Алексей Иванов - Вилы

В 714 году воины арабского полководца Кутейбы ибн Муслима намотали на головы тюрбаны и поскакали на язычников-казахов. Казахские степи покорились арабскому халифату и стали окраиной Дар Уль-Ислама – арабской Ойкумены. Для людей Дар Уль-Ислама вера пророка – неизбежность. Суровым кочевьям лучше всего подходил аскетичный суфизм. Суфий Арыстанбаб в казахском городе Ясы обучил «тысяче зикр» юного проповедника Ахмеда. Ахмед Ясави, то есть «житель Яс», понёс суфизм в казахские степи. Казахи приняли ислам.

На излёте жизни проповедник Ясави вернулся в родные Ясы и заточил себя в подземной келье, чтобы – когда годами он станет старше пророка – не видеть солнца дольше, чем его видел Мухаммед. Темница Ясави стала его гробницей. Через три с лишним века Тамерлан воздвигнет над ней огромный мавзолей. Город Ясы сейчас называется Туркестан.

Мавзолей Ясави в городе Туркестан

У казахов почитание подвига Ясави превратится в культ. Сначала надо будет посетить могилу родителей Ясави в городе Сайрам, потом мазар Арыстанбаба в городе Отрар, а потом мавзолей Ясави в Туркестане. Троекратное паломничество казахи приравняют к хаджу, который должен совершить каждый мусульманин.

При Чингисхане степи казахов вошли в улус Джучи. Джучи по линии матери был казах, потому монгольский культ Ясы не воевал с казахской верой Ясави. Да и сам Джучи навеки остался в Казахстане, убитый на охоте в карагандинских степях. А три сына Джучи поделили Казахстан на три племенных объединения, на три Жуза: Старший, Средний и Младший. Но после гибели Золотой Орды Жузы воссоединились в общее Казахское ханство. Столицей стал всё тот же город Ясы.

Младший Жуз по Яику граничил с Башкирией. Казахи называли Яик Жаиком, а башкиры – Шойк-Иделем. Длина Яика 2428 км: после Волги и Дуная это третья река Европы, хотя по водности мелкий степной Яик лишь в третьем десятке.

Казахи и башкиры были мусульманами, но принадлежали разным мирам – арабскому и ордынскому. Как Тамерлан и Тохтамыш. Поэтому народы-единоверцы считали друг друга чужаками. Через Яик башкиры и казахи ходили друг на друга в баранту – военные походы за добычей: отарами и табунами. Отважные набеги на казахов и отражение отважных казахских набегов стали эпосом Башкирии.

В 1966 году на древнем кладбище в башкирском селе Максютово археологи раскопают валунный мавзолей – кэшэнэ знаменитой царицы Бендебике. Семь веков назад её славили на обоих берегах Яика: она помирила башкир и казахов. Красавица-царица воспитала приёмного сына – мальчика Эренсэ. Он вырос сэсэном – поэтом. Бендебике вышла за него замуж. Но Эренсэ, став царём, решил стяжать славу батыра. Вопреки мольбам жены, он повёл своё войско в набег на казахов. И Бендебике велела засыпать её в доме землёй, чтобы получился холм.

Казахи разбили войско Эренсэ и взяли юношу в плен. Когда они узнали, что Эренсэ – муж Бендебике, его отпустили с миром. Эренсэ вернулся и увидел курган на месте своего дома. От горя и позора он уехал в горы и на коне спрыгнул со скалы Камчатау. Над погребением Эренсэ на речке Ургинке башкиры насыпали каменный холм, а на кургане Бендебике построили кэшэнэ.

История Эренсэ – выбор между правдой героя и правдой царя. Быть батыром, жертвуя семьёй, или беречь семью, жертвуя родиной? Башкиры выбирали горький путь Эренсэ. Так будет в конфликте с русскими, так было в конфликте с казахами.

Новый мавзолей Бендебике в селе Максютово

В середине XVII века в Джунгарской пустыне на границе Казахстана и Китая появилось буддистское Джунгарское ханство. Джунгары – те же монголы, родные братья калмыков. Свирепые джунгарские ханы-хунтайджи повели орды джунгар из мёртвых просторов пустыни на плодородные степи казахов. Казахи отбивали джунгар умело и храбро, но в 1718 году их ханство под ударами из пустыни всё же развалилось обратно на три Жуза.

Местные ханы казахов начали борьбу за право быть ханами своих Жузов, а ханы Жузов боролись друг с другом за титул Верховного хана. Набеги на башкир стали для казахов уже не удалью-барантой, а способом выжить, когда все воюют со всеми, и над Великой Степью со страшным кличем кружит костлявый лебедь Аккош – демон голода.

К началу XVIII века по населению Уфа занимала 136-е место среди городов России, но 14-е место среди 111 русских городов-крепостей. Округу стерегло уфимское стрелецкое войско. Новое «регулярное» государство Петра не стерпело башкирской «автономии», дарованной Грозным. В 1704 году к муллам в мечетях приставили попов, а ясак заменили денежным налогом. Башкиры восстали.

Башкиры считали, что крепят незыблемость державы, когда защищают свои давние вольности. А Пётр считал, что давние вольности расшатывают державу. Бунт возглавил старшина Дюмей Ишкеев. В Уфу по приказу Петра прибыл мудрый фельдмаршал Шереметев. Он осмотрелся, отменил попов, вернул ясак, выпустил из застенков аманатов и уговорил Дюмея поехать с посольством к царю.

В Астрахани, прознав об успехе башкир, восстали татары, и Шереметев покатил утихомиривать Астрахань, а уфимский воевода быстро свернул милости фельдмаршала. Башкиры снова забунтовали. В ответ казанский воевода схватил Дюмея, который направлялся на переговоры в столицу, и повесил на площади.

И тогда началась война. Поджигая друг друга надеждой, восстали Башкирия, понизовая Волга, Кавказ и казачий Дон. Запылало всё южное подбрюшье России. Пётр на Северной войне лихо воевал с европейцами, как и положено приличному царю, а непрестижная Южная война разламывала опору Петрова государства.

Башкирами командовал могучий батыр Алдар Исянгильдин. Он отлично знал расклад сил на юге. С русскими войсками он бывал в Крыму, а в Азовском походе на глазах Петра в поединке пробил пикой силача-турка. «За ту ево послугу» Пётр дал Алдару денег, чтобы этот храбрый воин увёз в Башкирию тело своего брата, убитого в бою.

Алдар задумал отделить Башкирию от России и провозгласил ханом некоего Хазия. Алдар отправил на Кавказ посланца, уфимца Мурада, тот объявил себя потомком Кучума и султаном, взбунтовал горцев и осадил главную русскую базу – Терский городок. Алдар связался с Кондратием Булавиным, поднявшим Дон, и Булавин снарядил на соединение с башкирами своего сподвижника Игната Некрасова. Через полвека неукротимый Игнат станет образцом для Пугачёва.

Со времён Ивана Грозного Русь и Россия считают историей только то, что происходит к западу от Москвы. Но Европа почему-то не способна ассимилировать Россию, а вот Азия – способна. Однако азиатское крыло русской судьбы до сих пор остаётся в тени пренебрежения