Павел Крусанов - О людях и ангелах (сборник)

Китайские спутники в одночасье были выведены из строя магнитными ударами, в результате чего противник лишился навигации и космической связи. Попытки Пекина применить ракеты среднего радиуса действия принесли плачевный результат – все пуски были отслежены, а флогистоновые заряды с носителями перехвачены и уничтожены ещё над китайской территорией. Зато русские карбоновые ракеты и бомбовые удары авиации достигли цели – были успешно поражены объекты в оперативной глубине, а кроме того, по свидетельствам китайских СМИ, Карамай, Урумчи, Фуцзинь, Хэган и Цицикар, по существу, остались теперь лишь метками на картах. В реальности они представляли собой мёртвые руины – там не рыдали на пепелище осиротевшие дети и не рвали на голове волосы несчастные матери, поскольку гелевые, газовые и вакуумные бомбы не оставили шанса выжить ни тем ни другим. Даже крысы не шныряли в горах щебня.

Однако Пекин не собирался уступать. Напротив, духи жёлтого генштаба предприняли контрудар в районе озера Ханка, где при поддержке речной флотилии китайцы высадили десант воинов звенящих мечей и продвинулись в глубь заповедного русского края по направлению к Спасску-Дальнему на тридцать километров. Сейчас эта ударная группа была остановлена и взята в кольцо, но всё ещё продолжала оказывать сопротивление и представляла известную угрозу.

Три дивизии сынов бури из секретного расположения в пустыне Алашан – дивизия имени Сунь У, отсекающего головы женщинам, дивизия имени Бай Ци, хоронящего врагов заживо, и дивизия имени Сун Биня, лишённого коленных чашечек, но разящего острой мыслью, – опасно вспоров фронт, точно брюшину зверю, вклинились между двумя сибирскими бригадами, проскользнули в их тылы и, захватив Баянхонгор, громили коммуникации, резали транспортные артерии и отвлекали с фронта силы, выкуривавшие регулярные части Поднебесной из разветвлённой, многоярусной системы оборонительных нор.

Кроме того, оказалось, что китайские землячества в крупных городах Дальнего Востока, Сибири и Европейской России уже давно имели план действий на случай военного конфликта. Как только первые бомбы разметали лёссы Поднебесной, от Владивостока до Пскова прогремели серии взрывов на железных дорогах, автомобильных и железнодорожных мостах, в аэропортах, на заводах и промышленных складах. В столице и губернских городах жёлтые боевики-мигранты организовали более сорока покушений (частью удавшихся) как на военных духов-начальников, так и на высоких гражданских духов. Попытки подрыва силовых установок на ряде крупных электростанций были предотвращены едва ли не в последний момент. Разумеется, службы имперской безопасности приложили все усилия для ликвидации формирований китайских боевиков (последние называли себя «звери Хуан-ди» – в память о тиграх и леопардах своего легендарного пращура, обративших в бегство воинов вероломного Чию), действующих в тылу державы, толком ещё не ощутившей необратимой ввергнутости в горнило великой бойни. Были обезврежены сотни групп, найдены многочисленные тайники с оружием и взрывчаткой, инструкциями по организации и проведению диверсий, фальшивыми документами и деньгами. К настоящему времени все зоны компактного проживания китайцев уже подверглись зачистке, на городских улицах и в транспорте представители жёлтой расы подлежали поголовному досмотру, ведомство военной разведки организовало и уже практически заполнило дюжину контрольно-испытательных лагерей для подозрительных лиц, однако гарантий полного прекращения деятельности «зверей Хуан-ди» никто дать не мог.

Между тем русский флот, в первые два дня войны сокрушив семь из девяти китайских авианосцев торпедами-невидимками, пущенными с невидимок-субмарин, сконструированных секретными учёными «Рубина», блокировал порты Поднебесной на Жёлтом и Восточно-Китайском морях. Проливы Лаотешань и Бохай, как и вообще все судоходные лазейки между Порт-Артуром и Шаньдунским полуостровом, эсминцы кочевой империи наглухо перекрыли минными заграждениями, благодаря чему Ляодунский залив и Бохайвань превратились во внутренний китайский водоём, где к тому же шалили русские подлодки. Однако Южно-Китайское море всё ещё контролировалось флотом Поднебесной, пусть русские субмарины-неведимки и вели там успешную охоту как на военные корабли, так и на торговые суда под китайским флагом.

Дабы отвлечь огромную живую силу противника с северного направления, русская разведка рвала швы на пёстром халате Срединной империи и подкидывала порох на тлеющие угли сепаратистских движений в Тибете и уйгурском Синьцзяне. Оружие, деньги, лесть и гарантии грядущей суверенности сыпались на них, как дождь на иссушенную степь, и та расцветала пунцовым маковым цветом, словно не ведая, что через срок цвет опадёт, оставив на стеблях качаться лишь голые чёрные черепа. Тибет и прифронтовой Синьцзян всколыхнулись – западные провинции Поднебесной охватила дрожь.

Духи русского дипломатического ведомства, со своей стороны, напрягали все силы, дабы вовлечь в военные действия Вьетнам. И дело понемногу ладилось. Соблазну территориальных приобретений в Юньнане, Гуанси и Джуане, которые (приобретения) будут надлежащим порядком узаконены положениями международного права после капитуляции Поднебесной, противостоять было трудно. В этих областях издавна жили родственные вьетам племена, говорившие на схожем наречии, не требующем толмача, – панвьетнамским настроениям это обстоятельство уже не один десяток лет давало пищу. В признании этих приобретений Россия давала Ханою свои полные заверения. Помимо обещаний в качестве аванса Россия прямо сейчас готова была де-юре признать протекторат Вьетнама над Лаосом и Камбоджей, существующий де-факто уже едва ли не четверть века. Усилия русской дипломатии на этом направлении имели известный успех ещё и потому, что родовая память вьетов не могла простить китайцам обидный исторический сюжет – хань на протяжении последних тысячелетий, то явно, то слегка смягчая форму, вели дела с вьетами, которых они называли юэ, не как с полноценными людьми, а, скорее, как с разновидностью домашней скотины. Так янки вели дела с самими китайцами в эпоху железнодорожного освоения очищенной от индейцев территории. Долг красен платежом – как не поддаться искушению реванша?

Корея держала угрюмый нейтралитет, с трудом переваривая последствия недавнего объединения, осуществлённого на конфедеративной основе. Зато Япония, с одной стороны, злорадствуя по случаю возникших проблем у ещё недавно столь успешного жёлтого соседа, с другой стороны, никак не могла сочувствовать России, некогда надругавшейся над её самурайской спесью и до сих пор соскребавшей тралами крабов и черпавшей сетями сайру в ловчих угодьях Итурупа и Шикотана. Да и как не воспользоваться ситуацией, чтобы урвать свой кусок в драке двух гигантов, – это выглядело бы со стороны загребистых японских духов преступным небрежением. В конце концов, трагическое противоречие между масштабом островной территории и поголовьем населяющего её народа по-прежнему требовало разрешения. В силу этих обстоятельств сердитые духи Японской империи во всё горло протестовали против неограниченного использования русскими военными кораблями Корейского пролива без всякого согласования с Токио. Одновременно под шумок Япония возрождала ВПК и вынашивала милитаристские планы. На островах Цусима были срочно заложены форты, где предполагалось установить крупнокалиберную береговую артиллерию и развернуть системы ПВО и ПРО – уже закупались через третьи страны зенитно-ракетные комплексы. В этом деле Токио открыто помогали британские специалисты по фортификации.