Анатолий Грешневиков - Дом толерантности (сборник)

– Вряд ли. У него, кажется, заказ уже сделан. К тому же он весь год талдычил одно и то же – машина, машина…

– Я думаю, они выручат нас.

– Неплохо бы, – без всякой уверенности сказал Николай Степанович. – Только и этих денег мало. Надо где-то еще полмиллиона наскребсти.

На часах, аккуратно прибитых к стене, сдвинулись стрелки, проиграв коротко и легко знакомую мелодию. Время на циферблате указывало: наступило ровно пять часов.

– Пора готовить ужин, – скомандовала сама себе Ольга Владимировна, наблюдавшая за часами. – Я позову Галю с Виктором…. Попытаюсь уговорить.

Муж промолчал. Встал у окна и погрузился в свои размышления. Даже грохот кастрюль и тарелок не смог отвлечь его.

На улице буйствовал май. Снег в парке давно растаял. Ветки берез начали заметно покрываться чистыми зелеными листочками.

Николай Степанович с сожалением подумал о том, что у него мало родственников. Мать с отцом не удосужились подарить ему брата или сестренку. Да и у самих почему-то не ахти как много было по стране родных людей. Сейчас, в такую трудную пору, ох как бы пригодилась любая лишняя родственная душа. У отца была сестра Тамара. Но она после войны умудрилась выйти замуж за киргиза и уехать к нему домой в город Пржевальск. Однажды в далеком детстве отец поехал навестить сестру и взял с собой его. Память хорошо сохранила детали того пребывания в солнечной Киргизии. Николаю понравилось там все: и тихое озеро, и непроходимые горные тропинки, и урожайные сады. Более всего в душу запали горы, такие громадные и высокие, а еще – яблоки, крупные-крупные, с необыкновенным, непередаваемым ароматом. Одно румяное яблоко он ел полчаса. Грыз его с удовольствием, будто никогда в жизни не пробовал подобных плодов. После того как от яблока оставался огрызок, он хватал другое и с той же жаждой вонзал во вкусную мякоть свои острые зубы. Киргизские яблоки были напитаны солнцем и особым горным воздухом, потому есть их можно было много-много, при этом они не приедались и не ложились тяжелым грузом на желудок.

Одно время Тамара высылала брату посылки с яблоками. Николай их тоже запомнил на всю жизнь. Каждое здоровенное яблоко, чуть ли не с детскую голову объемом, было обёрнуто в бумагу. Пришлось подолгу их разворачивать… Но главное, когда яблоки попадали на зуб, к Николаю вновь возвращались и знакомый аромат, и картинки высоких гор, заслоняющих небо.

К сожалению, Тамара давно умерла. Муж с запозданием прислал телеграмму… Отец не смог поехать на похороны. И Тамара навечно упокоилась в киргизской земле.

Вспомнив родственников отца, Николай Степанович успокоительно развалился в зале на диване, ему приятно было осознавать, что если бы Тамара была жива, то она, конечно бы, прислала ему денежный перевод.

В голове возникла мысль: а не поможет ли ему сам отец? Но он тут же устыдился думать об этом, так как отец в деревне жил подсобным хозяйством, на одну пенсию. И если за иконкой у него и лежало десять тысяч рублей, то наверняка он держал их на черный день. К тому же Николай Степанович вспомнил, как на Новый год сам посылал ему денежный перевод с собственноручной припиской на бланке: «На дорогие лекарства».

«Нет, на родственников рассчитывать не приходится, – подумал он, тяжело вздохнув. – Нас спасут другие варианты. Думай, голова геолога, думай!».

Из школы пришел Максим. Зашел на кухню, посмотрел, как мать готовит ужин, поговорил с ней об учебе, выпил сока и ушел в свою комнату.

– Послушай-ка, Максим, – крикнул отец, вызывая сына на разговор. – А может чем-нибудь твой Интернет мне помочь?

Максим лениво вылез из комнаты. В ожидании очередной нотации или насмешки он встал перед отцом навытяжку. Но тот на полном серьезе рассказал ему о проблеме с поиском денег на покупку квартиры. Максим понял суть дела, почесал затылок и глубокомысленно изрек:

– Сделать можно следующее. Разместить информацию о твоей нужде. Расписать ее так горько и пафосно, чтобы люди сразу поверили – тебе действительно нужна помощь. Я могу эту информацию на отдельном сайте разместить…

Теперь молчал отец. Он сейчас не чувствовал в себе привычного в прежние времена стремления доказывать сыну свою правоту, убеждать, вести воспитательный спор. Думать приходилось об одном: как найти выход из сложного денежного лабиринта.

– Я быстро сочиню призыв… Ты посмотришь. Уверен, люди у нас доверчивые, жалостливые, откликнутся непременно. Мы уже это проходили. Недавно Юрка Ерофеев у нас заработал таким макаром почти двести тысяч. За неделю. Железно. Запустил на свой сайт крик о помощи. Так, мол, и так, сломал ногу, она плохо срастается… Если не поможете, люди добрые, то операцию не на што проводить, останусь без ноги. Для пущей важности сходил в травмопункт, сфотографировал сломанную ногу какого-то чудака-пацана. Выставил снимок – ужасный до чертиков, в бинтах, с кровоподтеками и синяками… Глядя на фото, жуть брала… Люди ждать себя не заставили… На следующий же день Юрке пошли переводы.

– Выходит, он обманным путем обирал доверчивых граждан?! – с возмущением воскликнул Николай Степанович.

– Зато заработал, – мягко прогудел смиренный голос сына. – Купил себе цветной принтер. С людей не убыло… Подумаешь, каждый перечислил по паре тысяч!?

– Интересно ты рассуждаешь, – отец в изумлении приоткрыл рот и перевел взгляд с Максима на вошедшую в зал жену. – Ерофееву нужен принтер. А так как денег у Ерофеева нет, то принтер ему должны купить чужие люди.

– Никто из них не обеднел, – торопливо промямлил Максим. – Наоборот, сделали доброе дело, помогли человеку. Такая маленькая, ничего не стоящая ложь, а человеку помогли реально.

– В такой помощи мы не нуждаемся, – обиженно заявила Ольга Владимировна, перебив сына и пристыженно потупив глаза. – Обман еще никогда никого не выручал. Обман сродни воровству…

– Такой Интернет нам не помощник, – съязвил Николай Степанович.

– А если прямо, открыто написать, что, мол, нужны деньги на покупку квартиры, то никто не откликнется, – деловитым тоном заметил Максим. – Провальная затея. Дураков мало нынче… За так никто не поможет.

– На добро не откликнутся, а на обман – с готовностью, – ехидно прокомментировал озвученную ситуацию Николай Степанович. – Плохо это. Не годится твое предложение с обманом людей. Раз обманешь, два… Потом случится действительно беда, сломает ногу Ерофеев либо кто-то другой, а люди и не помогут. Вот к чему ваши глупые компьютерные затеи могут привести. Откажутся люди верить… Откажутся помогать.

– Пойдем другим путем.

– Каким?

– Сейчас подумаю.

– Жульничества не надо.

– Можно в долг попросить… Точно. Разыграть кассу взаимопомощи.