Дмитрий Собына - Непокоренный «Беркут»

– Пойду оот помою, коов не останавливается. Опухшие губы почти не слушались и речь получалась тягучей и мало разборчивой, но Валера понял.

– Иди к фельдшеру, пускай перекисью промоет, кровь остановится.

Зайдя за стену здания, где укрывались человек двадцать бойцов, Журба сплюнул кровь и неразборчиво проговорил:

– Хельшеа не идеи?

– Что? – не понял собеседник.

– Фельшеа не видел? – настойчиво, стараясь более четко произносить слова, повторил милиционер.

– А, фельдшера, – понял, наконец, товарищ.

– Наверх подымайся, он где-то там. По лестнице не иди, простреливается, уже троих достали.

Иван, поскальзываясь, полез вверх по склону. Щит в руке мешал ему, но бросать его он не собирался. В очередной раз поскользнувшись и упав на колени, вымазал в грязи руку. Подымаясь, он сплюнул кровь и неразборчиво выругался. Еще сегодня днем на склоне была аккуратно подстриженная сухая газонная трава, слегка присыпанная февральским снежком. Сейчас все это перемолотое берцами силовиков превратилось в сплошную грязную кашу, которая приставала жирными комьями к ботинкам и мешала идти. Наконец Иван долез до вершины холма и вышел на дорожку из брусчатки. Ближе к фасаду Октябрьского дворца он увидел медика, бинтующего голову раненному. Из-под свежей повязки на голове проступала кровь.

– Сейчас сразу иди к «скорой». Сильное рассечение, зашивать нужно, – советовал раненому спецназовцу доктор.

Иван снял шлем с головы, обтирая грязь с руки о край щита, терпеливо ожидал очереди.

– У тебя что? – закончив объяснять, фельдшер повернулся к Журбе.

– Вот!

Боец вытер палец о штаны и отогнул кровоточащую губу.

– Дай посмотрю.

Медик плеснул на руку жидкости из темного пузырька и в воздухе запахло спиртом. Бесцеремонно он оттянул губу. От резкой боли Иван замычал и рефлекторно схватил руку медика.

– Спокойно. Спокойно, – успокоил доктор. – Зубами сильно разрезало. Чуть-чуть наружу зубы не вылезли. Наверное, пару швов придется накладывать.

Быстро смочив вату в перекиси водорода, медик затолкал ее за губу бойцу.

– Это остановит кровь. И сходи к «скорой», пусть посмотрят, – посоветовал он милиционеру, при этом смазывая йодом мелкие ссадины на лице и разбитые пальцы. Иван кивнул головой, соглашаясь с доктором, и поблагодарил его: «Сасиа». Отошел в сторону, уступая место следующему раненному.

Выйдя на край холма, боец взглянул на происходящее внизу. Сначала он не поверил своим глазам: там, внизу, все смотрелось по-другому, а сверху выглядело удручающе. Казалось, что разверзлись врата ада. Жирные клубы дыма, скручиваясь кольцами, подсвеченные снизу высоко взлетающими языками пламени, подымались вверх. Яркими вспышками желто-синего пламени озарялись разбившиеся бутылки с «коктейлем Молотова». Взрывались гранаты, петарды, взрывпакеты. Стоял грохот, скрип и стон. Озаряемые отблесками пламени, черные фигурки людей, прикрываясь щитами, тащили и швыряли в огонь шины, доски и все, что могло гореть. Рядом с ними другие бросали камни и бутылки с горючей смесью в наступающих силовиков и водомет. Огненными цветами вспыхивали, расцветая пламенем в рядах «Беркута» и вэвэшников разбившиеся бутылки с зажигательной смесью, заставляя бросать щиты и разбегаться в стороны. С пылающих человеческих факелов огнетушителями сбивали огонь, накрывали мокрыми тряпками. Брошенные камни находили свои жертвы, и фигурки милиционеров падали. Одни поднимались и снова становились в строй, других оттаскивали товарищи. Пламенными кометами влетали в шеренги спецназа фейерверки, взрываясь, оглушали милиционеров, осыпая десятками огней, которые прожигали форму и оставляли черные, болезненные ожоги на открытых участках тела. Поливающий из брандспойта огонь и радикалов водомет, с горящими колесами, пятился назад. Один из боевиков выскочил из-за щитов с горящей бутылкой и попытался ее бросить в медленно едущую машину, но несколько резиновых пуль заставили выронить бутылку под ноги. Облитые горючей смесью, ноги радикала вспыхнули. Он с дикими криками, переходящими в визг, и пылающими ногами заскочил за щиты, вслед ему взорвалась граната, окутывая туманным облаком слезоточивого газа толпу боевиков. Черный дым, прижатый к земле порывами ветра, накрыл наступающих.

В том месте, где несколько минут назад находился Иван с товарищами, ярко пылала одна из палаток и от нее начала гореть вторая, разделяя огненной стеной враждующие стороны. Оторвавшись от созерцания происходящего, Иван пошел к товарищам.

Не имея сил пройти через узкий проход в баррикаде под градом камней и бутылок с «коктейлями Молотова», «Беркут» отошел. Уставшие, обожженные бойцы поднимались на холм и в изнеможении валились с ног. Подстелив на растоптанную грязь кусок бумаги или щит, вытягивались, чтобы хоть немного снять напряжение с одеревеневших мышц. На мелкие неприятности в виде грязных рук или разлезшегося берца уже никто внимания не обращал. Выплюнув вату, Иван с жадностью пил воду из баклажки, четыре пака которой только что принесли из освобожденного Октябрьского дворца. Откуда перед ним появился полковник с новенькими погонами, в серой каракулевой папахе и черной кожаной куртке, он так и не понял. Выскочив, как чертик из табакерки, полковник сразу начал орать.

– Почему сидите, прохлаждаетесь? Почему не наступаете?

Иван от неожиданности поперхнулся, и, откашлявшись, ответил:

– Гранат нет. К «Фортам» патроны только с газом «Терен» остались, люди с ног валятся, уже двенадцать часов без отдыха.

– Гранат нет? Тогда берите камни и вперед, – заорал полковник.

– Вон камни валяются, бери и вперед! Давай, покажи личным примером! – сорвался на крик боец, брызжа слюною.

– Ты как разговариваешь?! Я зам. начальника главка, – раздулся от важности полковник.

– Да мне уже по барабану! Понятно! – милиционер уже чувствовал, что контролирует себя с трудом, глаза начала застилать красная пелена. Резко выдохнув, Иван махнул рукой и улегся на щит. Ошарашенный полковник сверху вниз смотрел на обгоревшего, грязного спецназовца, который, безучастный к происходящему, лежал на забрызганном кровью и грязью щите.

– Где командир? – спросил уже более спокойным тоном полковник.

– Там, – показал в сторону вершины холма Иван и, положив голову на шлем, с наслаждением закрыл глаза.

– Приеду домой, уволюсь к чертовой матери, задолбали все эти начальники бронезадые, – ни к кому конкретно не обращаясь, бубнил Иван. Где-то вверху, перекрывая шум майдана, были слышны крики полковника в папахе.

– Наверное, командира нашел, – продолжая релаксировать, уточнил Иван.

Задремавшего бойца кто-то толкнул в ногу. Открыв глаза, Иван увидел стоящего над ним водителя командира.