Алексей Иванов - Вилы

Никольская гора за прудом Полевского завода

Заводчане истолковали чудо именно так – и выкатили пушки на валы заводской крепости. Залпы картечи из колотого чугуна отбросили мятежников Грязнова назад на Щелкунскую дорогу. Крепостные рабочие стреляли по крепостным крестьянам, потому что заводы и пашни оказались разными мирами. Их разность для рабочих утвердило явление святых на горе, которая с тех пор называется Никольской.

Мятежники ушли к Сысертскому заводу и вновь осадили его 16 февраля. По глубоким сугробам они втащили орудия на Караульную гору, что взгорбилась прямо над заводской крепостью, и открыли огонь. Караульная гора колотила по заводу ядрами. Гранаты лопались на рудничных дворах, дырявили кровли над водобойными молотами, крушили деревянные колёса, раскачивали кирпичные туши печей. Завод дымил в бою, словно в работе.

Петропавловская церковь Полевского завода

Но пока Грязнов ходил в Челябу, из Екатеринбурга в Сысерть прибыла команда поручика Томилова – двадцать солдат. Рабочие, оборонявшие завод в одиночку, укрепились духом. Отбомбив завод, мятежники покатились со склона Караульной горы в атаку. Из амбразур бревенчатых куртин и бастионов заводской крепости вылезли железные дула мушкетов. Треща ружьями, солдаты и рабочие повалили ряды атакующих в снег. Грязнов был отбит. Три упрямых завода отстрелялись от бунта. А награду за стойкость потом получил тот, кто сбежал с поля боя, – заводчик Алексей Турчанинов.

Разозлённый Иван Грязнов по Щелкунской дороге ушёл из Сысерти в Челябу ни с чем. Он ещё вернётся к Пугачёву: в марте Пугачёв потребует, чтобы его рейдер приехал в Бёрды. Вместе с Емельяном Иванычем Грязнов пройдёт полдержавы – от оренбургского разгрома до казанского. И под Казанью он бесследно потеряется в круговерти сражения на Арском поле.

Алексей Турчанинов стал богатым и знаменитым, хотя должен был носить суму нищеброда. Сейчас Турчанинова назвали бы гением пиара.

Всё началось на ярмарке в Иркутске. Соликамскому промышленнику Михаилу Турчанинову подвернулся беспризорник Алёшка Васильев. У малолетнего босяка было пять секунд, пока богач ищет в кошеле копейку на милостыню. И смышлёный мальчишка успел понравиться богачу. Это была главная пиар-победа, изменившая судьбу беспризорника.

Турчанинов увёз Алёшку с собой в Соликамск и пристроил бойкого мальца к делу. Алёшка рос летами и карьерой и к двадцати годам стал при благодетеле приказчиком. А у благодетеля была единственная дочь, давно засидевшаяся в девках. Михаил Турчанинов скоро умер, и приказчик Алексей женился на его дочери. На венчании он почтительно принял фамилию тестя – Турчанинов.

Алексей Турчанинов стал хозяином Троицкого медного завода на Каме. Однако превзойти пушками Демидовых, Строгановых и компанейщиков ему не светило. Тогда он пригласил заморских мастеров и открыл посудную фабрику, в XVIII веке это был очень выгодный бизнес. Тарелки Турчанинова, медные и модные, добрались до дворца. Они стали пиаром заводчика перед весёлой царицей Елизаветой, которую тарелки интересовали больше мортир. И когда государыня взялась раздаривать Урал, Турчанинов получил три казённых завода: Полевской, Северский и Сысертский.

Приватизации народ нашёл понятное объяснение. Ещё Татищев заложил на заводе Сысерть храм Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы. А народ зашептал, что царица Анна Иоанновна от своего полюбовника Бирона родила сынка Семёна. Злые вельможи хотели сгубить младенца, и царица укрыла его – отдала верному Турчанинову, и «на кормление» младенца подарила три завода. Но хилый царевич помер и был погребён в Сысерти у храма.

В легенде Турчанинов попал меж двух цариц, между Анной и Елизаветой, потому что обе они проводили приватизации заводов. Народ не понимал смысла приватизаций и придумывал сказочные объяснения. Сказка о тайном царевиче Турчанинова была из того же разряда, что и сказка о пистолетах, которые Демидов сладил царю Петру и за это получил Невьянский завод. Царю Петру – мужицкая причина для подарка: оружье. Царице Анне – бабская причина: дитё.

На самом же деле подаренные заводы разорились и прокормить хозяина уже не могли. Турчанинов перевёл на них своих мастеров с Камы, вложил деньги и возродил производство. Медную и железную руду поставлял рудник Гумёшки на Медной горе. Это там царила прекрасная и грозная Хозяйка, там цвёл дивный Каменный цветок. На заводах Турчанинов, гений пиара, опять угодил меж двух цариц: между земной Екатериной Великой и подземной Хозяйкой Медной горы.

Грамота Екатерины о даровании дворянства Турчанинову из музея в Екатеринбурге

Турчанинов первым понял, что малахит – не просто медная руда, а прекрасный поделочный камень, и на Северском заводе появилась камнерезная фабрика: это при ней в сказах Бажова работал Данила-мастер. Неведомый зелёный самоцвет заводчик привёз в столицу. Новая пиар-кампания Турчанинова сделала малахит главным самоцветом империи.

Рабочим Сысертских заводов было, за что ненавидеть хозяина. Ведь это их двужильный труд превращал медное самоварное золото в золото настоящее. Но было, и за что ценить. Поэтому в бунт рабочие заняли оборону, упрямо отбивая атаки мятежников Ивана Грязнова. Но рабочие спасали заводы, а не заводчика. Турчанинова с ними не было: он отсиделся на Троицком заводе. Однако после разгрома Пугачёва он в последний раз провёл пиар-кампанию, превознося себя как воина. И государыня за борьбу с пугачёвцами отблагодарила род Алексея Турчанинова дворянством. Гербом стала цапля, которая в одной лапе цепко держит камень.

Корпус Сысертского завода. XIX век

Турчанинов упокоится в 1787 году в некрополе Александро-Невской лавры. Его надгробие с бюстом, плакальщицей и крылатым Хароном изваяет скульптор Иван Мартос – тот самый, что на Красной площади поставит памятник князю Пожарскому и гражданину Минину.

В середине января отряды Ивана Грязнова стояли в крепости Чебаркуль. Сюда пришли два одичавших мужика в одёже из звериных шкур. Они пересекли завьюженные лесостепи на лыжах, подбитых бобрами. Это были крестьяне Лобов и Жернаков, вожаки Дубинщины – давнего уже бунта крестьян Далматовского монастыря. Десять лет беглые вожаки прятались от властей по урманам.