Анатолий Грешневиков - Дом толерантности (сборник)

– Скоро русским людям некогда будет сомневаться. На Дальнем Востоке на смену русским идут китайцы, в центральных регионах России – кавказцы. Они пассионарии… И они не остановятся, не уймутся, будут заселять наши территории… И делается это не обязательно по приказу, а скорее всего по их внутренней потребности, законам жизни, инстинкту самосохранения, замешанному на их вулканическом бурлении крови.

– Тут я с вами, пожалуй, соглашусь. Мы, как нация, утеряли пассионарность. Пишут кругом про отсутствие национальной идеи… Глупость. Она есть. Проста, знакома для каждой страны… Русские должны остаться русскими. Если французы хотят быть французами, остаться ими в глобальном мире, гордятся своей историей, то почему мы, русские, не должны стремиться остаться русскими?! А ведь нация на грани самоуничтожения, саморазрушения… И спасти нас никто не может…. Помочь себе можем только мы сами. Но вот пассионарной поступи вперед, жажды сохранить свою культуру, историю, архитектуру, образ жизни – этого не видно. Мы перестаем ощущать себя нацией, мы не знаем, что такое быть русскими…

В жаркий и непредсказуемый спор двух мужчин никто не вмешивался. Лишь Ольга Владимировна изредка вставляла реплики. Молодежь то внимала заумным речам, то уходила в свои разговоры и раздумья.

Чем ближе беседа подходила к концу, тем спокойнее, сдержаннее была позиция Николая Степановича. Ему, ученому и думающему человеку, были ведомы и глобальные проблемы выживаемости русского народа, и беды тех же стариков, легальный отстрел которых начинался часто с обычного объявления в газете: «Обеспечим благополучную старость пожилому одинокому человеку. Предоставим пожизненную пенсию в размере 50 тысяч рублей за право наследования квартиры». Провокационный дух подобного предложения не всякий старик распознает… Убитый сосед Иван Никодимыч мог учуять подвох потенциальных убийц, но погиб от рук хитрых и изворотливых кавказцев. При знакомстве с подобными трагедиями одиноких людей он повторял поговорку о том, что можно спастись от чумы, но погибнуть от иной, совсем пустяковой болезни. Намеки Ивана Никодимыча он надолго отложил в своей памяти.

Ушел инженер Борис Александрович за полночь. Ушел, оставив на столе пять тысяч долларов. По нынешнему курсу – он дал в долг новым друзьям ровно сто пятьдесят тысяч рублей.

После такого щедрого взноса Ольга Владимировна расцеловала его в дверях. А когда шаги гостя стихли на лестничной площадке, она аж радостно взвизгнула и затанцевала на месте.

– Теперь мы точно объегорим Анзора и сами купим квартиру, – заявила она, притопнув ногой.

Пролетели еще два беспокойных дня.

Ольга Владимировна обошла почти двадцать квартир. Оптимизмом она уже похвастать не могла. В семейной копилке лежало порядка четырехсот тысяч рублей с небольшим… Не хватало еще полмиллиона.

Пересчитав вечером деньги, она поняла, что зря недавно хорохорилась, зря танцевала на виду онемевших от удивления детей.

Жители дома не скупились – давали деньги. Конечно, те, кто мог…. Но одалживали по одной, по три тысячи рублей. Они, к ее удивлению, все до единого знали о настырном поведении Анзора с его друзьями, прикупающими в их доме одну квартиру за другой. Но воспрепятствовать процессу скупки не могли. И хотели бы они дать Ольге Владимировне большие деньги, дабы насолить Анзору и воспрепятствовать его «оккупационной деятельности», да, увы, семейный бюджет не позволял.

Дружеское участие в беде еще раз проявил Алексей Константинович. Ему удалось уговорить родственников дать уже ему в долг пятьдесят тысяч рублей. При этом он не скрыл правды: на какие цели ему нужны деньги.

Через день должен был прилететь из Украины Петр Иванович.

Семья Мазаевых отсчитывала уже не дни, а часы. Ольга Владимировна постоянно пребывала в печали и в глубоком раздражении.

Никто не знал рецепта спасения. Николай Степанович готов был пойти в банк, в очередную кабалу. Запасные варианты найти полмиллиона отсутствовали.

Выход предложила буйная, вспыльчивая Маша. Она пожелала взять полмиллиона взаймы у самого Анзора. Ее неожиданное, сумбурное и дикое предложение взорвало и так неспокойную атмосферу квартиры Мазаевых. Из рук Ольги Владимировны аж выпала и вдребезги разбилась конфетница. Ошпарил язык горячим чаем Николай Степанович.

Напряженную тишину прорвал безмятежный, энергичный голос Виктора:

– Деньги, как говорится, не пахнут. Они то зло принесут, а то добро. Потому для доброго дела и у злодея, не говоря ему об этом, можно взять взаймы полмиллиона. Ежели он еще даст.

В квартиру Мазаевых влетел ветер раздора и самобичевания.

Никогда хозяин Николай Степанович не позволял семье доводить спор и всякие бытовые разногласия до буйного скандала, до мелочных обвинений и оскорблений. Ночь развела всех по своим горьким углам.

А в последний день ожидания приезда украинского гостя Маша принесла в дом и положила перед родителями на стол пачку денег, перетянутых резинкой.

– Здесь полмиллиона, – сказала она.

– Анзор дал? – взволнованно спросил Николай Степанович.

– Одолжил на год.

– Расписку потребовал, наверное?

– Расписку не писала. А вот покупаемую квартиру – в случае невозврата денег – пришлось заложить.

– Странная сделка.

– Другой не могло быть. Он спросил, зачем мне деньги… Я призналась. Он без занудства согласился дать. Лишь попросил гарантий, то есть залога. Через год не отдадим полмиллиона, придется купленную квартиру продать, размен какой-нибудь произвести, и ему вернуть его долг. Другого пути, как видите, у нас нет.

Слова Маши опровергнуть больше никто не пожелал. Пустая квартира Ивана Никодимыча вот-вот должна была обрести нового хозяина.

– Закон подлости.

– Так не бывает.

– Еще как бывает! Посмотри на приглашения…

– Но так не должно быть. Маразм какой-то.

– Я и говорю: закон подлости. В один день приходят два приглашения на один и тот же месяц, да еще на одну и ту же неделю.

– Маша разрыдается. Она спала и видела Болгарию.

– Понимаю. Конкурс она не имеет права пропустить. Придется поездку мне отложить на неопределенное время.

– Да тебя американцы больше не пригласят.

– Пригласят. Куда они денутся?! Раз сейчас согласились принять, то и потом не откажут. Профессор Джеймс Харриган заинтересован объединить наши с ним научные подходы, усилия… Заинтересован избежать лишних разговоров о плагиате.

– Ты столько времени добивался этой встречи! К тому же тебя не поймет Алексей. Ты забыл, сколько сил он потратил на то, чтобы эта поездка состоялась?!

– А что делать? Денег нет. У Лизы начались проблемы с квартирой. Анзор намерен пустить ее с торгов на продажу. Он, хитрец, слово свое не сдержал. В эти дни, видимо, будет суд… Я уеду – и квартиру отнимут. Разве можно мне в этой ситуации куда-то ехать? Маша может, а я нет.