Дмитрий Собына - Непокоренный «Беркут»

– Гена, давай спать. Уже поздно, завтра рано вставать, – попросил Иван друга, продолжавшего листать глянцевый журнал.

– Спи, я тебе что, мешаю? – пробурчал товарищ, расстроенный последними известиями.

Убедившись, что друга уговаривать бесполезно, он повернулся к стенке.

– Свет хотя бы не забудь выключить, – предупредил Иван.

– Хорошо.

Сквозь сон Журба слышал, как товарищи собирались на пост. Когда они ушли, он провалился еще на пятнадцать минут в глубокий сон. Разбудил его громкий писк будильника. Быстро встав с кровати, умылся и, надев форму, вышел на улицу. Выйдя из тепла на холод, Иван поначалу даже не почувствовал мороза, но через некоторое время он напомнил о себе легким пощипыванием щек и кончика носа. На улице стояла тишина, только было слышно, как между автобусами кто-то ходит, поскрипывая на снегу. Окна в общаге, где квартировался «Беркут», постепенно загорались, бойцы просыпались и собирались на выезд. Иван зашел за автобус и навстречу ему с поднятым воротником и натянутой на глаза шапкой, растирая руки, вышел Андрей.

– А где второй? – задал вопрос Журба.

– В автобусе сидит. Зачем вдвоем мерзнуть, – начал отстаивать друга Кольницкий.

– Дрыхнет, наверное, как всегда? В каком автобусе сидит?

– В этом, – указал Андрей пальцем на стоящую напротив машину. Иван разжал руками двери и увидел: прямо перед входом, удобно умостившись на сиденье, запрокинув голову с открытым ртом, мирно храпел Гена. От шума, когда открывались двери, он даже не пошевелился.

– Ты смотри, какой крепкий, детский сон. Андрюха, у тебя шишка есть?

– Нет. Не надо, Вань, еще удавится.

– А спать на посту надо? Давай хотя бы снежку ему в рот засунем, – сказал Иван, придерживая ногой одну створку дверей и набирая снега, чтобы слепить снежок.

– Вань, да не трогай ты его, – громко, стараясь разбудить товарища, сказал Андрей.

Гена, потревоженный громкими звуками, напоследок всхрапнул и, подняв голову, уставился на Ивана, стоящего перед ним.

– О, Ваня! Что, смена закончилась?

– У тебя, Гена, как в кино – монтаж: глаза закрыл – смена началась, глаза открыл – закончилась.

– Да я на пять минут погреться зашел.

– Мы с Андреем уже полчаса возле тебя, как слоны топаем, а ты и ухом не ведешь.

Ища поддержку своим словам, Иван повернулся к Кольницкому. Он стоял напротив и, улыбаясь, слушал спор товарищей. Увидев, что на него смотрят, пожал плечами, мол, разбирайтесь сами и пошел на другую сторону стоянки. Из дверей общежития, переговариваясь между собой, еще опухшие от сна выходили милиционеры.

– Схожу кулек заберу, пока не уехали, – сказал Гена, выбираясь на мороз.

– И мой захвати! С термосом, возле двери стоит, – крикнул вслед Иван, присаживаясь на холодное сиденье. В кабину, выдыхая клубы пара, ввалился Одас.

– Ух! Холодина какая на улице! – выдохнул он, зябко передергивая плечами. Сев за руль, попробовал завести двигатель. С третьей попытки мотор затарахтел, как-то неуверенно пару раз чихнул, а потом окончательно заглох. Водитель, подняв крышку, полез в грязные промасленные внутренности своего подопечного.

– Что, не заводится? – спросил Димон Карасев, тоже залезая в кабину и заглядывая через ковыряющегося Игоря под крышку.

– Сейчас заведется, – с уверенностью ответил голос Одаса. В промерзшем за ночь автобусе было холоднее, чем на улице, поэтому Иван решил еще немного постоять. Возле машин, собравшись в кучку, курильщики дымили сигаретами, стараясь побыстрее получить утреннюю дозу никотина. Наконец возле Ивана автобус затрусился всем корпусом и, выбросив из выхлопной трубы облако черного дыма, затарахтел, присоединяясь к товарищам, которые уже несколько минут оглашали рычанием спящие улицы. Из общаги выскочил Гена.

– Держи! – передал кулек товарищу. Вслед за ним вышел Силенков.

– Все, выезжаем! – крикнул он стоящим на улице. Любители табачного дыма жадно делали последние затяжки и заскакивали в автобусы. Иван, встав, осмотрел салон и сидящих в нем бойцов.

– Игорек, доложи – у нас все, – попросил он водителя и, уже усаживаясь на место, добавил:

– Выключай свет.

Он откинулся на сиденье и с блаженством закрыл глаза. Пока доедем, можно еще спокойно с часик подремать. Через несколько минут открыл глаза и уставился в окно, не спалось. Разглядывая проносящиеся мимо фонарные столбы, Иван заметил, что едут они не в центр Киева, а куда-то на окраину.

– Что там за Сусанин впереди? – услышал он раздраженный возглас водителя. Повернувшись, посмотрел в лобовое стекло. Машина сопровождения, ярко сверкая в темноте синими маячками, перекрывала дорогу, а первый в колонне автобус, игнорируя правила дорожного движения, разворачивался в обратную сторону.

– Наверно не туда поехали? – спросил Иван.

– Думаю, поворот на развязке проскочили. Здесь такие неудачные развязки, если проморгал поворот, едешь пару километров, а потом назад возвращаешься, – пояснил Одас, при этом выкручивая руль, вслед за первым автобусом разворачиваясь назад через две сплошные. Машина сопровождения, заметив фары приближающегося автомобиля, включила сирену. В тишине резкий звук бил по ушам. Наконец вся колонна развернулась и снова понеслась по шоссе. Через некоторое время за окном пропали многоэтажные дома и яркие вывески магазинов, кафе, вдоль дороги мелькали частные дома.

– Мы что, за город выехали? – спросил Иван у водителя.

– По ходу, да. Куда-то за Киев едем, – ответил Игорек.

Дорога, по которой они ехали, была идеально ровная, как стекло, ни ям, ни выбоин, четкая белая разметка и чистенькие обочины. Возле указателя «Новые Петровцы» стояли несколько машин ГАИ. Их колонну остановили. Иван, увидев указатель, вспомнил, что где-то здесь резиденция Януковича.

– Наверное, на Межигорье едем, – подтвердил его догадку Саркисов, который тоже смотрел в окно. Многие бойцы, услышав скандально известное название резиденции Президента, тоже начали вглядываться в окна. С двух сторон дороги, по которой ехали милиционеры, за высокими заборами стояли шикарные особняки.

– Да, сразу видно, здесь в основном бедняки собрались, – с иронией вынес свой вердикт Миша Ахтыркин.

Автобусы останавливались возле высокого, не меньше пяти метров, металлического забора, сделанного из темно-зеленого профнастила, сверху которого на них смотрели линзы видеокамер.

– И где Межигорье? Где особняк Януковича? – заинтересованно осматривая забор, спросил Гена.

– За этим забором, наверное, – предположил Одас.

Двери открылись и в салон быстро зашел Олег Викторович. Окинув взглядом внимательно смотрящих на него бойцов, сказал:

– Сидим в автобусах. Курить за автобус. По улице не шатаемся. Смотрите, здесь уволят на раз – два.