Александр Снегирёв - Как мы бомбили Америку

– Я в молодости тоже путешествовал стопом. В Канаде.

– Расскажите, пожалуйста, – подобострастно попросили мы. Долговязый только этого и ждал.

– Ребята, вам такое и не снилось! Я проехал всю Канаду насквозь! А однажды знаете, КТО меня вез?

– Кто?! – Я подумал, что дядьку вез сам Элвис, таким тоном он задал свой вопрос.

– Де-вуш-ка! – торжествующе по слогам заявил долговязый и поймал наши глаза в зеркале заднего вида. Я было разинул рот, но Юкка пихнул меня коленом.

– Вот это да! – нарочито восторженно воскликнул мой догадливый друг.

– Я ее не знаю, она меня не знает, и на тебе, подвезла!

– Наверное, вы ей понравились, – заискивающе предположил Юкка.

– Как знать, как знать… – долговязый был явно польщен. – Пожалуй, я прокачу вас миль на пятьдесят. Все равно делать нечего.

Юкка бросил на меня назидательный взгляд. Черт возьми, когда же я усвою, как правильно разговаривать с людьми.

Дорога петляла среди зеленых холмов, по обочине росли большие деревья, усыпанные белыми цветами. На холмах паслись коровы. Дорога наклонялась то вправо, то влево в зависимости от поворота, как велотрек. В холмах кое-где виднелись вкрапления – дома красного кирпича с белыми ставнями и дверями. По небу плыли тучные золотистые облака. Наступал вечер. На миг в листве сверкнул просвет, и моему взору открылась бескрайняя долина.

Раньше мать выписывала журнал «Америка», и к одному из номеров прилагался календарь с фотографией долины изумительной красоты. Долину обрамляли холмы, покрытые зеленой сочной травой. Посередине текла река. На горизонте таяла гряда гор. В небе висел орел. С тех пор я знал, рай существует.

Теперь я видел его воочию. Голубые горы стояли на горизонте. Река вилась через зеленые луга. Орел парил в небе…

Вдруг облака раздвинулись, и заходящее солнце осветило долину. Орел повис в небе, пронзенный лучом.

Я понял – Господь здесь. Пусть календарь давно утерян, но райская долина всегда со мной.

В следующую секунду быстрый «Бьюик» оставил просвет в деревьях позади и покатился вниз за новый поворот дороги.

– Я ее не знаю, она меня не знает, и на тебе, подвезла! – донеслось с переднего сиденья.

Стемнело. Часа два прошло в безуспешных попытках остановить тачку. Мимо неслись расцвеченные лампочками фуры. На точно таких же в рекламе про Рождество добрый Санта-Клаус развозит подарки. Мы уселись на скамейку возле церкви.

– Другие детки лежат в теплых постельках и едят бутерброды с маслом, запивая какао, а мы сидим в болоте, – Юкка плаксивым голосом процитировал Буратино.

– Но золотой ключик достался именно ему, а не благополучным маменькиным сынкам, – возразил я.

Взмокшие на дневной жаре, мы начали медленно околевать от ночного холода. Когда нечем укрыться – пробирает до костей. Юкка накрылся газетой. Я остался как есть. Все равно не сон, а черт-те что.

Прислушался к ночным звукам. Пение одной птички очень напомнило мелодию для мобильников, популярную тем летом в Москве. Вдруг Юкка вскочил с диким воплем, гримаса страдания исказило его лицо:

– Уау-у-ууу!

– Что с тобой?!

– Рука затекла-а-ааа!

Вскоре он успокоился. Тем временем небо стало бледнеть, и наши небритые физиономии тоже. Мы решили не мешкать. Пошли вперед по трассе. Нас мучила жажда. Потея, мы теряли много влаги, а пить было нечего. Слюна стала клейкой, горло съежилось. Юкка, плевальщик со стажем, харкнув, попал себе на ботинок. Ну ладно бы я. Я дилетант, но Юкка! Однажды я харкнул через плечо, катаясь на велике. Думал, лихо вышло! Вечером прихожу домой довольный, раскрасневшийся, снимаю футболку, а через всю спину полоса засохших соплей. Вот такой я плевальщик.

На заправке заприметили автомат, торгующий напитками за доллар. Сунули четыре квотера. Автомат их проглотил, но ничего взамен не дал. Мразь механическая. Более циничной и жестокой шутки с нами нельзя было сыграть. К счастью, за углом оказался честный автомат, который выкатил из себя бутылку пепси. Мы бросились рвать ее друг у друга из рук. Слизывали пену, которая потекла из-под крышки. Пепси, конечно, жажду не утолишь, но хоть что-то.

Мимо проехал мини-вэн. Из него выглянула недружелюбная башка в строительной каске. Метров через тридцать, пыля шинами, мини-вэн тормознул.

– Вам куда? – спросила голова в каске.

– На восток, в Вильямсбург!

– Садитесь.

Небывалое везенье. Мини-вэн ехал в Ричмонд, столицу штата Вирджиния. От него до Вильямсбурга миль шестьдесят, не больше. В мини-вэне сидели три типа: бритоголовый рулевой, седой джентльмен в каске и мулат. У рулевого была проколота бровь, а шея покраснела от загара. На лице имелись светлые висячие усы подонка. Иногда его голова тряслась. Нервный тик. Справа от него располагался пожилой джентльмен. Тот, что с нами заговорил. Волосы у джентльмена, во всяком случае те, что торчали из-под каски, были цвета фильтра выкуренной сигареты. Лицо напоминало копченое мясо, которое у нас продается под названием «Шейка». Треть физиономии пожилого закрывали темные строительные очки, как у Робокопа. Бритый наголо мулат развалился сзади, рядом с нами. Серьги у мулата были вдеты во все возможные места. Говорил он медленно и невнятно, как будто батарейки у него садились. Весь салон был завален раздавленными банками из-под пива, пустыми бутылками, пластмассовыми стаканчиками и бычками.

– Эй, Дэйв, – обратился пожилой к мулату. – Спроси у этих мексиканцев, нужна ли им работа.

– Они не мексиканцы, Па, – ответил мулат. – Они русские.

Мы успели кое-что ему рассказать.

– Какая разница! Я плачу пятьдесят в день, плюс пятнаха на жратву и халявное проживание!

– Мы согласны! – заорали мы с задних сидений. – А что надо делать?

Па снял каску, достал из нее пакетик с измельченными сушеными листиками. Надел каску обратно, сунул руку куда-то в задницу, извлек трубочку. Забил. Раскурил. Затянулся. Передал рулевому.

– На, Пэт. Затянись.

Рулевой затянулся.

– Мы строители. Едем оснащать мост арматурой. Вы, мексиканцы, будете таскать железки, – проскрипел Па.

Пэт передал трубочку Дэйву. Тот затянулся и закашлялся. Протянул Юкке. Юкка затянулся и задержал дыхание. За ним к трубочке приложился я. Горло запершило, голова затуманилась, и мир предстал в изумительных красках. Я понял, что все в жизни устроено правильно, и что лучше, чем сейчас, мне никогда не было. Я задремал, а когда проснулся, горы сменились равнинами. Стояла тяжелая сухая жара. Машину проверяли полицейские.

– Куда едете? Документы, – офицер потянул носом. – Травка?

– Что вы, сэр. Мы простые строители, а не сраные хиппи, – проскрипел Па.