Маша Трауб - Лишние дети

– Возьми в кровать фонарик, – посоветовал он.

Хороший совет, но откуда мне взять фонарик? Я попросила у мамы подарить мне фонарик, пусть самый маленький, на день рождения, про который, я, если честно, забыла.

– Зачем? – удивилась мама. – Я уже купила тебе сапоги.

Мама всегда была такой. Она покупала только нужные и полезные вещи, и я всегда заранее знала, что она мне подарит, потому что примеряла обновку. В Деда Мороза я никогда не верила, потому что Дед Мороз дарил мне колготки, варежки и шерстяные носки, а не заводную куклу и медведя, о которых я его просила. Свой день рождения я не любила.

Все родители именинников приносили в сад угощение на всю группу – конфеты, иногда целый торт. Но моя мама всегда забывала купить хотя бы пакет обычных барбарисок, поэтому я никогда не принимала поздравления в группе. Поздравляли ведь только тех, кто приносил угощение. Мама не приходила ко мне рано утром, когда я проснусь, и не поздравляла с тем, что я родилась в этот прекрасный день. Подарок, заранее мне известный, она вручала вечером. Мы никогда не отмечали мой день рождения. Мама, впрочем, не отмечала и свой. Она считала, что это странный праздник.

Но именно в тот год я поняла, что такое настоящий день рождения. Стасик подошел ко мне утром и протянул что-то, завернутое в бумагу, в которой выдавали белье в химчистке.

– Что это? – спросила я.

– Подарок.

Я развернула обертку и увидела фонарик.

– Он недостаточно мощный, но тебе хватит, – сказал мой друг.

– А ты? – Я чуть не плакала от счастья.

– Я не боюсь темноты, мне страшно, когда высоко, – ответил Стасик.

Я целый день думала о том, как пронести фонарик домой. Для сохранности положила его в карман куртки, но боялась, что кто-нибудь увидит. Я бегала к своему шкафчику, проверяла, там ли фонарик, и перекладывала – то в сапог, то заматывала в шарфик.

А в обед в группе неожиданно появились Нина и тетя Света. Нина везла на тележке здоровенный торт. Таких тортов я в жизни не видела. Тетя Света обняла меня и поцеловала. Все начали меня поздравлять. Нина разрезала торт, и каждому достался здоровенный кусок. Потом мы водили хоровод и пели «как на Ритины именины испекли мы каравай». Я впервые в жизни стояла в центре круга. Впервые в жизни у меня был настоящий праздник, с тортом и подарками. Тетя Света подарила мне новый фартук, такой красивый, что я не решалась его примерить. Нина подарила ленты для косичек, лучше которых я тоже не видела. А еще пришли с пятидневки воспитательницы Валентина Павловна и Наталья Сергеевна – они подарили настоящую куклу из кукольного театра и куклу для театра теней. Все это было так необычно, что я не знала, как реагировать.

– Ты что, не рада? – спросила тетя Света.

Я обрадовалась, как никогда, но ничего не могла объяснить. Я испытывала настолько сильные чувства, что просто не умела их выразить. Представьте себе человека, который ничего не ждет, и вдруг ему на голову обрушиваются давно загаданные желания, причем все сразу. Да, я была счастлива, но мне хотелось плакать. Ведь праздник устроили для меня не родные, а посторонние люди. Не мама. Получалось, что они любят меня больше, чем мама. А еще я была очень рада видеть тетю Свету. Радовалась больше, чем торту и хороводу. Мне очень сильно хотелось ее обнять, но я продолжала получать поздравления.

Пришла тетя Роза и тоже с подарком – настоящими золотыми сережками.

– Это от нас с Филей, – сказала она.

– У меня уши не проколоты. – Я смотрела на эти замечательные, удивительные сережки и плакала. Наконец я смогла заплакать.

– Ну, не беда. Проколешь, – улыбнулась тетя Роза.

– Я проколю! – тут же пообещала Нина.

– А вам они не нужны? – спросила я.

– Это я из своего колечка тебе сделала. У меня же нет внучки и уже не будет. Не судьба. А тебе память обо мне останется. Ну не лягу же я с кольцом в гроб! А ты будешь носить мой подарок и меня с Филей вспоминать.

– Мама не разрешит. Она спросит, откуда у меня сережки. – Я опять не смогла сдержать слез.

– Ну пусть ко мне зайдет в сторожку, я с ней сама поговорю, – ласково сказала тетя Роза.

В тот день я плакала, смеялась, снова плакала и снова смеялась. Я ела торт и радовалась, что все остальные дети в группе тоже едят мой торт. Мой, специальный. И лучше этого торта не было ни у Ленки, ни у Светки! Я бегала проверять, на месте ли фонарик, а потом трогала ленты, подаренные Ниной. Сережки я спрятала в колготках и большим пальцем чувствовала, что подарок при мне. Я не собиралась говорить маме про сережки, хотела их спрятать подальше, а потом, уже в школе, проколоть уши и носить. Я помнила кольцо тети Розы, которое она всегда носила на среднем пальце и не снимала. Очень красивое. У нее остался след от этого кольца. Я не думала, что кто-то сделает для меня то, что сделала тетя Роза, – откажется от любимого украшения. Как не предполагала, что тетя Света специально выйдет из больницы пораньше, чтобы испечь для меня настоящий торт. Я не знала, какой из подарков меня потряс больше. Подарок Стасика я считала лучшим. Ведь он отдал мне свой любимый фонарик. Я опять начинала плакать, потому что не знала, чем смогу всех отблагодарить, и переживала, что не заслуживаю такого внимания и любви.

Именно потому, что я весь день проходила в полуобморочном состоянии от восторга, я точно не знала, что случилось в тот день. Заведующая пришла уже вечером и спрашивала всех детей. Но я, наверное, впервые в жизни, отвечала честно – не знаю, не видела.

– Как же ты не видела? Где ты была? – спросила строго заведующая.

Мне опять пришлось соврать.

– Искала сапог. Потеряла в раздевалке. Мама бы меня убила за сапоги. Они новые, а других нет. Мама мне на день рождения их подарила, а я один потеряла. В первый же день. – Я говорила так уверенно, что сама удивилась.

Заведующая поверила. Она видела остатки торта на столе и наверняка ей сообщили, что сегодня у меня день рождения. Но она не знала, что новые сапоги меня вообще не волновали. Они, как всегда, оказались велики. Мама купила на вырост. Я еле доковыляла до садика. Прошлые сапоги мне давно жали, но я приспособилась – поджимала пальцы. А в новых пятка выскальзывала, и я не знала, как с этим справиться. Я бегала не искать якобы потерянный сапог, а проверять фонарик, ленточки. Еще я бегала к тете Розе, чтобы отнести ей и Филе торта. Но я честно не знала, что произошло в тот день, самый лучший день в моей жизни. В день моего рождения, который стал для меня очень счастливым. Настоящим детским праздником. Я готова была рассказать заведующей про то, каким вкусным был торт, как мы водили хороводы и как меня поздравляли всей группой. Я хотела рассказать ей про ленточки. Таких я не видела ни у одной из девочек, где только Нина их нашла? Нет, я не готова была рассказывать про сережки – подарок тети Розы. Но я при всем желании не могла рассказать ей про то, что случилось в тот день. И мне, если честно, было все равно. Тот день стал только моим. И ничто не могло сравниться с этим.