Шарон Ли - Лови день

Лиадиец шагнул вперед в сопровождении Мири, а потом остановился и адресовал королю поклон равных, элегантный и короткий.

Мири изумленно моргнула. Равные?! И в точности повторила его поклон. Выпрямляясь, она поймала на себе взгляд бесцветной фру: похоже, та собиралась что-то сказать: на обеих бледных щеках у нее появились красные пятна. По взмаху королевской руки женщина проглотила свои слова и отступила назад. На лице у нее по-прежнему отражалось глубокое изумление.

– За выдающуюся службу Королевству Бентрил, – проговорил король уже совсем величественным голосом, – с этой минуты Хакан Мельтц, Мери Роберсун и Корвилл Роберсун объявляются Героями Страны. В этом качестве они имеют право на получение и получат денежную сумму, равную текущей стоимости четвертины гонтолов. Помимо этого, Мери и Корвилл Роберсун, уроженцы Порлинта, объявляются гражданами Бентрила.

Король замолчал, и его карие глаза остекленели: похоже, он забыл, что идет дальше.

«Вот и хорошо, – подумала Мири. – Никаких медалей. Интересно, что такое гонтол?»

Она искоса посмотрела на Хакана и отметила его слегка обалдевший вид.

«Может, мы стали богачами, – предположила она. – Что бы это ни означало».

Король вспомнил последнюю часть своей речи.

– От лица народа Бентрила я хочу поблагодарить каждого из вас за ту отвагу и храбрость, с которой вы предотвратили угрозу, нависшую над нашим королевством. К этому я добавляю и мою личную благодарность и прошу вас помнить: я всегда буду готов предоставить вам аудиенцию по первой же вашей просьбе.

Он вяло улыбнулся и махнул рукой бесцветной фру.

Первым медаль получил Хакан: она оказалась вдвое крупнее медали фру Бригсби и даже Боррила и ярко блестела позолотой. А еще ему дали мешочек, в котором что-то похрустывало.

Следующим шел Вал Кон. Мири посмотрела на него краем глаза: лицо у него было спокойное и сдержанное, плечи расправлены. Он смотрел мимо женщины, прикалывавшей медаль к его новой белой рубашке, а мешочек принял, не удостоив его взглядом.

Фру приблизилась к Мири с опаской, приправленной возмущением. Справившись с желанием показать ей язык, Мири воспользовалась стратегией Вал Кона. Она устремила взгляд в точку над плечом женщины, не заметила прикалывания медали, и отреагировала на мешочек только тем, что согнула пальцы, чтобы его удержать.

Фру встала на прежнее место у кресла короля и Мири едва слышно вздохнула.

Ну, все…

– Мери Роберсун, Корвилл Роберсун, поднимите правую руку, – прогудел мужчина со списком.

Что? Но Вал Кон уже поднял правую руку на уровень плеча, так что она переложила мешочек в другую руку и сделала то же.

Король не без труда встал с кресла и вышел вперед: толстенький некрасивый мужчина с печальными карими глазами и седеющими коричневыми волосами.

– Властью, данною мне как монарху Государства Бентрил, я привожу вас к присяге.

Он сделал паузу, чтобы тоже поднять руку, и когда заговорил снова, его голос стал ясным и звучным.

– Клянетесь ли вы, Мери Роберсун и Корвилл Роберсун, соблюдать законы этой страны, подчиняться королевским законотворцам, уважать королевскую власть и, в случае необходимости, вступать в бой, чтобы защитить страну от вторжения или мятежа?

Наступило короткое молчание, а потом голос Вал Кона тихо ответил:

– Да.

Король перевел взгляд.

– Да, – заверила его Мири.

Он улыбнулся.

– Я объявляю вас присягнувшими гражданами Бентрила, обладающими всеми правами и обязанностями, которые из этого проистекают. – Он еще раз улыбнулся. – Вы можете опустить руки. А теперь подойдите ко мне.

Они подошли – плечо к плечу, молча. Король поднял правую руку и прикоснулся к правому плечу Мири, а потом повторил то же самое с Вал Коном.

– Приношу вам и мою личную благодарность. Это была не ваша страна, вы не обязаны были вступать в бой. Вы легко могли убежать, позволив силам захватчика идти в Джилл. Бентрил гордится тем, что такие люди вошли в число его граждан. Если все пойдет как должно, ни вам, ни любому другому гражданину Бентрила никогда больше не придется воевать. Война жестока и, к счастью, случается редко. Но мы всегда должны быть готовы. – Он снова улыбнулся, но на этот раз его глаза остались грустными. – Спасибо вам.

Он повернулся и сел. Вал Кон поклонился, Мири поклонилась, Хакан поклонился – и потом они тоже вернулись на свои места.

Он сидел в полутьме ее каюты. Свет экрана окружал ореолом резкие линии скул и золотил иней волос.

Присцилла задрожала, хотя воздух был теплым. Она дрожала потому, что внутреннее тепло, которое она знала как Шана, исчезло и все ее попытки прочитать его чувства наталкивались на холодный зеркальный щит. Шан называл его Стеной: за ней любой Целитель имел возможность укрыться и собраться с силами.

И спрятаться.

Конечно, она могла бы извлечь его оттуда – у нее хватило бы сил. Однако такое не принято делать: нельзя лишать другого защиты и выгонять из своего убежища только из-за того, что в его отсутствии тебе холодно и страшно.

– Шан?

Никакой реакции.

Он сидел, глядя на экран, и, казалось, почти не дышал. Присцилла быстро подошла к нему и положила руку ему на плечо:

– Шан!

Он вздрогнул, но тут же овладел собой и спокойно откинулся назад, припав головой к ее бедру.

– Добрый вечер, Присцилла.

– В чем дело? – решительно спросила она.

Ей отчаянно хотелось прочитать его мысли, и в то же время она приказала себе не пытаться.

Он махнул рукой в сторону экрана:

– Сообщение от Первого представителя. Как всегда, коротко и по делу.

Она хмуро всмотрелась в янтарные буквы:

– «План Б»? Что это значит?

Шан вздохнул, и она почувствовала, как напряглись под ее пальцами мышцы его плеч.

– План Б… – Он помолчал, а потом продолжил, тщательно подбирая слова: – Это значит, что с этой минуты «Исполнение долга» преследует исключительно интересы Клана Корвал. Это значит, что мы расчехляем оружие и освобождаемся от товаров. Это значит, что другие корабли Клана Корвал по возможности возьмут на себя части нашего маршрута.

Он немного изменил позу и снова застыл.

– Это значит, что Клану Корвал угрожает смертельная опасность, что Первый представитель эвакуировала Клан с Лиад. Что, возможно, Наделм не внушает доверия. Что мой брат – мой брат!..

У него сорвался голос, и он опустил голову. Присцилла впилась пальцами к окаменевшие мышцы его плеч и с силой его встряхнула:

– Шан, с твоим братом все в порядке!

Он приподнял голову, заглянул ей в глаза и прижал ладонь к ее щеке.

– Правда?

– Ты это знаешь. – Она всмотрелась в его лицо и прочла в его глазах мучительную боль. – Мы можем оба к нему направиться, – неуверенно предложила она, зная, что ее сил еле-еле хватит на то, чтобы доставить его в такую даль, – и ты сможешь прочитать его сам. Возможно, он услышит твои мысли яснее, чем мои.