Дмитрий Собына - Непокоренный «Беркут»

– Да хоть как-то начали шевелиться, если бы пораньше такие законы приняли, может, и первого декабря не было, а может, и майдан не начался. Как в пословице говорится: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». У Батьки в Белоруссии не забалуешь: раз и на матрас, – засмеявшись, схохмил Андрей.

– Законов напринимали, а будут ли они работать, вот в чем вопрос? У нас в Украине знаете, какой пословицей постоянно пользуются: «Закон, что дышло, куда повернул туда и вышло», – разрушил радужные мечты друзей Иван.

– Ты, Журба, как всегда соответствуешь своей фамилии, – возмутился Гена.

– Умеешь прекрасное разрушить.

Саркисов подождал, пока товарищи поспорят, выскажут свое мнение и спросил:

– Уже не интересно?

– Интересно, интересно! Читай! – поспешил успокоить друга Андрей.

– Хорошо, слушайте. За публичные призывы к блокированию доступа к жилью граждан или зданиям грозит ограничение свободы до пяти лет или лишение свободы от двух до шести лет. За нарушение порядка организаций и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций предусматривается штраф от 100 до 200 необлагаемых налогом минимумов или административный арест на срок до 10 суток.

Закончив читать, Сергей замолчал. Друзья тоже сидели молча, обдумывая услышанное. В комнате было холодно, от сквозняка, тянувшего по ногам, шевелилась старая застиранная штора, прикрывающая балконную дверь. Гена, сидя на кровати, подтянул ноги под себя.

– Бр-р, холодно в комнате, – вывел он всех из задумчивости.

– Может, чайку поставим? – предложил Иван, включая электрочайник в розетку.

– Хорошо бы. У меня и мед есть, – похвастал Андрей, доставая из сумки поллитровую банку меда и ставя ее на стол. Пока ставили чайник, Гена бродил по комнате, заглядывая в каждый угол, явно что-то пытаясь найти.

– Гена, что ищешь? – спросил Иван, заливая заварку кипятком.

– Полотенце ты мое не видел?

– Ты ж его на балкон вчера вывесил, чтобы вымерзло.

– О! Точно, спасибо за подсказку.

Бойцы расселись за столом и осторожно, стараясь не обжечь губы, сербали чай вприкуску с тянущимся за ложкой медом.

– Я завтра термос чая с утра заварю. У меня еще немного липы и мяты осталось. Как окунемся, сразу горяченького чайку, изнутри погреться.

– Эх, еще бы шашлычку с коньячком, – размечтался Гена. Он набрал полную ложку меда и постарался быстро донести ее до рта, но часть меда упала Ивану на спортивные штаны.

– Поаккуратней нельзя? – возмутился он, вскакивая со стула. – Теперь штаны нужно застирывать.

Милиционер уже надевал штаны с большим мокрым пятном, когда в коридоре раздался крик:

– Вань, телефон. Давай быстрее, командир звонит.

Заскочив в комнату, боец взял трубку.

– Слушаю, командир!

– Зайди.

– Есть!

Иван, одетый по-домашнему: в черной футболке и стареньких спортивных штанах, набросив сверху бушлат и надев ботинки, спустился к командиру, где уже была большая часть офицеров. Командир в форме сидел в углу напротив выхода, возле телевизора и что-то нервно записывал в своем ежедневнике. С приходом Ивана он, подняв голову, раздраженно спросил:

– Почему опаздываешь?

Не дожидаясь ответа от бойца, повернул голову к Силенкову, стоявшему возле него.

– Олег Викторович, все пришли? Силенков отрицательно покачал головой.

– Тогда звоните тем, кого нет! – на повышенных тонах поставил он задачу своему заместителю. Через несколько минут ожидания прибежали еще несколько человек.

– Если мы так будем собираться, как черепахи, то грош нам цена, такому спецназу. Я сейчас не хочу разбираться, кто и почему опоздал, но в следующий раз будете обижаться на себя. Что вы за офицеры? Какой пример подаете личному составу? Как вы можете командовать людьми, если сами все делаете через пень-колоду?

Все, опустив голову, молча ждали, когда полковник закончит свои гневные речи. Иван знал, надолго его не хватает. Командир по своей натуре был добрый и открытый человек и вспышки гнева у него долго не продолжались. Не любил он только, когда его прерывали во время гневных тирад. Тогда экзекуция могла затянуться еще на полчаса. Боец услышал, что интонации командира потеплели и голос стал не такой резкий. «Сейчас перейдет на личности, а потом успокоится», подумал Журба.

– Васильков? Вам весело? Я смотрю, вы улыбаетесь, – услышал вопросы командира Иван.

– Никак нет, – ответил капитан Васильков. Стоящий возле Журбы психолог Степан Бодренко одними губами сказал:

– Сейчас скажет: «Вам хоть говори, хоть кол на голове теши».

Полковник на некоторое время замолчал.

– Бесполезно вам что-то объяснять. Вам хоть говори, хоть кол на голове теши. Я говорю о серьезных вещах, а Журба с Бодренко стоят, улыбаются. О какой дисциплине здесь можно говорить? Ладно, доведете до милиционеров, завтра купание в Днепре отменяется. В шесть выезд и на ночь выставите по два человека на охрану автобусов. Водитель мой видел, как недалеко от техники какие-то подозрительные люди крутились. Ночью офицеры тоже выходите, проверяйте, чтобы ваши люди не спали на посту. Все, давайте по местам, уже поздно, а завтра рано вставать. Надеюсь, смены поделить сможете без моего участия?

Командир снова погрузился в свой ежедневник. Все потянулись на выход. Прямо возле комнаты поделили очередность дежурства и разошлись по комнатам. Ивану выпала очередь с четырех до шести. В комнате Саркиса уже не было, а Гена лежал поперек кровати, забросив ноги на стену, и читал красочный глянцевый журнал.

– Гена, ты что, йогой занялся? – опешил от увиденного милиционер.

– Нет, просто Серега вычитал в интернете, что при долгом сидении в автобусе нарушается кровообращение, чтобы его восстановить, нужно делать упражнение «березка». Вот я и решил совместить приятное с полезным: и березку сделаю и журнальчик почитаю, – поделился своим ноу-хау Находько с товарищем.

– Он тебе не посоветовал голой жопой на ежа садиться, для улучшения кровообращения?

– Нет. Какие новости?

– Завтра купание отменяется. В шесть часов выезд.

– Вот те на! – Гена, положив журнал, повернувшись, сел на кровати. Андрей приподнял голову с подушки и спросил:

– Куда в такую рань едем?

– Не знаю. Командир не говорил, просто сказал в шесть выезд и все.

– Ну что за работа? Я уже все банные принадлежности собрал, а тут такой облом, – стал возмущаться Гена расстроенным голосом.

– Немного вас еще расстрою, – решил добить товарищей Иван. – Вы заступаете ночью на охрану автобусов. Могу дать на выбор с четырех до пяти или с пяти до шести.

– Лучше с пяти до шести, – сразу согласился Гена.

– А кого мы меняем?

– Логвиненко с Американцем. Сейчас им позвоню, обрадую, – сказал Иван, доставая телефон. Обзвонив товарищей и предупредив, что выезд в шесть, выслушав в трубке возмущения по поводу отмены купания в проруби, милиционер разделся и быстро залез под теплое одеяло.