Андрей Жвалевский - Грабли сансары

Гриша не заметил, как уснул. Сон приснился ему почти эротический: они с Ульяной только что поженились и теперь ищут, где уединиться. Но куда бы они ни пришли, везде какие-то люди. И в конце концов Уля и Гриша забиваются в какой-то угол, обнимаются и тихонько лежат…

Утром его разбудил звонок от коллеги отца.

– Гришунь, плохие новости. У Богдана микроинсульт. Хорошо, что прямо в клинике. Он в реанимации, мы тут перестраховываемся сильно. Но, Гриш, ты же знаешь, что инсульт, даже микро, – это всегда серьезно. Так что приезжай. Матери сам скажи.

Гриша молчал. Он слышал слова, но не хотел их понимать.

Хуже всего было с мамой. Она то обвиняла Гришу во всем, то вдруг перекидывалась на Улю с Костиком, то начинала плакать и требовать:

– Сделай что-нибудь!

Гриша с огромным удовольствием сделал бы, но что?

Никого из персонала мотивировать не приходилось. Врачи и так старались изо всех сил. Даже санитарки норовили хоть палату вымыть лишний раз. Гриша пытался предложить триста тысяч (все, что позволил снять банкомат) главврачу, но в ответ услышал:

– Гришка! Убрал немедленно! Я понимаю, у тебя шок, но если ты еще хоть раз хоть кому-нибудь здесь деньги предложишь – на порог не пущу!

Пока Гришу пускали везде, даже в реанимацию. Понятно, в халате и повязке, но он смог посмотреть на папу.

Видеть отца беспомощным было невыносимо. Он спал, накачанный препаратами. Но стал как будто в два раза меньше. Зато морщины разгладились, и как сказал один из пациентов: «Просто устал Семеныч. Недельку полежит, отдохнет, и опять нас спасать».

Гриша понял, что стоять тут и смотреть – никакого толка, но когда вернулся к маме, она опять завела шарманку:

– Надо что-то делать! Надо найти специалистов! Созвать консилиум.

Хотя Гриша своими ушами слышал, как маме объясняли: случай типичный. Успели вовремя, теперь нужно ждать. И беречь. Повторный инсульт может стать последним.

Он почти силой затолкал мать в такси и увез домой.

Там мама вошла в кухню, увидела Улю и взвилась с новой энергией:

– Это ты! Сына моего с толку сбила, мужа сглазила…

Гриша приготовился вступиться за Ульяну, но она успела первой:

– Простите, Вероника Валерьевна, могу я взять одну из ваших кастрюль?

– Нет! – ответила Гришина мама, даже не вдумавшись в вопрос.

– Хорошо. – Она повернулась к Грише: – Гриша, одолжишь мне две тысячи? Я всю посуду там оставила, а Костику нужно каши варить.

– Да, конечно! – Гриша обрадовался простой и понятной проблеме. – Давай я сбегаю и куплю!

– Лучше я сама. Заодно Костика выгуляю!

– Я могу с ним посидеть!

Их спор прервала Гришина мама:

– На! – С ненавистью всунула в руки Уле старенькую кастрюльку с длинной ручкой.

– Спасибо, – сказала Уля.

Вероника, не удостоив ее ответом, вышла из кухни.

Но надолго Уля ее в покое не оставила. Сначала спросила разрешения развесить Костины ползунки на батарее.

Потом одолжила немного соли.

И подсолнечного масла.

Выяснила, где швабра и ведро для мытья пола.

Разузнала, где поблизости дешевый продуктовый рынок.

Вероника отвечала с ненавистью, но конкретно. Что-то разрешала, что-то (например, включить ребенку телевизор) категорически запрещала.

Сначала Гриша пытался вклиниться в эти диалоги, но потом понял военную хитрость Ульяны и перестал. К вечеру мама перестала рыдать каждую минуту и главное – оставила в покое Гришу, забыла свое заклинание: «Сделай же что-нибудь!» и села раскладывать пасьянс.

Это дало Грише возможность посидеть и подумать. Сколько отец пробудет в больнице, непонятно. И вообще непонятно, сможет ли он…

Гриша отогнал мысль. Отец сможет. Он просто недельку полежит. Но будет ли после этого в состоянии работать? Значит, Грише придется заботиться обо всех.

Значит, нужно сосредоточиться на поиске работы.

Гриша взялся за телефон.

Он быстро выяснил, что все его высшее образование и опыт работы директором не стоят ровно ничего. Менеджеров с дипломами и желанием руководить было сотни. В одной конторе ему сказали, что такие умные им не нужны, в другой язвительно поинтересовались, умеет ли он что-то делать. В смысле работать.

И тут Гриша вспомнил, что умеет паять, и дальше поиск пошел куда веселее. Очень скоро Гриша договорился на испытательный срок в маленькой ремонтной конторе. Да, деньги небольшие, зато все зависит только от тебя.

Костик, как всякий десятимесячный ребенок, который с грехом пополам умеет ходить, исследовал мир. Уля старалась ограничить его комнатой Гриши, но уследить за Костиком было непросто. Однажды он проник в кухню, пока там никого не было, потянул за скатерть на столе – и почти разложенный пасьянс разлетелся по комнате.

Уля загнала нарушителя в резервацию, бросилась собирать карты, но прибежавшая на шум Вероника демонстративно ушла в спальню, улеглась на кровать и стонала, что ей не дают спокойно умереть на старости лет.

Гриша малодушно порадовался, что уже завтра сбежит из этого дурдома на работу. Но сам же себя одернул – это его вина. Это он увез Ульяну в неизвестный ей город, и выхода у нее нет.

– Уля, – начал он, – я не знаю, что мне делать…

– Пошли гулять, – сказала Ульяна.

Гриша даже не сразу понял, что она предлагает.

– Что? – переспросил он.

– В любой непонятной ситуации надо идти гулять, – сказала Уля, – и составить список задач. Пошагово. Вот сегодня, например, нужно накормить всех ужином. Это важно. Завтра тебе нужно на работу. Это тоже важно. Я последний год с мамой так жила. И когда от Веника убежала, тоже. Ты высоты боишься?

– Нет, – удивленно ответил Гриша.

– А я боюсь, – сказала Уля. – Мне главное – не смотреть вниз. Спускаться по ступенечке, потихоньку. Шаг, шаг… Глядишь, пролет прошел. Глядишь, второй. Ужин. Погулять с Костиком. Сделать работу. Поспать хотя бы пять часов. Завтрак. Погулять с Костиком. День прошел. Не паниковать, не смотреть вниз. Что ты будешь сегодня на ужин?

– Яичницу, – улыбнулся Гриша.

– Вот, прекрасно. Шаг сделали. Теперь пошли выгуляем Костика. А твоя мама пока отдохнет.

Гриша хотел обнять Улю, но постеснялся. Просто дотронулся до ее плеча.

– Спасибо, – сказал он, – ты мне очень помогаешь.

– Ага, – сказала Ульяна, – я, ребенок, вещи, которые занимают полквартиры. Обращайся!

Гриша улыбнулся. Парадокс был в том, что Уля ему на самом деле помогала.

– Пошли гулять, – сказал он, – пока Костя квартиру не разнес.

Утро началось с хороших новостей. Ночь прошла спокойно, состояние Богдана Семеновича стабильное. Гриша помчался в больницу и застал заведующего отделением в ярости.

– Богдан настаивает на отказе от реанимации в случае повторного инсульта, – сказал он, – дурак старый. Фиг ему, а не отказ. Умереть он решил. Ага, сейчас. Ему еще оперировать и оперировать. Вот, очередь к нему стоит.