Андрей Добрынин - Записки обольстителя

Не поймите меня так, будто я вообще отрицаю в женщинах благородство. Однако благородство — редкое свойство души, достающееся человеку по воле судьбы, как и красота, и его так же трудно скрыть, как лишить золото блеска. Поэтому истинно благородный человек всегда пользуется инстинктивным уважением окружающих: при всей противоречивости человеческой натуры ей все же свойственно смутное стремление к возвышенному идеалу. Нелегко исчерпывающе определить, что же такое благородство. Я бы сказал, что это органическая неспособность совершить низкий поступок, дополняемая способностью понимать ближнего своего и стремлением облегчать его нужды. В обычном человеке смешано и хорошее, и дурное, сегодня он поступит как святой, а завтра сделает такую гадость, что останется только плюнуть и махнуть рукой. Благородный же человек благороден всегда. Он не может быть другим, как не может ходить по потолку. Он не говорит себе: «Дай–ка я поступлю благородно», — он просто живет. От природы ли он таков, или его сделало таким воспитание, или воспитание лишь дополняло природу — для нас это неважно. Ясно одно: что благородному человеку присущи честность, то есть неспособность ставить свои нужды выше чужих, и доброта, то есть стремление понять и облегчить нужды ближнего. А теперь подумайте, друг мой: присущи ли эти свойства Вашей даме? Когда она требует от Вас то одного, то другого, задумывается ли она над тем, чего Вам стоит выполнение ее требований? Когда она кичится знаками внимания, которые Вы ей оказываете, способна ли она отказаться хотя бы от одного из них, чтобы как–то облегчить Вам жизнь? Использовать человека, принимать от него услуги и даже требовать их от него, тем самым подавая ему надежду, но одновременно твердо знать, что никогда не дашь ему того, что он хочет от тебя, — разве это не подлость? Разве не подлость — презирать и унижать помогающего тебе человека? К сожалению, нашим барышням сызмальства внушают, что в делах любовных им все дозволено и правила чести здесь не действуют. Между тем подлость и здесь остается подлостью, и, как всегда, она чрезвычайно прилипчива: тот, кто совершает ее в одной сфере жизни, так же легко совершит ее и в другой, едва подвернется случай.

Как должна была бы поступить с Вами Ваша любимая, будь она существом благородным? Ей следовало бы прямо сказать Вам, что она не сумеет ответить Вам взаимностью: возможно, из–за ее любви к другому, возможно, из–за той несовместимости, которая, увы, нередко встает между мужчиной и женщиной. После этого ей следовало бы как можно строже ограничить встречи и вообще все отношения с Вами. Это огорчило бы Вас поначалу, но не принесло бы и малой доли тех огорчений, которые доставляет Вам Ваша нынешняя избранница, своекорыстно разжигая в Вас беспочвенные надежды. Однако на самом деле именно встреча с благородной женщиной сулит Вам наибольшие шансы на успех по той простой причине, что она постарается понять Ваши возвышенные устремления, а не отвергнет их с порога и не станет считать Вас из–за них прекраснодушным недотепой. Следовательно, не надо отчаиваться, друг мой, сосредоточив все чувства на том недостойном предмете, который случайно оказался у Вас под рукой. Судьба рано или поздно всякому предоставляет возможность добиться счастья, и важно только эту возможность не упустить. Должен, однако, отметить, что, имея неоспоримые внутренние достоинства, Вы ведете себя так, словно о них всем должно быть известно, и не пытаетесь привести свою внешность в гармонию со своим внутренним обликом. А какова Ваша внешность? Выглядите Вы, простите за прямоту, как сущий пролетарий: одеты в какую–то рвань, волосы всклокочены, от ног воняет… Добро бы еще Вы принадлежали к тем придуркам–рокерам, которые под три тоскливых гитарных аккорда гнусавят свои нудные песни, полные фальшивого глубокомыслия, и полагают, будто это настолько возвышает их над толпой, что даже избавляет от необходимости мыться. Но подруги этих несчастных и одеваются, и пахнут точно так же, как они сами, а вот вы–то вряд ли захотите, чтобы от Вашей дамы смердело, как от вокзального нищего. Разные женщины предъявляют различные требования к нашей наружности, но запомните одно: чтобы кто–то заинтересовался нашим внутренним миром, необходимо иметь некоторые внешние достоинства и уж во всяком случае не внушать предмету своей страсти физического отвращения.

В своем письме Вы истерически требуете сообщить Вам секрет моего успеха у женщин. Извольте, но для начала разрешите мне сделать несколько предварительных замечаний. О внешности я уже говорил, теперь хочу сказать о Вашей манере держаться. Запомните, что скромность и молчаливость у женщин никогда не были в цене. Тем более они вредоносны для Вас, ведь главные Ваши преимущества — это внутренние свойства Вашей личности, а они раскрываются только в общении. Перестаньте впредь делать при женщинах трагическое лицо и жаловаться на свою тяжелую жизнь: это нагоняет уныние, а женщины вовсе не уныния ищут в мужской компании. Ходят слухи, будто можно добиться у любимой взаимности, вызывая в ней жалость, однако в жизни я отродясь не видел ничего подобного. Если кто–то, находясь в трудной житейской ситуации, ухитрился все же преуспеть в любви, то поверьте мне: это было вызвано вовсе не жалостью, а иными причинами. В силу некоторой приземленности женской натуры жалость женщин распространяется на голодных, больных, на детей, то есть вызывается чисто материальными причинами, духовные же страдания им непонятны. Так что в душе Вы можете носить любые обиды и разочарования, но на лице Вашем пусть неизменно сияет улыбка. Женщина — существо сугубо земное, она предпочитает жить материальными заботами, но именно потому ее постоянно мучит смутный страх перед жизнью, ведь подсознательно она ощущает непрочность и бренность всего материального. От этого страха она не может скрыться, как Вы, в башне своих духовных занятий. И разве способен успокоить ее робкую душу угрюмый неврастеник с печатью скорби на челе? Нет, всем своим существом она прилепится к тому, кто не боится этого мира и знает все его секреты, кто смотрит на него с добродушной насмешкой, к тому, кто живет легко. Я говорю здесь не о надежности, не о положении в обществе, не о богатстве, — нет, живущий легко может быть бедняком и бродягой, но женщины, презирающие Вашу угрюмую бедность, к нему потянутся, как железо к магниту. Учитесь знать себе цену, друг мой, поверьте в себя, поставьте себя над миром — и он признает Ваше превосходство. Самоуверенность и нарциссизм, беззлобная насмешка и безоглядная щедрость, взгляд свысока и легкое отношение к жизни, — усвойте себе все это, и благоухающее облако женской любви сгустится над Вами.