Броди Эштон - Моя леди Джейн

Тот попытался убежать, но ушибленная лодыжка отказывалась служить. Через несколько шагов он уже совсем запыхался, поэтому скрыться с места событий так быстро, как ему хотелось бы, не удалось, но, к счастью, нападавшая тоже пребывала не в лучшей спортивной форме.

Огрев короля несколько раз скалкой по голове, она, казалось, этим удовлетворилась и отступила, продолжая, впрочем, вопить: «Извращенец!» ему вдогонку. Эдуард же, как был нагишом, ухромал в ночь.

Чуть позднее он предпринял попытку похитить кое-какую одежду, вывешенную для просушки на крестьянском дворе чуть ниже по дороге, но у хозяина оказалась собака, и она пребольно укусила непрошеного гостя в ногу – на беду, разумеется, как раз в правую, уже поврежденную. В конце концов король добрался до большого сенного сарая на другой ферме и спрятался там под лошадиной попоной в стогу колючего сена.

« Птицей мне было лучше », – грустно подумал он и попытался совершить обратное превращение: представил себя снова с крыльями, но… ничего не вышло. От сена Эдуард начал чихать, потом кашлять – все сильнее и сильнее. Яд все еще не вывелся из его организма и продолжал делать свое гнусное дело. Он так ослабел. А еще эта боль в лодыжке. И икра горела в том месте, где укусила собака. На виске от удара окаянной скалкой росла здоровая шишка, а тонкие дрожащие руки сверху донизу были покрыты шрамами от кровопусканий мастера Бубу.

К тому же ему было холодно. Голодно. И ужасно, ужасно одиноко.

Он зарылся лицом в попону, и на глаза его навернулись горькие слезы. Чего бы он только не отдал сейчас за то, чтобы пришла его собака, согрела его и защитила (впрочем, мысль о том, что Пэтти на самом деле – человек, девушка, все еще беспокоила его где-то в глубинах подсознания). Теперь она для него тоже навсегда потеряна. Потеряно все. Джейн. Бесс. Корона. Страна.

И что же ему делать?

Совершенно измученный, не говоря уже о том, что отравленный, раненный и истощенный, король – точнее, нам придется принять во внимание, что фактически Эдуард к этому моменту уже не являлся королем, поскольку карета, встреченная им на дороге, везла в Тауэр Джейн с Гиффордом, а потом, буквально за несколько минут до нынешнего момента, Джейн официально провозгласили королевой Англии, – так вот, юноша, который раньше был королем, забылся беспокойным сном.

Когда он проснулся, над самой его головой покачивался зажженный светильник, а к горлу был приставлен нож. Такая уж у него выдалась ночка.

– Привет! – раздался рядом голос владелицы ножа.

Девушка.

Девушка примерно его лет – наверняка не старше восемнадцати, хотя при таком освещении трудно определить точнее. Девушка с необыкновенными зелеными глазами.

Двинуться он не посмел: нож есть нож.

– Ну, – произнесла она после продолжительного молчания, – что можешь сказать в свое оправдание, а?

Правда, Эдуард не понял ни единого слова, потому что услышал нечто вроде: « Нна, чё мож казать сваё правданне ?»

– Так ты шотландка? – пробормотал он. – Я что, в Шотландии?

Она фыркнула.

– Значит, нет, – догадался он.

Зеленые глаза сузились в щелочки. Нож оставался на прежней позиции.

– Кто ты такой? – резко спросила она, и на сей раз Эдуард ее понял. – Что ты здесь делаешь?

Что отвечать – он не знал. Если правду, то одно из двух: а) девица ему не поверит и перережет ему горло, б) поверит, и поскольку он – правитель Англии, а она – шотландка и на дворе стоит 1553 год, то перережет ему горло с еще бóльшим удовольствием. Ни один из вариантов не сулил ему ничего хорошего.

Девушка продолжала выжидательно смотреть на него, ощущение холодной стали, прижатой к горлу, было определенно неприятным, и король решил, что пора уже заговорить, причем придумать что-нибудь убедительное.

– Я Дэннис, – выпалил он.

– Дэннис, – повторила она, не убирая ножа. – Это имя или фамилия?

– Я подмастерье кузнеца из деревни, – быстро сообщил Эдуард, желая скрыть тот факт, что не знает, имя это или фамилия. – На меня напали грабители на дороге.

Услышав это, девушка расплылась в легкой очаровательной улыбке – вернее, Эдуард наверняка нашел бы ее очаровательной, если бы его жизни в этот момент не угрожала прямая опасность. Незнакомка была очень миловидной, и дело тут не только в глазах. Каскад упрямых, буйных черных кудрей обрамлял ее бледное, в форме сердечка лицо с нежной линией заостренного подбородка и маленьким ярко-красным ртом.

– Врать ты не умеешь, вот что. – Свободной рукой она вдруг сдернула с него попону и окинула его быстрым внимательным взглядом с головы до ног, ничего не пропуская «по дороге».

Эдуард был слишком смущен, чтобы протестовать.

– Просто смотрю, не припрятан ли у тебя где-нибудь меч, – объяснила она, ухмыльнувшись. – Но, похоже, ничего особо опасного нет. – Девица наконец отвела нож от его горла и сделала шаг назад. – Ну и козявка. Ты только посмотри на себя.

Юноша рывком выдернул у нее из рук попону и натянул ее на себя по грудь. По правде сказать, он не совсем понял, что имелось в виду под «козявкой». Вряд ли какая-то определенная часть его организма… Лицо его горело, как раскаленное железо.

– Я же тебе сказал, на меня напали грабители, – запинаясь, произнес он наконец, – и все забрали.

– В шелка, небось, был одет, так, что ли? Туфта все это. По правде-то ты кто? – Она схватила его руку и повернула ладонью к себе. – Руки у тебя не кузнецовьи, это всякому ясно.

Эдуард отдернул ладонь и нетвердо, словно новорожденный жеребенок, поднялся на ноги, туго обмотавшись громоздкой попоной. Девушка тоже встала и отряхнула штаны от сена. Она в штанах, – отметил про себя Эдуард. В темных штанах, белой верхней накидке и черных сапогах почти до колен.

Ему раньше не доводилось видеть женщин в штанах. В этом было что-то неподобающее. Пугающее. И как ни удивительно – привлекательное.

– А ты кто? – перешел он в контратаку. – На фермерскую дочку не особенно похожа.

Зеленые глаза вспыхнули, но она снова улыбнулась.

– Знаешь, что я думаю?

Эдуарду было не до загадок.

– Я думаю, ты эзианин в бегах. Когда начался дождь, проник сюда в поисках убежища – ну, в звериной шкуре, конечно. Вот поэтому и застрял тут без клочка одежды. – Она сочувственно поцокала языком. – И в кого же мы превращаемся?

– А что, идет дождь? – спросил он, и только тогда до него дошло, что по крыше давно и яростно бьют водяные струи.

Да уж, остается только повторить – ну и ночка у него выдалась.

– Ты из Стаи? – вопросом на вопрос ответила девушка. – Или для нее зелен еще?

Сначала он собирался сказать, что понятия не имеет ни о какой Стае и что он, конечно же, не эзианин. Но прежде чем он успел открыть рот, девица склонила голову набок, прислушиваясь, и потушила светильник. Сенной сарай погрузился в чернильную темноту.