Александр Грог - Время своих войн 1-2

Потом опять пропадает — уже навсегда.

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

/07.03.2007/

«Депутат от «Родины» Сергей Глазьев предложил исключить бюджет из повестки заседания, так как предложенный правительством проект «не поддается улучшению». В первом чтении депутаты «согласились выбросить на ветер 1,5 трлн рублей», объяснил Глазьев, имея в виду профицит бюджета, который запланирован на следующий год в размере 1,5 трлн рублей. Он целиком пойдет в Стабфонд, то есть средства будут изъяты из экономики и вложены в зарубежные ценные бумаги.

" — На фоне таких проблем, как детская беспризорность (а мы не можем обустроить полмиллиона детей), развал инженерной инфраструктуры ЖКХ, выбрасывать 1,5 трлн на ветер просто аморально. А занимать при этом 300 млрд рублей на рынке — просто глупо», — возмущался Глазьев. — Доходы бюджета в следующем году запланированы в размере 6 965,3 млрд рублей, расходы — 5 463,5 млрд рублей. Профицит составит 1 501,8 млрд рублей… Если мы не хотим войти в учебники по психиатрии как пример коллективной шизофрении, давайте поручим комитету более серьезно отнестись к этому вопросу…»

Глазьев предложил отправить бюджет на доработку профильным комитетам. Предложение не прошло…»

/09.03.2007/

«Преобразовать Стабилизационный фонд России — в Резервный фонд и Фонд будущих поколений. Такое предложение озвучил Владимир Путин в своем Бюджетном послании Федеральному Собранию о бюджетной политике в 2008–2010 годах. Как говорится в документе, «Резервный фонд должен обеспечивать расходы бюджета в случае значительного снижения цен на нефть в среднесрочной перспективе».

По мнению президента, объем Резервного фонда, а также объем доходов от нефти и газа, используемых для финансирования расходов федерального бюджета, необходимо законодательно зафиксировать в процентном отношении к ВВП. При этом необходимо предусмотреть трехлетний период для перехода к новым принципам управления нефтегазовыми доходами.

Функция Фонда будущих поколений — аккумулировать доходы от нефти и газа, которые образуются в результате превышения доходов от нефтегазового сектора над отчислениями в Резервный фонд и средствами, которые используются для финансирования расходов федерального бюджета…»

СПРАВКА:

Хранение Государственного резерва Российской Федерации («Стабилизационный Фонд») в настоящее время осуществляется большей частью в американских государственных ценных бумагах (с низкой доходностью) и в валюте Банка Федерального Резерва США — долларах. То и другое находится под контролем еврейской олигархии США.

(конец вводных)

----

Про иного говорят: не по годам разумен. Про Сергея такого не говорили. Здесь иное. Приходило ощущение, что общаешься с взрослым зрелым состоявшимся человеком, непонятно как попавшим в тело ребенка…

— Распишись!

— Не буду — все равно порвете!

— Как это?

— Ну, не дурак же вы! — глядя прямо в глаза заявляет маленький паршивец.

— Подпиши!

— Не за хер собачий! — огрызается по детдомовски Сережа.

— Тогда напиши, что от подписи отказываешься.

Сережа усмехается.

— Хорошо, но тогда и я по–детски!

Высунув от напряжения язык, старательно выводит на «опросном листе несовершеннолетнего» округлыми каракулями: «Я не Я» и итожит восклицательным знаком.

— Издеваешься?

— Вы тоже… как с дитем!

— А кто ты есть?..

В 90‑е какой–то дотошный корреспондент раскопал эту историю 60‑х, и какое–то время кормился ею, греша восклицаниями уже с шапок заголовков: «Мальчик, которого похитили инопланетяне!», «КГБ скрывает, что оно сделало с подростком, которого похищали инопланетяне!»

— Уйду я от вас! — заявляет Сережа.

— Куда ты уйдешь?

— В клоуны! Тут либо цирк, либо церковь. Но церковь вы тоже опошлили, — с каким–то недетским сожалением произносит он.

Линия допроса постепенно определяется.

— Где и у кого нахватался? — серьезнеет следователь.

Понимая, что всего этого ребенок мог нахвататься только от взрослых, и теперь необходимо вычислить этих взрослых и взять в разработку.

Методом пряника не получалось. Кнут же был отставлен из–за готовности мальчишки в любой момент завалиться в такой обморок, что вызванный врач только разводил руками. А ведь даже не угрожал ремнем, просто повысил голос.

«Дожил, бля! Я — подполковник! — три войны!.. Особые дела! А чем на старости лет занимаюсь?»

Взрослые в этом кабинете, кроме достоверных сведений, которых от них всего лишь и добиваются, иногда стремятся выложить то, что от них хотят услышать, фантазии же ребенка на этот счет различимы и не нуждаются в перекрестной проверке — ошибается подполковник, поскольку не имел ранее дела с детдомовскими, да и вообще, по роду своей работы, детей в обработку ему еще брать не приходилось…

— Сбежал?

— Сбежал.

— Ищут?

— Ищут, — кивает Сергей. — Но не сильно. Мы часто сбегаем.

— Почему?

— Потому что — воля!

Воля — слово серьезное, весомое. Полное значение понимают только те, кто осознал, что его пытаются воли лишить.

— Откуда тебе стало известно, что произойдет крушение поезда?

«От верблюда!» — хочется сказать Сереже, но благоразумно держит это при себе, потому что тут либо начнут допытываться, кто из его знакомых носит кличку «Верблюд», либо опять пойдут «не пряники», а всякий раз падать в обморок, не то, чтобы стыдно, а трудно. Организм не хочет подчиняться. И откуда знать, что крушение произойдет, если не знал этого едва ли до самого момента? Только этот дядька не верит, да и другие тоже…

— Мальчик с вами?

Женщина рассеянно оглянулась.

— Нет, я сам по себе! — громко и независимо произнес мальчик и снова уставился в окно.

— Как так? — растерялась проводника.

— Посадили и встретят, — заявил Сережа. — Вот билет, мое место нижнее, но я поменяюсь.

— Да уж! — сказала женщина.

— Что хотят делают! — пожаловалась проводница. — И не предупредили!

— Опаздывали! — пояснил Сережа. — Да мне не в первой, я часто в поезде катаюсь.

— Вижу! Присмотрите? — попросила проводница женщину.

— Отчего не присмотреть, присмотрю — хороший мальчик.

Проводница собирала билеты в складную коричневую сумку с множеством карманчиков, тут же подписывая поверх — куму на какой станции сходить, а в отдельный листок — сколько чая принести.

— Вам лечь надо! — сказал вдруг Сережа.

— Что? — переспросила женщина.

— Всем лечь надо! — упрямо сказал и насупился, словно прислушиваясь к чему–то.

— Почему?

— Я так чувствую!

— Странный мальчик, — сказал, молчавший до того старик. — И знаете, пожалуй, я прилягу — не возражаете? — спина что–то…

— Одеяла еще не разнесли, — растерянно сказала женщина. — И подушки без наволочек.