Влад Колчин - Музыка как шанс. Победить рассеянный склероз

Запись по ночам была удобна еще и тем, что музыканты после своих вечерних работ могли записываться, не «попадая на деньги». За работу я им не платил. Сейчас трудно сказать, почему они делали это бесплатно. Кто-то по дружбе. Некоторые из желания поучаствовать в проекте на перспективу возможного заработка, некоторые из уважения и желания помочь мне или из благодарности за какую-либо помощь с моей стороны. Для молодых музыкантов играть со мной было престижно. Но в основном, конечно же, за творческий интерес.

В любом случае я им благодарен до сих пор. Не будь этих людей и их участия, мне бы пришлось еще труднее. Мысль о том, что так, как я живу, жить невозможно, а я это делаю, создавая свою музыку, поддерживала меня и придавала сил.

В какой-то из сессионных дней, когда мы поднимались на второй этаж студии, мой друг, барабанщик Леша Шихов, идущий сзади, негромко спросил:

– Тебе идти тяжело?

У меня не было сил объяснять. Я поднес указательный палец к расплывающимся от сдавленной улыбки губам и ответил:

– Тс-с-с-с…

Что можно было рассказать? Какими словами? Для чего? Чтобы потратить последние силы на пустые разговоры и подбирание нужных слов? Меня все равно никто не смог бы понять.

А значит, это было не важно. Важно было одно – идти и записывать свои песни. У меня не было полноценной жизни, здоровья, любимой женщины, будущего. У меня был только настоящий момент. И в этом моменте стоял вопрос: «Что я успею?»

Я был в азарте и корчил «рожу» болезни. Кому и что можно было тогда объяснить? Что я так превращаюсь в «тамагочи», но «врагу не сдается наш гордый «Варяг» и всплакнуть?

Конечно же, нет. Я знал, что все происходящее сейчас для меня важно, и что бы ни произошло, будет важным всегда, я каждый день чувствовал себя победителем и дразнил болезнь по дерзости своей натуры.

Чем-то это было сродни той истории, когда в юности я «налетел на заточку».

Кстати, да. Любителям мистики…

Случилась эта забавная история, когда мне было семнадцать лет.

Мне приснился странный сон, который к утру, казалось, был забыт. А поздним вечером того же дня, так сложилось, что мы с друзьями припозднившись, несли по улице доски для какого-то строительства. Сейчас уже не помню, кто и что собирался строить. Помню только, что нас остановил крик сзади: «Стоять! Куда мои доски понесли?» Подвыпившей компании, которая шла позади нас, видимо показалось это смешным.

Доски были не столько тяжелые, сколько нести их было неудобно. Это раздражало. Ума было в голове совсем чуть, я был молод, еще более глуп, чем сейчас, и воспринял подобное обращение к себе оскорбительным.

Обернувшись, я поддержал беседу: «А ты че их пометил? Тобой не воняло».

Разумеется, такое любопытство обычно приводит к тривиальной драке. Тогда я был в хорошей спортивной форме. Сафа (так звали вопиющего) был пьян и агрессивен. Без особого труда уйдя от одного пьяного удара, потом от другого, во мне разыгрался азарт, но я лишь скорчил ему рожу – отвечать ему было нельзя. В моей компании были подростки младше меня и братишка, за его спиной – парни крупнее и старше. Когда комедия пошла на убыль, решили разойтись миром, без обоюдного урона.

– Все-все, спокойно, все выдохнули, – вмешались друзья Сафы, разглядевшие и узнавшие в потемках меня.

– Да все нормально, разошлись, – согласился Сафа.

Конфликт уже затухал, когда я заметил, что он полез в карман куртки. «Нож!» – промелькнуло в голове. Именно эту сцену я видел предыдущей ночью. В доли секунды я вспомнил свой сон. И рефлекторно, выбросив в сторону удара руку, выгнувшись, шагнул в право. Удар предназначался в живот, но пришелся в левый бок. Крови было много, но жизненно важные органы были не задеты.

Потом кто-то из его приятелей повис у него на руке, кто-то удерживал меня, в общем, нас растащили, и инцидент этой ночи был благополучно исчерпан.

По сути, это была всего лишь царапина, но она позволяла моему брату Шурику в течение месяца разносить по району историю, повышающую в его глазах собственный авторитет, призывая к всплеску пассионарного движения в среде себе подобных. «У меня братана порезали!» – возмущенно гордился братом Шурик.

– Стрелу им забить! Разбор по беспределу!

Смотрящего! – вторили ему отзывчивые пассионарии.

– Карету мне, карету! – требовал Чацкий….

– В Москву, в Москву! – вторили три сестры…

Ну или нет. Последних вроде не было. Шума и без них хватало.

Вскоре акт возмездия состоялся без моего участия. Когда об этом узнал Решат, Сафу поймали и, пристегнув к батарее, произвели внушения различной степени тяжести резиновой дубинкой, незатейливой системы, в простонародье именуемой как «аргумент».

Вот и теперь во мне торжествовала мальчишеская дерзость. Я корчил гримасу болезни, проживая свою жизнь не как больной, и чувствовал, что это для меня важно. Теперь я почему– то знал, что не лягу. В какой-то степени я испытывал самолюбование. Да, пожалуй. Странное животное – человек. Какая разница, что придает сил.

Я и не думал об этом.

Аида мне как-то сказала на одном из сеансов:

– Ну, уж не знаю, как там, но я тебя в инвалидном кресле не вижу.

Поздним вечером, придя в студию на очередную ночную сессию, я застал комичную картину:

Посреди комнаты отдыха, находящейся на первом этаже студии сидел Славик в компании двух насупившихся гоблинов и стоящей на столе бутылки водки.

Кто такой Славик? Славик – это персонаж, остро необходимый каждому творческому коллективу, способный осуществлять административные и охранные функции данного коллектива, всего того, что этому коллективу принадлежит, и даже того, что коллектив хотел бы, чтобы ему это принадлежало. Решать проблемы тесно сопряженные с искусством, а именно: доставка группы к месту концерта, размещение, сопровождение, вызволение из полицейского плена автомобильных прав трубача, при необходимости – самого трубача, поиск трубача вместе с правами после вызволения из плена, нахождение трубача, транспортировка к месту признания трубача. В общем-то, что не подвластно музам в группе «ДДТ» ложится на широкие плечи Славика. Способный сгрести в кучу восемь с половиной человек, Славик незаменим при сдерживании неадекватных поклонников и их намерений. Я думаю, справедливым будет определить Славика как домовой группы «ДДТ».

– Да ты не понял! – внушал гоблину Славик, убедительно нависая над ним в образе сверхгоблина. Мы все разные и в этом наша ценность.

Тон внушения не оставлял возможности возражать утверждению Славика и гоблин угрюмо кивал головой.

Я не присутствовал при открытии этой, очевидно не первой бутылки, но тема разговора и внешний образ присутствующих, расположили меня к Славику. Так мы подружились.