Шарон Ли - Конфликт чести

Не колеблясь ни секунды, она вложила свою руку в его.

– Да, – четко проговорила она. – Мы это сделаем.

Присцилла приложила ладонь к двери. Она открылась почти одновременно с негромким «Входи!», раздавшимся внутри. Лина с улыбкой вскочила из-за своего рабочего стола.

– Присцилла! Как дела, подруга?

– Хорошо. – Присцилла ответно улыбнулась, кладя свои руки на протянутые ей навстречу ладошки. – Ты занята? У меня ничего срочного.

– Нет! Входи и поговори со мной! Если я еще хоть минуту посмотрю на этот ужасный отчет, то у меня начнется сильная мигрень. – Она со смехом потянула Присциллу за руки. – Спасай меня!

Они уселись на кровать: Лина – в центр, скрестив ноги, Присцилла – на край.

– Ну, так какое у тебя несрочное дело?

– Боюсь, что мой вопрос покажется тебе бессмысленным, – извинилась Присцилла, теребя край покрывала. – По крайней мере я не могу придумать, как его осмысленно сформулировать. Лина, разве Шан йос-Галан не капитан?

Хрупкая лиадийка изумленно моргнула.

– Конечно, капитан! Ты шутишь, подруга?

– Я же сказала, что получается бессмыслица, – напомнила ей Присцилла. – Я только что обедала с капитаном…

Она замолчала. Лина сложила ладошки на колене, ожидая продолжения.

– Я обедала с капитаном, – медленно повторила Присцилла. – Когда я уходила, я спросила его относительно возвращения моих вещей. Он сказал, что расходы на их выкуп взял на себя корабль, что я должна считать это компенсацией за то, что подвергалась опасности. – Она помолчала, слегка нахмурив брови. – А потом я спросила насчет сережек, потому что они – не мои…

– И? – мягко спросила Лина.

– Он сказал, что серьги – это подарок от Шана йос-Галана и что капитан не имел к этому никакого отношения.

– Он так сказал? – Лина передернула плечами. – Значит, это правда.

Присцилла вздохнула.

– Да, я в этом не сомневаюсь. Но, Лина, если Шан йос-Галан – капитан…

– Но ты ведь понимаешь, что капитан говорит – и действует – за корабль, – ответила ее подруга, тщательно подбирая слова. – Так? А Шан говорит за себя. Это… я не знаю земного слова. У Шана йос-Галана много… ролей! Он – капитан, мастер-купец, пилот. Три голоса, которыми он может говорить на «Долге». На Лиад он еще и лорд йос-Галан. Он только хотел убедиться, что ты понимаешь, какое лицо он использовал – в какой роли выступал, – когда сделал тебе подарок.

Присцилла недоуменно уставилась на нее.

– А это что-то меняет? Но он – один и тот же человек, какой бы титул он ни использовал!

– Конечно, один и тот же. Но у капитана есть особые обязанности, ответственность. Эти обязанности отличаются от обязанностей мастер-купца. А у пилота свой особый список обязанностей. – Лина неуверенно пожевала губу. – Это – просто меланти, Присцилла. – Она вздохнула при виде полной растерянности, отразившейся на подруге, и сделала еще одну попытку. – Это верно, что Шан йос-Галан – капитан. Но капитан – не Шан йос-Галан.

– Я над этим поработаю, – пообещала Присцилла с виноватой улыбкой. – Возможно, земного слова и не существует, Лина. – Она склонила голову к плечу. – У меня действительно ужасный акцент на лиадийском?

– Нет. Кто тебе так сказал? Ты очень тщательно выговариваешь слова и внимательно прислушиваешься, но ты ведь только учишься.

– Капитан… по крайней мере мне кажется, что это был капитан, но, возможно, это был Шан йос-Галан… сказал мне, что у меня ужасное произношение и что он собирается познакомить меня со своей теткой… нет, с теткой его брата.

– С леди Карин? Ильянга килачи… Нет! Присцилла, он обещал, что это сделает?

– Он сказал, что обязательно меня с ней познакомит, – сказала она, развеселившись. – Неужели она такая ужасная?

– Ты даже себе не представляешь! Она такая благопристойная… Ах, какой он негодник! Мы будем заниматься – мы с тобой – очень усердно. И завтра же я выберу подкрепляющие записи. Ты можешь обучаться во сне? Прекрасно. А еще уроки этикета. – Она посмотрела на подругу и взмахнула обеими руками. – Что заставило его сказать такое? С леди Карин…

– Я сказала ему, что он – самодур, – призналась Присцилла.

– И он решил продемонстрировать тебе, как это выглядит на самом деле. – Лина ухмыльнулась. – Тогда – так тебе и надо. Как ты могла говорить так невежливо?

– У меня это вырвалось, когда он сказал мне, что у меня склонность к мелодраме.

Лина рассмеялась.

– Похоже, у вас был прекрасный обед! Сплошной обмен комплиментами.

– Уроки этикета необходимы, – с улыбкой согласилась Присцилла и тут же посерьезнела. – Лина, а почему мне не следовало говорить капитану… мастер-купцу… «поверьте моей глубочайшей радости видеть вас»?

Лина с ужасом посмотрела на нее.

– Ты это сказала? Шану? При людях?

– И на высоком языке, – смущенно призналась ее подруга. – Я безнадежна?

– Неудивительно, что он дарит тебе серьги! – воскликнула Лина, беря ее за руку. – Присцилла, ты больше никогда не должна так говорить. Эта фраза подходит… для брата, наверное, или человека, с которым ты вместе росла… для спутника жизни.

– Правда? Ну, тогда я рада, что я так сказала. Это было именно то, что нужно.

– Присцилла! – взмолилась Лина. – Это совершенно неприлично! Ты больше не должна так делать!

– Хорошо, – благодушно пообещала она. – Думаю, мне это больше не понадобится. – Тут она тихо засмеялась, и Лина затаила дыхание. – Бедняга Сав Рид!

Лина нашла Шана в спортивном зале. У порога она остановилась и стала смотреть, как он взмахивает ракеткой, ударяет мяч, разворачивается, попадает, уклоняется, снова ударяет – все быстрее и быстрее, пока мяч не превратился в белесый потек между стеной и ракеткой. Капитан двигался энергично и элегантно, не промахиваясь, не замедляя движения.

Подождав несколько мгновений, она прошла вперед, направляясь к стене, и услышала, как мяч ударился у нее над плечом.

– Лина! Ты покушаешься на самоубийство? Я мог в тебя попасть!

– Нет, – хладнокровно ответила она, меняя направление движения. – Для этого ты слишком быстр, мой друг.

– Бывают и несчастные случайности.

Шан направился к ней, держа в одной руке ракетку, а в другой – мячик. Волосы его влажными стрелками прилипли ко лбу, придавая ему слегка сатанинский вид. Он тяжело дышал, на рубашке винно-красного цвета видны были темные пятна пота. Лина подавила прилив теплого сочувствия. Она остановилась на предписанной правилами дистанции и строго посмотрела на него.

– Вы вмешиваетесь!

Она заговорила на высоком лиадийском, как старший с младшим.

– Я всегда вмешиваюсь, – мягко ответил он на земном. – И ты это знаешь.