Маша Трауб - Лишние дети

– Быстро собрала свои манатки и пошла вон отсюда! – сказала тетя Света.

Мне захотелось ее позвать и попросить помочь подняться, но я, оказывается, не могла говорить. Прямо как Митя.

– И уйду! Не очень-то и хотелось с вами оставаться! Достали! Я вас покрывала, пока вы бухали да в запое валялись. Я тут горбатилась, а вместо спасибо меня выгоняют?

По голосу я поняла, что это орет Люська.

– Пошла вон, я сказала. Немедленно! Чтобы я тебя на своей кухне больше не видела. Все, что не заберешь, на помойку выброшу. – Тетя Света говорила тихо, не орала.

– Алкоголичка! – продолжала орать Люська. Я видела, как она мечется по кухне.

– Рот свой грязный закрой, а то я тебя сейчас половником припечатаю, – пригрозила тетя Света.

– Мне всякая подзаборная шваль будет хамить, а я теперь должна? Да мало я ей еще надавала! Да я насквозь эту побирушку вижу! Она же мать родную продаст ради собственного удобства. Хуже цыганки. Хуже детдомовки! Даже матери на нее наплевать! А вы прикормили шавку и радуетесь. Да она первая вам руку оттяпает по самый локоть. Жалко вам ее? А мне не жалко! В следующий раз будет знать, когда рот открывать! Мелкая, а уже тварь изворотливая. Вон, лежит, изображает из себя. А вы и верите! Сначала к вам подлизалась, потом к тете Розе. Да ей место в детской колонии!

– Вон пошла, – повторила тетя Света. – К заведующей можешь не ходить. По статье будешь уволена.

– Это еще по какой такой статье? – снова заголосила Люська.

– Я придумаю, не волнуйся, – ответила тетя Света.

Люська наконец ушла. Тетя Света наклонилась надо мной.

– Можешь встать?

Я попыталась, но не смогла.

– Надо «Скорую» вызывать. Может быть сотрясение мозга.

– Не надо, – попросила я, – мне нельзя болеть. Мама не сможет со мной сидеть.

– Надо, – сказала строго тетя Света.

– Тогда и вы в больницу ложитесь на операцию. Если мне «Скорую», то и вам, – ответила я.

– Ах ты шантажистка, – улыбнулась тетя Света. – Лежишь тут в обмороке, да еще и условия ставишь! Ну ладно, я согласна.

У меня действительно оказалось сотрясение мозга. Неделю я провела дома. Мама взяла больничный, но меня не ругала. Ей сказали, что я поскользнулась на кухне и упала. Ударилась об угол стола. Я подтвердила эту версию.

Когда я вернулась в группу, тетя Катя сидела на своем привычном месте. Но завтрак нам привезла новая девушка.

– А где тетя Света? – спросила я ее.

– В больнице. Ей операцию сделали. Все хорошо, – ответила девушка, которая казалась приветливой и милой.

Я попробовала кашу. Нормальная обычная каша. Я съела всю тарелку, потому что была очень рада – тете Свете сделали операцию и она скоро вернется. Так что не зря я получила половником по голове от Люськи. И не зря у меня случилось сотрясение. Если это понадобилось для того, чтобы тетя Света легла в больницу, то я готова была еще раз потерять сознание.

Я хотела забыть Митю, но никак не могла. Все дни думала о нем. Стасик полностью взял на себя заботу о рыбках и черепахе. Светка чистила черепахе панцирь. Вечером пришла бабушка Светки и поменяла воду в аквариуме и у черепахи. В группе стало чисто. Оказалось, приходила нянечка из соседней группы и все убрала, помыла, отчистила. Тетя Катя начала во сне храпеть. Несколько раз заведующая заходила к нам в группу и видела, как тетя Катя сидит и храпит в кресле, а мы предоставлены сами себе. Но заведующая не будила бывшую нянечку, а просто тихо выходила из группы.

Однажды я подошла к Юле. Она рисовала принцессу.

– Меня забирают в больницу. Через три дня, – сообщила она, будто речь шла о ерунде.

– Тебе стало хуже? – Я посмотрела на Юлины руки, выглядевшие вполне нормально.

– Нет, не хуже. Но мама сказала, что до школы нужно решить мои проблемы, – ответила Юля. – Сейчас самое подходящее время. Я не буду помнить, что болела, а в школу пойду, как нормальная девочка. А правда, что у тебя сотрясение мозга было?

– Правда.

– И как это?

– Не знаю. Голова болит все время. И кружится. Будто на карусели все время кружишься и не можешь остановиться.

– Здорово!

– Слушай, а ты можешь навести проклятие на тетю Катю? – спросила я.

– Могу, а зачем?

– Это она виновата, что Митя стал… что его из нашей группы убрали. Ее надо наказать. Это несправедливо.

– Сама и накладывай, ты же знаешь как. А мне теперь все равно.

– Ты же говорила, что Митя хороший! И жалела его. Я же видела! – Я пыталась понять, почему Юля не хочет мне помочь.

– Да, Митя хороший. Но мне больше не надо накладывать проклятия.

– Почему это? – Я вообще ничего не понимала.

– Мне три дня осталось, а потом я умру, – ответила Юля.

– Ты не можешь умереть. Ты же не старая! – возмутилась я, поскольку думала, что Юля опять врет.

– Откуда ты знаешь? Дети тоже умирают. Я хочу эти три дня рисовать принцесс. Вот и все. Когда я была в больнице на обследовании, там умер мальчик. Ему тоже было семь лет. Ему, как и мне, врачи говорили, что он пойдет в школу нормальным ребенком. А он умер. Я видела. Это было интересно. Все врачи стали бегать туда-сюда. Но я не боюсь умереть. Может, дети умирают, чтобы их родителям стало легче. Если меня не станет, моя мама сможет еще раз выйти замуж и родить здорового ребенка. Я слышала, ей так врач сказал. А мама сказала, что не хочет нового мужа, а хочет, чтобы старый к ней вернулся. То есть мой папа. И что он почти уже совсем вернулся. Если меня в больницу положат, то точно вернется. Врач ответил, когда дети умирают, родители все равно разводятся, даже если сходятся ради ребенка. Один родитель винит в смерти другого и не может простить. Мама надеется, что у нас все будет по-другому. Папа теперь не просто приходит и уходит, а остается у нас дома. Мама ходит счастливая. В больнице на нее все странно смотрят – там обычно плачут, а мама улыбается, смеется. Может, мне и нужно было заболеть, чтобы мама наконец почувствовала себя счастливой и папа бы вернулся насовсем. Но мама не знает того, что я знаю. Папа не сам вернулся. Его новая женщина прогнала. Ей надоело слушать про мои болезни и терпеть звонки моей мамы. Вот она и выставила его за дверь. А мама думает, что он ради нас такой хороший стал. Я слышала, как папа с другой женщиной разговаривает и просит пустить его назад. Что сейчас все закончится – в смысле со мной – и все у них будет хорошо. Он говорил, что мою маму совсем не любит, но не может ей признаться, потому что я болею. И мама еще одного удара не выдержит. Так что, если я умру, папа с мамой наконец разберутся и будут жить, как хотят. Может, и Мите в другом садике сейчас лучше, откуда нам знать? Может, все специально так случилось, чтобы он попал под руку тете Кате и она его в кладовке заперла? Чтобы после этого Митю забрали из нашего сада?