Макс Фрай - Мой Рагнарёк

– Дался вам этот Улисс! – Проворчал Один. – Столько времени потеряли понапрасну… – И тут же заинтересованно спросил:

– И что, у тебя получилось? Ты отправил его в какой-то другой мир? Такое возможно?

– Может быть. – Я пожал плечами. – По крайней мере, отсюда он исчез, это точно! А вот где он оказался… Честно говоря, я сам понятия не имею!

– Ну и пес с ним. – Мне показалось, что Один уже утратил интерес к этому разговору. – Я ждал тебя. Я должен тебе кое-что показать. Пока вы с Палладой маялись дурью, я решил раскинуть руны – напоследок… Теперь гляди.

Он достал откуда-то из-под плаща маленький кисет из черной кожи и одним резким движением высыпал оттуда груду абрикосовых косточек. У меня челюсть легла на грудь: я-то думал, что руны Одина должны быть вырезаны на черепах мертвых берсерков, или, на худой конец на коре Иггдрасиля… в общем, не знаю, на чем, но уж никак не на абрикосовых косточках, это точно!

– Видишь? – Требовательно спросил он. – Они гладкие, как в тот день, когда их извлекли из плодов.

– Вижу. – Растерянно согласился я. – И что здесь удивительного?

– Иногда ты кажешься мне сущим дурнем! – Сердито сказал он. – Я сам вырезал на них знаки – на всех, кроме одной: руна Вейрд, символ великой пустоты должна оставаться чистой… Теперь мои знаки исчезли – ты понимаешь, что это означает? Все мои руны стали одной-единственной руной Вейрд.

– И что означает твоя руна Вейрд? – Помертвевшими губами спросил я. – Пустоту?

Небытие?

– Не все так просто! – Торжественно заявил Один. – Вейрд – это знак непознаваемого.

Остальные руны рассказывают нам о жизни и смерти, и лишь руна Вейрд говорит о том, что остается по другую сторону… Она требует полного доверия к непостижимому и обещает немедленную встречу с судьбой. Это добрый знак, Макс! Лучшее, на что мы могли рассчитывать… вернее, то, на что мы рассчитывать никак не могли!

– Если ты так говоришь, значит, так оно и есть. – Кивнул я, поднимаясь с земли.

– Куда это ты опять собрался? – Ворчливо спросил он.

– Я больше не могу сидеть на месте. Не могу ждать. Что-то тянет меня вперед – наверное, твое хваленое "непознаваемое"…

– Как скажешь. – Усмехнулся он. – Это твоя битва, тебе и решать!

На рассвете я огляделся, и с изумлением понял, что еду по окраине Берлина – по той самой улице, по которой я плутал ранним утром пятого мая. Ну да, конечно: я вернулся туда, где все началось – по крайней мере, для меня. В этом была какая-то дебильная логика, пугающая и озадачивающая – как когда-то в детстве меня испугал и озадачил нехитрый фокус с лентой Мебиуса.

"Вот оно, место Последней Битвы! – Ошеломленно подумал я. Внезапно мне стало весело. – Что ж, оно ничем не хуже и не лучше других! По крайней мере, Берлин не упоминается ни в одном из известных мне предсказаний, и это уже неплохо…"

– Знаешь, где мы? – Спросил я оказавшегося поблизости Анатоля. – Это Карлсхорст – восточная окраина Берлина. Вернее, юго-восточная… Ты здесь никогда не был?

Он равнодушно помотал головой, огляделся по сторонам и вдруг оживился.

– Надо прочитать какую-нибудь воодушевляющую лекцию Герингу и его коллегам.

Насколько я понимаю, у них есть дурная привычка проигрывать битву за Берлин.

Раньше это было их личное дело, но предстоящую битву за Берлин им прийдется выиграть – не знаю уж, у кого, но выиграть непременно!

– Мне нравится твое настроение. – Одобрительно сказал я. – Где ты им разжился?

– Там, где нас нет, Макс, – улыбнулся он, – где же еще?

– Макс, – позвала меня Афина, – ты тут?

– Во всяком случае, мои ощущения не противоречат этому утверждению. – Хмыкнул я и внимательно посмотрел на нее. Она показалась мне спокойной, немного надменной и равнодушно-веселой – как всегда, словно ничего не случилось с нами сегодня ночью неведомо где… и словно нам не предстояло заглянуть в самую глубокую бездну в ближайшие часы. Что ж, это было правильно… Мне оставалось только порадоваться силе ее неукротимого духа и постараться хоть немного походить на эту удивительную сероглазую – то ли богиню, то ли все-таки женщину!

– Хорошо, если так! – Рассмеялась она. – Тут ко мне привязался какой-то странный человек: он говорит, что мы все делаем не так… А он, дескать, знает, как правильно!

– Ну да, – вздохнул я, – мне всю жизнь везло на таких специальных ребят, которые приходят черт знает откуда, делают умное лицо и говорят, что "знают, как правильно"…

Впрочем, ничего удивительного: этим грешит большая часть человечества!

– Это другой случай. – Перебила меня Афина. – Этот человек говорит, что он своими руками записал все речи нашего доброго друга Одина, и все такое… Мне показалось, что тебе будет интересно его выслушать.

– Скорее уж это будет интересно Одину. – Равнодушно откликнулся я.

– Я тоже так сначала подумала. Но к нему сейчас не подступиться. Не знаю уж, на что он уставился своим внутренним взором, но отвлечь от этого зрелища его совершенно невозможно.

Я тем временем переварил информацию и с удивлением понял, что мое любопытство все еще при мне.

– А как его зовут, этого дядю? Если он действительно "записал" речи Одина, его должны звать Снорри…

– У него и спросишь! Вот он. – Афина бесцеремонно ткнула пальцем себе за спину. Там обнаружился невысокий крепыш средних лет, угрюмый и бородатый.

– Я Снорри Стурулсон. – С достоинством сообщил он. – Но откуда тебе известно мое имя?

– Господи, вот уж не думал, что нам доведется познакомиться! – Рассмеялся я. – Можете себе представить, в свое время я прочитал все, что вы написали, правда, в переводах…

Был в моей жизни такой странный период.

– О, да ты знаешь грамоту! – Одобрительно отметил он.

– А по мне не заметно? – Я уже веселился вовсю – вот уж не подумал бы, что такое возможно!

– Ты знаешь, что все идет не так, как было предсказано? – Требовательно спросил Снорри.

– Догадываюсь. – Легкомысленно фыркнул я.

– Еще можно попробовать исправить положение. – Оптимистически сообщил он.

– У меня с собой свиток, где записано "Прорицание Вельвы". Там ясно сказано, как все должно быть… Многое уже невозможно изменить, но если Один все-таки схватится с Фенриром, и Тор подоспеет вовремя, чтобы вступить в битву с Ермугандом, все пойдет как надо.

Тебе же следует подумать о том, как погасить солнце. И может быть, тебе следует оседлать Мирового Змея? В пророчестве ни о чем таком не говорилось, но такой поступок придаст тебе величия… Если хочешь, мы можем вместе перечитать речи Вельвы и подумать, что еще можно исправить.

– Спасибо, не надо. – Улыбнулся я. – Я приблизительно помню, что там было. И изо всех сил стараюсь сделать все наоборот. Рад, что ты это заметил: значит, мои труды не пропали даром!