Александр Снегирёв - Как мы бомбили Америку

– Думаю, надо переночевать в незаметном месте. – Юкка встал и забросил сумку на плечо. Я последовал его примеру.

– Куда пойдем?

Юкка повертел головой. С одной стороны улицы мы въехали двадцать минут назад, с другой чернела неизвестность.

– Туда, – сказал Юкка, кивнув в сторону неизвестности.

Мы пошли.

Так мы и оказались на окраине безымянной дыры в глубине Северной Каролины. Над нами раскинулось бескрайнее небо с тысячами звезд. Оно напоминало старый расшитый бархат, хранящийся в ящичке с рукоделием, оставшемся от бабушки. По крайней мере, одно достоинство в том, что мы побывали в гольф-клубе, было налицо. Юкка хорошенько прокипятил свою обоссанную шапочку в стиральной машине. Теперь от нас хотя бы не воняло кошачьей мочой.

Утром, чуть свет, мы принялись осматривать городок. Местечко оказалось крайне мало и чопорно. Жители поглядывали в нашу сторону с любопытством и неодобрением. Словно на их чистые улицы ворвались макаки, готовые уничтожить все благополучие.

Надо было выбираться. Ехать обратно, к океану. На побережье больше шансов найти работу. В магазине открыток сказали, что городок называется Бревард, автобусной станции здесь нет, что надо добраться до Эшвилла, а там уж перед нами откроется вся Америка.

В «Макдоналдсе» мы съели по пирожку с яблоками, запив кофе. Наличных на двоих имелось чуть больше сотни. Этот запас хранился у меня в потайном кармашке в трусах. Его я пришил заранее на случай разбойного нападения.

Еще дома я решил пришить на все трусы потайные кармашки. После третьего кособокого мешочка размером с авоську я понял: кармашки должны быть малюсенькие и располагаться на резинке, а не возле яиц. В итоге мои трусы были изнутри покрыты кармашками, будто ласточкиными гнездами.

Наступил черед раскупорить кубышку. Расплачиваясь, я забрался рукой в трусы и извлек сложенные вчетверо, пропитанные потом купюры. Кассирша долго разглядывала мои влажные доллары, потом меня и только после этого выдала жратву.

Позавтракав, мы вышли на улицу. Слоняясь взад-вперед по городку, мы так и не решили, что делать. Ситуация была столь необычной, а мы столь не подготовлены, что нами овладел ступор. Единственное, на что мы были способны, – мечтать о том, как найдем сумку с двадцатью тысячами долларов и поделим. Или какие-нибудь красотки на кабриолете подберут нас, отвезут к себе на виллу, отмоют, откормят и будут любить снова и снова. Ни того, ни другого не произошло. Мы нашли только трубочку для коктейлей, пару бычков, пивную крышку и несколько зверьков неизвестной породы, раздавленных колесами. Одного из них мы внимательно изучали, сидя на корточках, когда рядом затормозил синий джип.

– Ребята, вам куда? – поинтересовалась благовидная старушенция, сидящая за рулем.

– Нам бы на автобусную станцию, мэм.

– Залезайте, – предложила старушенция.

Уговаривать нас не пришлось. Через секунду мы сидели на заднем сиденье.

– Вы, ребята, всему городу глаза намозолили, – старушенция подмигнула в зеркало заднего вида. – Еще денек, и вас бы посадили в клетку и показывали бы детям. Может, они угостили бы вас откусанным бананом. – Старушенция расхохоталась, мы подхватили. Беседуя с этой доброй леди, мы доехали до Эшвилла. Она высадила нас у бетонного домика автобусной станции, из которого мы вышли полные надежд ровно неделю назад.

– Мы можем купить билеты куда-нибудь в сторону океана за сто… – Я расправил пару смятых баксов и подсчитал глазами монеты в ладони. – За сто шесть долларов? – обратились мы к лысоватому пупсу за кассой. Пупс порылся в компьютере.

– Сожалею, но таких билетов нет.

– Что, мы НИКУДА не можем отсюда уехать?! – воскликнули мы.

– Никуда. Самый дешевый билет обойдется в пятьдесят девять долларов. Сто восемнадцать на двоих.

Понурившись, мы вышли на воздух. Тут меня осенило.

– В буклете, который нам выдали, есть справочная по ночлежкам! – Я сбросил сумку с плеча и принялся в ней рыться. Найдя нужный номер, мы подбежали к телефону-автомату.

– Квотеры есть?

Юкка выгреб из кармана несколько четвертаков. Я набрал номер, опустил первую монету и стал слушать механический голос. «Подождите, и мы вам обязательно ответим». Приятно это слышать, когда нет денег и каждые четыре минуты надо засовывать в ненасытную железную щель по монете.

Нам казалось, что ответа не было целую вечность, парой квотеров пришлось пожертвовать прежде, чем я услышал приятный женский голос.

– Мы в Эшвилле, мэм. Скажите, пожалуйста, адрес местной бесплатной ночлежки.

– Эшвилл, штат Северная Каролина?

– Да.

– Одну секунду, сэр.

– Она сказала, одну секунду, – подмигнул я Юкке.

Девушка искала адрес минуты две. Пришлось бросить еще один четвертак. Оставался последний. Если она не успеет, разговор прервется, нужно будет разменивать бумажки и начинать все сызнова. Но девчонка не подвела.

– Бродвей, сто восемьдесят один.

– Спасибо, мэм, – я собрался повесить трубку.

– А вы откуда?

– Не понял, мэм.

– Извините мое любопытство – акцент знакомый.

– А… – я приосанился. – Я из России.

– А я из Болгарии, – радостно воскликнула девушка. – Просто давно живу здесь.

Ее голос звучал так уютно. Захотелось оказаться рядом с этой болтливой болгаркой, сидеть у огня, поджав ноги, уткнуться в ее волосы.

– У вас красивый голос… – не успел я закончить, как из трубки донеслись частые гудки. Я растерянно посмотрел на телефон, потом на Юкку. Тот показал последнюю монетку, которой не стал жертвовать ради моего едва начавшегося телефонного романа.

– Нет денег, нет любви. Адрес записал?

Через пять минут мы бодро маршировали по автомобильному туннелю, пробуренному в скале.

Свернув направо после туннеля, мы увидели множество людей в ковбойских шляпах, сидящих на большом лугу. Народ пировал. Все сжимали в руках бумажные пакеты с торчащими оттуда горлышками. Происходило массовое бухалово без нарушения закона. Отовсюду целыми семьями прибывали новенькие.

– Что происходит? – обратились мы к одному из поддатых ковбоев.

– Парни, вы откуда свалились?! Это же фестиваль кантри!!! – ковбой хлопнул меня по плечу и двинул дальше. Позже я узнал, что в городе Эшвилл ежегодно проводится самый крупный смотр кантри-музыки. А еще позже прояснилось, что я перепутал Эшвилл с Нэшвиллом, и все фанаты кантри собираются именно в Нэшвилле, а не в Эшвилле. Мы с Юккой застали какой-то заурядный местный фестиваль, ничего особенного.

Мы уточнили маршрут и вскоре стояли в конце Бродвея, напротив двухэтажного дома с номером 181. Бродвей в Америке что-то типа нашей улицы Ленина. В каждом захолустье есть свой Бродвей. Итак, мы остановились напротив нужного дома, решив обозреть позицию с расстояния. На то были причины.