Наталья Симонова - Перепутаны наши следы (сборник)

Как у них с Алексеем сложилось на самом деле.

Это был трудный момент – когда они оба уходили из семей: он – от жены, она – от мужа. У Лешки имелась какая-то однушка бабушки, в ней они и решили обосноваться вдвоем, а потом, когда все утрясется, заняться квартирным вопросом уже по-серьезному, с учетом будущих детей. Она не сомневалась, что будут дети. И что счастье их ожидает бесконечное. И, конечно, безоблачное.

Но безоблачного счастья не получилось. Причем с самых первых дней.

Начать с того, что отрыв от прошлых браков произошел не потому, что они, все обсудив, решили жить вместе, а потому, что Танин муж накрыл их на любовном свидании. Накрыл прямо в их с Таней тогдашней квартире. Когда она его совершенно не ждала. Когда они с Лешкой разнежились в любви – в Татьяниной с Сергеем постели. Когда они были совершенно не готовы к вторжению кого бы то ни было, тем более ее мужа, оба голые, беззащитные, ниоткуда не ожидающие удара.

Это было ужасно. Сергей просто пришел домой. Впрочем, зная, что там увидит. Или догадываясь. Он пришел и просто открыл дверь в спальню. И стоял в проеме двери. Хорошо еще, что они заранее услышали какое-то шевеление в прихожей, хорошо что в тот момент отдыхали от бурного соития, а не, собственно, совокуплялись. Лешка успел схватить трусы и кое-как натянуть. И это позволило ему сохранять хоть какие-то крохи самоуважения в той невообразимой беседе, когда он сидел на кровати, чуть прикрывшись одеялом, которое тянула на себя потрясенная Таня, и пытался быть спокойным и рассудительным. А Сергей стоял в проеме двери – в куртке, с кофром на плече, насупленный и кругом правый перед ними, сплошь виноватыми.

Сережка тогда, Таня помнила, сказал:

– Ты ее сначала в загс отведи, а потом уж…

– И отведу, – по возможности с достоинством парировал его голый соперник.

Так вот все у них тогда и закрутилось.

Скоро они ушли из семей и поселились вместе. Но – не задалось.

Сначала, часто ссорясь и мирясь, они списывали все на естественную притирку молодых супругов, только еще начинающих совместную жизнь. Однако время шло, но Таня и Алексей не делались терпимее, не пытались уступать друг другу в мелочах и по-разному смотрели на многое в принципиальных вопросах. Ссоры становились все ожесточеннее. Взаимные обиды затягивались на недели. Примирения выглядели все более условными. И почти сразу оба стали сомневаться, что поступили правильно. Семейная жизнь их не сблизила, а отдалила друг от друга.

– Ты вечно думаешь только о себе! Ты к этому привыкла и по-другому вообще не умеешь! – кричал в запальчивости Алексей.

– Это я думаю о себе?! – Таня не уступала ему ни в уровне децибел, ни в ярости. – Да это ты эгоист! Ты! Все только я должна, от меня требуется и чистота в доме, и чтоб харчи на плите всегда готовы! И чтоб постирано, поглажено, закуплено… А ты словно сам по себе, у тебя СВОИ планы, ты шляешься где хочешь!

– Когда-то тебе это нравилось, – усмехался Алексей, словно успокоенный ее возбуждением.

– Да?! Это когда же?

– А когда я шлялся с тобой, – добивал он с тихой насмешкой. – Я такой, какой есть. И раньше тебя это устраивало.

– Ах так? – вопила Таня, все более повышая голос, по мере того как он говорил тише. – Я тоже такая, какая есть! И между прочим, не нанималась тебя обслуживать!

– А я не нанимался оплачивать твои глупые прихоти! – снова переходил на крик Алексей. – Я уже не говорю о тех запредельных счетах за коммуналку, которые мне приходят из-за твоего легкомыслия и тупости!

– Жлоб! – презрительно реагировала Таня.

– Идиотка! – рявкал Алексей. И они расходились в разные стороны, насколько позволяла это однокомнатная квартира. И долго дулись друг на друга, сохраняя мучительное молчание, якобы что-то дополнительно доказывающее. Но ничего не могли друг другу доказать, кроме того, что они не пара, что им плохо вместе, что, в конце концов, разводы их были ошибкой.

Тем не менее они жили вместе. Раз уж так получилось… И даже подали заявление в загс. С учетом процедур разводов получилось не сразу, и к тому моменту у них уже накопилось достаточно недовольства друг другом. А к сроку, назначенному в загсе для свадьбы, Таня и Алексей настолько один другому опротивели, что для заключения брака так и не явились. Затянувшаяся размолвка началась за три недели до предполагаемого бракосочетания. Они ругались до ненависти, до рукоприкладства, в основном с Таниной стороны, ругались ежедневно. За неделю до несостоявшегося торжества Таня убежала к маме. По истечении пропущенной даты они созвонились, встретились, осторожно возобновили совместное существование, пережили короткую вспышку «любви», после чего поссорились насмерть и, наговорив друг другу непоправимых вещей, расстались окончательно.

Лешка остался в бабушкиной «однушке», а Таня переехала к родителям, и что там происходило с ее бывшим бойфрендом и не состоявшимся вторым мужем, не знала. Они давно работали в разных компаниях, общие знакомые всплывали редко, слухи до Тани почти не доходили. Да она, пожалуй, и рада была оставаться неинформированной, потому что, несмотря на все ссоры, чувствовала, что «не вынесет», если услышит, что ее Лешка живет с другой девушкой, и, допустим, живет хорошо.

Иногда воспоминания о нем в Тане оживали. Она понимала, что, хотя ни с кем не испытала таких враждебных бурь и чуть ли не драк, все-таки ни с кем и никогда ей не было так хорошо. Секс-то был всякий. Попадались среди ее любовников и отъявленные самцы, способные и желавшие доставить Тане особенное удовольствие. Но не было ни одного, с кем сердце замирало бы просто от встречи, от одного взгляда на любимого, от одной только мысли, что он есть, что вечером ждет ее свидание с ним…

– Понял, понял, – комментировал ее рассказ Вадик. – Мужчина всей твоей жизни. Но в сожительстве все-таки был невыносим. А это значит что?

– Что?

– Это значит, Танюш, что на самом деле вы друг другу не подходите. Бытом ведь все и проверяется.

– А может…

– Сколько, говоришь, вы вместе протянули?

– Ну, месяца четыре.

– И все время ссорились?

– И не говори, Вадюш. Неописуемое что-то. Вообще никак не совпадали. И все же… все же…

– А Сергей – тот самый муж, с которым ты теперь живешь?

– Не-ет. Там тоже все было ясно. Теперешнего зовут Игорь. И, что интересно, первый был неряхой и скопидомом, как Лешка. А второй – такой же мотылек по жизни, как он, только и норовит выпорхнуть из семейного гнездышка. И что? Мне как было оно в общем-то по фигу, так и есть. Не ломало и не ломает. Ну поцапаемся с Игорьком иногда – и то больше в шутку, так, подколем друг друга, может, слегка и ядовито – но это и все. Потом опять каждый живет свою жизнь и другому не мешает. А в Лешке – ну все меня бесило! Вот все! Как это объяснить? Вроде бы должно быть наоборот: кого любишь – того принимаешь любым. А тут…