Александр Снегирёв - Как мы бомбили Америку

Возле входа толпились многочисленные негры разных размеров, преимущественно крупные и гигантские. Все они были одеты в какую-то рвань, и многие, кажется, были под наркотой или пьяны. Это и был наш Иерусалим. Бесплатная ночлежка. Место, в которое мы мечтали прорваться любой ценой.

– Я не хочу, чтобы меня трахнул такой вот негрила, пока я сплю, – угрюмо высказался Юкка.

Я не стал возражать. Мне тоже было неохота почувствовать среди ночи здоровый черный член у себя в заднице, и все из-за экономии. Почему мы решили, что негритосы кинг-сайз обязательно позарятся на нашу невинность, не ясно. Решили и решили. В закусочной за углом мы взяли один бургер и слопали его пополам.

– Я видел мотель возле станции. Пошли, переночуем по-человечески, а завтра будь что будет. – Юкка был прав, провести вторую ночь на улице, ничего не жравши, было выше наших сил. Нужно правильно распределять ресурсы. Мы двинули в обратный путь.

Ковбоев на лугу прибавилось. Туннель в скале показался длиннее.

Комната в мотеле обошлась в полтинник. Пятидесятилетняя алкоголичка с выжженной перекисью метелкой на голове швырнула нам ключи. Ноги и плечи ломило. Бедра до синяков отбило тяжелой сумкой. А ведь я подумывал прихватить с собой из Москвы фисташковый льняной костюм и лаковые туфли для торжественного случая. В тот день мы раз пять обошли кругом Бревард и дважды пересекли Эшвилл. Войдя в комнату, мы повалились на кровать. Чистые дырявые простыни, старый телевизор, стены, оклеенные пленкой под дерево. Комната показалась нам дворцом. Шуршание крыс за стеной – пением ангелов.

Покинув мотель утром, мы накарябали на листе бумаги «North» и вышли на трассу. Надо признать, что популярностью мы не пользовались. Одна компания подростков, набившаяся в родительский «Понтиак», даже швырнула в нас стаканчиком из-под колы. Мы в долгу не остались – показали им фак. Все ехали мимо, даже полиция. Мы решили сыграть в города.

– Москва, – начал я.

– Армавир, – нашелся Юкка.

– Ра… Ро… – поискал я. – Рим!

– Москва уже была… Мехико! – Хоть начали мы и со стандартных Москвы, Армавира, Рима и Мехико, Юкка все равно радовался, как ребенок. Не успел я назвать Осло, последний город в славной пятерке типового начала, после которого игроки обычно начинают подолгу размышлять и с гордостью разрождаться чем-то типа Антананариву, как старый синий пикапчик «Форд» притормозил в двадцати метрах впереди. Мы схватили сумки и кинулись к нему.

Из кабины нам улыбалась рыженькая милашка. Мы бросили сумки в кузов и уселись рядом.

– Вам куда, парни? – спросила милашка, встраивая пикапчик в поток несущихся машин.

– Нам бы к океану, – ответили мы, глупо хихикая. Приятно, когда твоя судьба находится в нежных пальчиках юной американки.

– Я проезжала по той стороне часа два назад, – рассказала рыжуля, указывая на встречную полосу. – И подумала: «никто этих ребят все равно не подберет». Съездила домой, приняла душ, сварила кофе и вернулась за вами. Все равно делать нечего.

– А почему ты была уверена, что нас никто не подберет? – ее слова нанесли удар по нашему раздувшемуся было самолюбию.

– Автостоп запрещен на скоростных трассах. Нельзя ловить машины и нельзя останавливаться. Странно, что вас копы не свинтили. Голосовать можно только на дорогах местного значения. – Рыжуля подсунула под попу левую ногу. Правую она держала на газе и рулила одним пальчиком. Американские машины придуманы для изящного вождения. Никакого переключения передач. Никаких неповорачивающихся рулей.

– Я подброшу вас миль на двадцать, окей?

– Окей, окей, – благодарили мы, перебивая друг друга.

Рыжуля высадила нас у дороги № 221 и помахала ручкой. Благослови ее бог.

Через полчаса мы уже сидели в красном «Мустанге», несущемся по витым горным дорогам. Двое парней ехали в соседний городок в «Макдоналдс». «Макдоналдс» в их родном городе парням надоел. Эти «Макдоналдсы» развивают небывалую тонкость вкуса у провинциального населения США. Я так и не уловил, в чем соблазнительное преимущество одного «Мака» перед другим.

Парни угощали нас куриными котлетками из огромного картонного ведра. Несколько раз «Мустанг» почти столкнулся с другими машинами, чуть не свалился с обрыва и едва не впечатался в вековое дерево. Но это не мешало мне любоваться изумительными пейзажами, напоминающими китайские акварели.

Таким образом мы оказались в городке Бонн. Там нас застал дождь и промочил до нитки. Даже паспорта намокли. Чтобы не шастать наугад, мы посмотрели указатели и вычислили, в какую сторону следует ловить тачку. До этого мы полагались на собственное чутье. Чутье нас подводило. Когда чутье подводит и это стоит тебе пары миль туда-обратно пешком, а плечо оттягивает тяжелая сумка, то волей-неволей перестанешь полагаться на чутье и начинаешь смотреть на указатели.

Не успели мы выйти из города с северной стороны, как рядом тормознул чудаковатый господин. Он принялся расспрашивать, кто мы и откуда. Обычная история на дороге. Я сидел спереди, рядом с ним и рассказывал о наших приключениях. Иногда я прибавлял в конце фразы «сэр».

– Работа нужна? – спросил господин своим странно медлительным голосом. Словно звук буксовал в киселе. Надо сказать, что ехал он так же, как и говорил. Ме-е-е-д-л-е-е-е-н-н-н-о-о-о.

– Конечно, сэр. Нам нужна работа, а что предложите?

– Отсосешь – получишь полтинник, – выпалил он неожиданной скороговоркой. – И брось называть меня «сэр». – Господин смотрел на меня глазами, полными любви.

– О, забыл! Нам вот здесь выходить, у нас здесь встреча! – донесся с заднего сиденья Юккин голос.

– Подумай хорошенько, – настаивал господин, но я уже дергал ручку двери. Я так и не понял, остановился он или мы выскочили на ходу – скорость автомобиля была столь мала, а мы торопились.

Оставив нас на обочине, господин пополз дальше.

– Отсосешь за полтинник? – издевался Юкка. – А за пятьдесят пять?

– Вот сука! Полтинник! Неужели я так плохо выгляжу! – кипятился я.

– Нормальная цена! Зря обижаешься. Один отсос – ночь в мотеле! Можно иметь в виду на крайний случай, хотя нью-йоркская дрочка приносила больше! – подсчитывал Юкка.

Мы поплелись вдоль дороги. Смеркалось. Дождь возобновился. Вокруг возвышался густой темный лес. Раздавленных зверьков на асфальте прибавилось.

Ночевать в мокрой одежде, в мокром лесу под дождем – не самая приятная вещь на свете. Опыта у нас не было, но что-то подсказывало, что это именно так. Мы продолжали отчаянно оттопыривать большие пальцы рук навстречу проезжающим машинам. Люди возвращались с работы. Их ждали теплые сухие дома и ужин. Им было неохота сажать на заднее сиденье грязных засранцев, голосующих на опушке леса.