Александр Грог - Время своих войн 1-2

— «Немцы же и чудь пробишася свиньею сквозе полкы… И бысть ту сеча зла и велика немцем и чюди, и бе труск от копии ломлениа, и звук от мечнаго сечениа, якоже озеру померзшу двигнутись, и не бевидети леду, покры бо ся кровию…» — сковырнул свою память Сергей — Извилина о событиях 5 апреля 1242 года, словно рану, до сей поры свежую.

— Серега, тут я почти все понял, кроме этого — что за чудики были с немцами? — спрашивает «Третий» — Миша, по прозвищу Беспредел.

— Чюди? Чудь! Прибалты. В основном — эстонцы… Еще шведы, финны…

— Опять Европа? И опять прибалты с ними? Что же им все неймется–то?

— Эти на подхвате, вот и нахватались — на сотни лет их выучили.

— Мало! — заявляет «Второй» — Сашка — Снайпер.

— Чем славна та битва? — спрашивает Седой, и по голосу, да и глазам видно — один из множества его вопросов «на засыпку».

Все разом поднимают руки и скребут затылки, «круглят» глаза — зрелище для стороннего глаза комичное, словно нерадивые ученики собрались, меж тем, давая Седому, как тому хотелось, высказаться самому.

Седой смеется мелко, едва слышно — «пшеном», командует:

— Вольно, придурки!

— Не томи, Седой! — торопит Казак, словно (кто бы его не знал) решает подольстился к хозяину бани. — Выдавай свою версию.

— Схожее тем, что и сегодня на каждом штатовском спецназсцике амуниции на миллион, как на тех самых «рыцарях». Явились к нам, понимаете, упакованные. Хрена лысого тем это помогло, доспехи эти, стальные–зеркальные — «непробиваемые». И сегодня не поможет. Казак, вот ты кевлар ножом тыркал — как он тебе?

— Можно сказать, без напряга — под хороший нож режется как миленький. Только зачем в «жилетку», зачем в сам «доспех»? Можно и в стыках щелочку найти…

— Всему ищи противное по средствам и воюй на выгодной тебе дистанции, — формулирует Седой древнее правило здешних мест. — Чем еще отметилось то событие? Слаженными действиями армейского спецназа! Не все там мечами махали в строю, а были средь них воины, которые имели специальные крючья — стаскивали рыцарей с коней; да воины с ножами «засапожными» — эти, «под шумок», выводили из строя лошадей, после чего и сами рыцари становились их легкой добычей. Не славы воинской искали, но дела.

Седой любит простое и наивное, по собственному опыту зная, что работает лучше всего.

Человеку, вооруженному шпажной спицей, едва ли стоит спорить с человеком вооруженным навозными вилами. Французские фехтовальщики выигрывали у русских дворян, когда вынуждали сражаться по собственным правилам, но проигрывали русским крестьянам, более здоровым на голову, искренне непонимающим, почему они должны глупить?

По правилам? Каким таким правилам? Чьим? Цивилизованным? Кто сказал, что это у вас цивилизация? Да тут и по любому. Здесь РОССИЯ! И там она, на каждом пятачке этой круглой земли, где стоит русский человек, а значит, и русский характер.

Миру вечно навязывают правила: последними — правила США, но крестьяне, «крестьяне на голову», есть в каждой стране. Отсюда недоумение, и неполная победа партии «французов».

— Чего искали? — удивляется «Третий».

— Чего искали — того нашли! Креста! Креста березового! Крестоносцы, мать их ети! — ругается Леха, имея ввиду прошлых, но и сегодняшних, потому Седой, к матерной речи чувствительный, обходится без замечаний, хотя мог бы — водилось за ним такое — отвесить подзатыльника мужику, не глядя в каком он возрасте: для него все присутствующие, пусть с сединой, пусть с ранами, оставались тем же «пацаньем», которое когда–то обкручивал во Вьетнаме.

— Это в «святую землю» они ходили грабить и убивать, называя это «крестовыми походами». А ходить к нам — грабить и убивать — тогда и теперь называлось: «Дранг нах Остен». Передовой отряд уже здесь — ты телевизор включи! Или тот же интернет, где интернационалисты с национал–онанистами водами исходят — мутят, не хлебни! Козленочком станешь! Извилина! Скажись по этому поводу! Ну, не уроды ли?

— Эту формулу ты и сам способен вывести, — хмыкает Извилина.

Лешка — Замполит тут же выводит, как он умеет, затейливо, но доходчиво.

— Всякая виртуальная сволочь пользующаяся тем, что можно словоблудить без ответственности за собственные слова, мне попросту — «по барабану». Другое дело — словоблуды идейные, если я вижу, что это враг — на службе ли, по собственному почину, иное… а тут, пожалуй, без разницы, если он последовательно пытается уничтожить будущность моих детей и внуков, то здесь, при случае, не откажу себе в любезности личного контакта, и отнесусь соответственно нанесенному мне и стране урону, со всем вытекающим… понятно из кого! Это диктует опыт и убеждения!

— Что диктует? — недопонимает «Третий».

— Маньячество мое! Порезать на куски, и каждый кусок изнасиловать!

И Замполит опять толчет старое, много раз перемолотое. О том, что надо начинать с телевидения — с проштатовского этого обкома, с тех, кто кодирует, с засланцев, с гадов, с проводников идеологии — «жри да сри». Разом начинать зачистку с самого низового уровня и разом с самого верхнего, чтобы сойтись к середке, где, в общем–то, и скопилась основная шваль. И, чтобы не путаться, списки составлять не на тех, кого зачистить, а вовсе наоборот — тех кого сохранить, тех кто в этих поганых условиях человеком пытался остаться… Спохватывался и говорил, что евреев надо делить на жидов и евреев — это разные нации, и что русских пора делить на жидов и русских, и это тоже разные нации, — тут он начинал путаться, поскольку не знал как поделить весь мир…

— Собрать бы, как в том Египте, да и отправить… не скажу куда! Только уже с учетом прошлых исторических ошибок — без всяких откупных, да суточных выданных на сорок или сколько–то там лет. Вот порог, вот семь дорог, чтоб по каждой вело и корчило! Никаких командировочных!

— Вот тебе кукиш, чего хочешь, того и купишь?..

— Именно так!

— Во разошелся! Прямо как… замполит!

— Спасибо на добром слове!

— Это мы не подумавши!

— Как вьетнамские товарищи говаривали? Имя дается к лицу, прозвище — к сути…

— Или к масти! Седой, ты старше всех, скажи слово — чтобы в масть, да к сути.

Седому слово не словцо.

— Подумай. Обдумай. Задумай. А промолвить… Надо ли, стоит ли, к месту ли, к времени?.. Вот и…

— По горшку бы крышечку!

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«Суд Барнаула (Алтайский край) признал экстремистским стихотворение барда Александра Харчикова «Готовьте списки!», удовлетворив направленное в порядке статьи 13 закона «О противодействии экстремистской деятельности» заявление прокурора Барнаула. Было установлено, что в тексте стихотворения имеются признаки возбуждения социальной вражды, а также пропаганды исключительности одной партии, ее членов и разделяющих ее взгляды по отношению ко всем прочим, кто подобных взглядов не разделяет.