Кристина Гептинг - Сестренка

Я написала, что готова помочь. Нет, я понимаю, что моя помощь Свете уже не нужна. Но, может, памятник на могиле поставить?

На это предложение Толик ничего не ответил. Наверное, счел меня сумасшедшей.

Мама любит говорить, что ничего непоправимого нет, потому что Иисус простил раскаявшегося разбойника. Мой собственный опыт в очередной раз подсказал: непоправимого в жизни сколько угодно.

– Собирайся! Поедем в райбольницу!

Уже часов девять утра, а я до конца не проснулась. Я скроллю страничку «ВКонтакте» того мальчика, имени которого сейчас не помню, того, что оставил засос мне на шее. Он не пишет и не звонит, и я рада. Теперь я ничего не хочу.

Уже неделю я почти не выхожу на улицу. Мне стыдно – из меня льется.

– Я кому говорю?! – сердится бабушка. – Собирайся!

Бабушкины слова оседают где-то в голове, но смысла я не понимаю.

– В больницу? Зачем?

– Ну кто у нас начал ссаться в трусы? Может, это я?

– Я.

– Покажем тебя доктору. Пусть скажет, какие таблетки попринимать. А ты не сиди на холодных камнях в следующий раз.

На трухлявых дверях – новые, из бронзоватого пластика, таблички с фамилиями врачей. Бабушка подводит меня к кабинету № 14: «Врач-гинеколог Проскуро Н.П».

– Нет, бабушка, я не пойду! Зачем к гинекологу? У меня же простудное, от камней, ты же сама говорила! Я не пойду на осмотр!

Но суровая по-военному бабушка одним движением заталкивает меня в кабинет.

– Это ты там орала? – неприветливо спрашивает Проскуро Н.П.

Это немолодая грузная женщина с большими руками.

Руки, руки. Много рук. В кабинете календарь с Шивой…

– Половой жизнью живем?

Я обреченно молчу.

– Девушка! Живем половой жизнью? Я непонятно спрашиваю?

Отрицательно качаю головой.

– Месячные когда были?

– Я не запоминаю.

– Ну это вообще! Ни в какие ворота! Тебе мама что, ничего про женские дела не объясняла?

Я снова мотаю головой. Я не в силах говорить. Думаю только о больших руках этой женщины, которые причинят мне боль. И еще думаю о том, что придется как-то объяснить и ей, и бабушке (она ведь все расскажет), куда делась моя девственность. (Кстати, зачем им моя девственность?) Придется сочинить какую-нибудь ложь.

– Половой жизнью не живем, – подытожила врач. – Значит, смотреть будем через задний проход.

Со стула меня смывает волна ужаса.

Очнулась я на кушетке за занавеской.

Слышу, как врач учительски говорит бабушке:

– Кровь сдайте. Что это она у вас в обморок падает, как кисейная барышня? По поводу недержания – тут надо опять-таки кровь и мочу посмотреть. Вот такие красненькие таблеточки можете уже сейчас попить и антибиотик надо бы выписать. А на кресло тогда в другой день подходите.

Бабушка увидела, что я очнулась. Говорит: сейчас пойдем домой, горе ты мое. А мне так хорошо на этой кушетке. Хочется просто сказать врачу:

– А можно не идти домой?

Но я снова молчу.

– Забыла предупредить, – говорит нам в спины врач. – Если антибиотики не помогут, значит, это что-то психологическое. Такое не только у детей, у подростков тоже бывает.

– Да какая там психология! – отмахивается бабушка. – Застудилась эта балда! Пойдем скорее, надо уже Юрику суп греть, он голодный.

Когда я объявила, что поступила на психолога, папа отреагировал недовольно:

– Не училась нормально – теперь получишь никому не нужную профессию. Типа как у мамы. Хорошо, если тоже найдешь мужа, который будет тебя кормить.

А мама, наоборот, меня похвалила:

– Знаешь, у нас в храме при воскресной школе теперь будут помогать трудным подросткам. Давно надо было это сделать… Когда мы так нуждались и мучились с тобой… Может, закончишь университет и начнешь консультировать?

Я рассеянно кивнула. Я же не могла сказать правду – иду учиться на психолога, чтобы хотя бы немного разгадать тайну. Почему я все никак не могу оправиться от того случая на даче? Может, давно пора в психушку? Ведь мне об этом только ленивый не сказал.

Когда я описалась при просмотре первой серии «Игры престолов» – на сцене с инцестом близнецов. Когда я ела киви с чесноком и майонезом, запивая газировкой. Когда я мастурбировала до крови украденным в секс-шопе дилдо со стразами – меня застала мама и страшно застыдила.

…Помню, весной на первом курсе я решилась наконец загуглить это слово – «инцест». И оказалась в центре вонючей воронки. Меня облепили все эти Mom teach sex, «Папочка и его послушная дочка», «Необузданные: невыдуманная история брата и сестры». Захлопнула крышку ноутбука я с яростью, не решившись искать среди этих ссылок полезные статьи, ну, или что еще могло мне помочь?

Сейчас наконец я поняла, какую тему мне стоило выбрать для дипломной работы, если б я не отчислилась со второго курса. «Как вернуть себе тело?» Я не формулировала все так, но на самом деле именно этим были ежеминутно заняты мои мысли. Как ответить на этот вопрос правильно, я не знала, поэтому что только не перепробовала.

Я заводила отношения и страдала в них. Быстро удостоверилась в том, что и секс по согласию с симпатичным мне человеком не бывает приятным. Я вжималась в подушку и напрягалась, как в кресле у гинеколога. Вскоре после случая с Тёмой я исключила секс из своей жизни. Я убедила себя, что он мне не нужен, стало гораздо легче. Может, это и правда так.

Периодически я толстела до 80 кг – какое преступление, иронизирую я теперь. А тогда мне это действительно казалось смертным грехом, который я заедала.

В итоге я решила, что смогу контролировать тело, если хорошенько нагружу его. А заодно и похудею. Пожалуй, тренажерка стала для меня тем же, чем для мамы – церковь. А что, своеобразная религия. Даже с постами – только они не четыре раза в год, как у мамы, а всю жизнь.

Неофитский пыл через пару лет меня покинул, но так как зал стал моим вторым домом – хотя почему вторым, разве у меня есть первый? – на людях я изображала горячего адепта секты сильного и стройного женского тела.

– Жирная мразь! Тварь! Давай работай! Дыши ты нормально уже! Что? Попить? Попить я тебе, мешок говна, дам не раньше, чем через пятнадцать минут. Давай, заработай свой глоток воды!

Вонючий мешок старательно бултыхается на беговой дорожке. Я подгоняю его портовыми ругательствами, отвечая на комментарии подписчиц в «Инстаграме» – те под каждой новой фоткой по сто раз переспрашивают, как же мне удалось похудеть на двадцать два килограмма.

И вдруг слышу голос:

– Это же просто невыносимо – слушать, как вы оскорбляете этого человека! Кто вам дал право? Да я сегодня же в «Фейсбуке» напишу про ваш клуб и лично про вас! И деньги за золотую карту обратно потребую.

Отрываюсь от телефона – это моя новенькая, Алиса с преддиабетом.