Дмитрий Собына - Непокоренный «Беркут»

– Напугали ежа жопой, – сказал в след уже вышедшему Силенкову Миша.

Предупреждение все же подействовало, желающих выходить на улицу не было. За время своего нахождения в командировках бойцы уже настолько привыкли к автобусу, что это был их второй дом. Кто не перекусил с утра в общаге, объединялись и на задних сиденьиях накрывали стол, картежники готовились убивать время за игрой в «деберц». Возле Ивана Гена Находько, любитель поспать, перекрыв проход, вытянулся на два сидения, пользуясь тем, что сидящий возле него товарищ ушел играть в карты. Саркисов как всегда подвис в Интернете. Пока блуждали по Киеву и добирались до Межигорья, на улице уже рассвело. Погода сегодня была пасмурная, дул небольшой ветер, бросающий снежинки на стекло автобуса, откуда они, тая, каплями скатывались вниз, оставляя за собой мокрый след. Иван достал книгу и, прислонившись к окну, углубился в чтение. Через некоторое время строчки стали расплываться, теряя нить смысла, он почувствовал, что засыпает. Спрятав книгу, милиционер решил присоединиться к Гене и Олегу, беззаботно храпящим рядом с ним. Он уже начал отключаться от действительности, когда возникшая ссора среди игроков в карты вырвала его из царства Морфея.

– Потише нельзя? Люди спят, а вы орете, как обезьяны на ветках, – от души высказался разбуженный боец.

Скандалисты притихли, стараясь выяснять отношения тише. Журба прикрыл глаза и постарался снова уснуть, но в голову лезли разные мысли, отвлекая его от сна. Вчера звонила жена и рассказала, что ее сестра, живущая в Киеве, описывала ситуацию: дочка пришла из школы, учится она в начальных классах, и спрашивает: «А правда, что к нам скоро дядя Ваня придет и убьет нас? Мальчики в классе пугают – скоро „Беркут“ будет ходить по квартирам и всех убивать». Ребенка успокоили, объяснили, что «Беркут» никого не убивает, а защищает хороших людей от плохих бандитов. Это хорошо, что приезжая из Киева в гости к Ивану и его семье, они неоднократно ходили и в цирк, и в зоопарк, да и просто по парку гуляли. Он играл и дурачился с детьми, катал их на себе. Она знает, что дядя Ваня добрый, но как же быть с тысячами других детей и сотнями тысяч взрослых, которые формируют свое мнение из сюжетов лживого 5-го канала, пропитанного ненавистью и брызжущего злобой, или постоянно искажающего действительность «1+1», где «Беркут» – это кровавые палачи – опричники Януковича. Смотря телевизор, Иван в который раз убеждался: СМИ – четвертая власть, формирующая симпатии населения. Всего за два месяца из элитного подразделения МВД «Беркут» журналисты сформировали совсем обратное мнение. Еще совсем недавно эти же каналы показывали, как лихо спецназовцы заламывают распоясавшихся футбольных ультрас, устроивших массовую драку в центре города, или оттесняют и задерживают националистов из «Свободы», «УНСО», срывающих ордена и медали с ветеранов, пришедших на 9 мая. И вот уже в угоду политической конъюнктуре, совсем обратное, уже защитники угнетенного народа и борцы за свободу бросают камни и жгут милицию, а задержание хулиганов – это политические репрессии и удушение демократии. Кто вчера на экранах телевизоров были беспредельщики и бандиты, сегодня герои майдана, защитники революции. После всего негатива, выплеснутого журналистами на милицию, они рассказывают, что силовики их не любят, а как интересно можно уважать человека, только что вылившего тебе в лицо ведро помоев и как ни в чем не бывало, мило улыбаясь, протягивающего руку для рукопожатия. Поэтому и задают вопрос бойцы: «А вы с какого канала?», и узнав, что с 5-го или других ему подобных, отворачиваются, посылая корреспондентов куда подальше, если они не понимают, продолжая лезть в душу, обещают применить более радикальные меры, поигрывая дубинкой. Журналистам только этого и надо, готов новый сюжет о жестокости «Беркута». От размышлений Ивана опять отвлекли игроки в карты, они доиграли партию и сейчас, бурно обсуждая ход игры, выходили на улицу развеяться. Иван, уставший от нахождения в автобусе, выскочил вслед за ними. Курильщики собрались в круг за автобусом и обсуждали особняки, стоящие прямо возле них.

– Если здесь такие дома, я представляю, какие хоромы у Януковича, – рассуждал Леха.

– Хотелось бы глянуть, хотя бы одним глазком, что охраняем, – поддержал его Андрей.

Не выдержав однообразного сидения в автобусе, почти все стояли на улице. В круг незаметно протиснулся Саркисов. Немного послушав обсуждения, тоже решил вставить свое слово.

– Знаете, я только что прочитал, здесь рядышком есть домик одного из лидеров майдана – Арсения Яценюка, из окон его дома прекрасно видно забор Януковича.

– Так может Яцык и майдан замутил, потому что вид из окна не нравится, – пошутил Гена.

– Да здесь, по-моему, вид везде одинаковый, видно только дом твоего соседа. Один особняк круче другого. И где они такие деньги зарабатывают? – поинтересовался Леха, заинтересованно рассматривая перед собой трехэтажный особняк из темно-зеленого облицовочного кирпича.

– На службе у народа, – с ухмылкой ответил Иван.

– А мы тогда почему в общагах и однокомнатных квартирах живем? – спросил с возмущением Миша Ахтыркин.

– По кочану, не задавай глупых вопросов, – резко ответил Иван.

– Серега, что ты там рассказывал про дом Яценюка? – сменил тему Журба.

– Пишут, что домик у Петровича небольшой, общей площадью, – он сделал паузу, – всего триста квадратов.

Гена присвистнул. Саркисов продолжал:

– В два этажа. Рядом с основным коттеджем – бассейн, сад с детской площадкой, в углу небольшой домик для гостей – сто двадцать квадратов, на въезде сторожка для охраны. Все это он сумел разместить всего на тридцати сотках земли, стоимость сотки от десяти до пятнадцати тысяч долларов. Кроме дома политик владеет двумя квартирами в Киеве и одной в Черновцах, общей площадью 342 квадратных метра.

Закончив читать, Саркисов спрятал от усиливающегося снега свой любимый телефон во внутренний карман. Падающий густой пушистый снег засыпал воротники и шапки милиционеров и его приходилось постоянно стряхивать.

– Сразу видно по тому, что Серега прочитал – за народ переживают люди бескорыстные. Толк будет, – засмеялся Американец.

Иван еще немного постоял, послушал, как переливают из пустого в порожнее, и забрался обратно в теплый автобус. На улице уже начало понемногу сереть. Возле особняков автоматически включалось внешнее освещение. Из окна автобуса были видны красиво подсвеченные дома, на некоторых все еще мигали новогодние гирлянды. Несколько высоких туй, выглядывающих из-за забора прямо напротив автобусного окна, обреченно опустили ветки под гнетом лежащих на них снежных сугробов. Ветер, играя снегом, резкими порывами сдувал его с забора, подымая плотные снежные облака и бросая их в окна угрюмо стоящих домов. Уже все вокруг было укрыто снежным покрывалом, белея своей первозданной чистотой. В автобус залез Одас, заглушив его, растирая замерзшие руки, предложил: