Ольга Иженякова - Великая сила молитвы

К легкой жизни не стремился никогда. Ни в школьные годы, когда приходилось неоднократно дворовым хулиганам доказывать правоту правильно рассчитанными ударами, а по вечерам учиться, чтобы приносить домой «четверки» с «пятерками». А попробуй не принеси: единственный сын у родителей. Ни после восьмилетки, когда он поступил в машиностроительный техникум по специальности «Обработка металлов резанием», учиться здесь, чего греха таить, было трудновато.

Зато интенсивные занятия в техникуме благоприятно сказались на характере. Научили трудолюбию и выносливости. Получив диплом, Виталий поступил в Ленинградский механический институт по специальности «Производство летательных аппаратов», став инженером-конструктором. На первой производственной практике встретил свою судьбу – симпатичную Зиночку, с которой почти сорок лет вместе. Говорит, везение. Но ведь было и другое – неуютные общежития, которые именовали еще «клоповниками». Случалось подрабатывать грузчиком, чтобы прокормить семью. Рано появились дети, которые требовали внимания денно и нощно…

– Смотрите на жизнь проще, – улыбается мне. – Хорошего всегда больше, чем плохого. А если плохо кругом все и кажется нет выхода, значит, надо переключиться на новое дело. А сначала надо просто прошептать: «Помоги, Господи!» И вот увидите, Он обязательно поможет.

Когда Виталию исполнилось пятьдесят три, предприятие, на котором он вместе с женой проработал двадцать семь лет, закрылось. Он сломал ногу, которая дважды неправильно срасталась, у Зиночки случился запущенный гнойный аппендицит. Без работы, без денег, больные, а дети жили в другом городе, они лежали и думали, как им быть дальше. Придя в себя, Виталий пошел устраиваться на работу, обойдя полгорода, нашел только место менеджера по продажам измерительных приборов. Испытательный срок – полгода, а до этого обещали только проценты от сделок. Зинку вдохновил заняться рекламой, она настолько преуспела, что вскоре позвали в городскую администрацию.

А ему перед тем, как устроиться на работу по прошествии испытательного срока, явился… Ангел. Рассказывает: «Надо было переходить дорогу, светофор не работал, я пошел на свой страх и риск, грузовик виднелся далеко, а тут, как вырос передо мной, не знаю, все быстро случилось. Я встал как вкопанный на разделительной полосе, пропустил грузовик, все, как положено, проехала кабина, потом кузов, хотел было сделать шаг, но тут голос справа такой… такой небесный… уверенный говорит: «Постой еще минуту». Я стою, а там прицеп здоровенный, сделай я полшага, меня бы размазало. Посмотрел справа, никого нету. Я потом долго прокручивал эти слова, на безлюдном перекрестке никого не было, такое под силу только жителю Неба. Я с тех пор Его за каждый прожитый день благодарю»…

Анна родилась в Севастополе в семье красного комиссара и воспитывалась, как и положено, в революционном духе. Всегда на первом месте был папа со своим мнением, важным видом, ответственной работой. О своей супруге он как-то обмолвился: «Моя Евдокия, как и вся родня ее, так, никто и звать никак»… Чуть позже любопытная Анечка узнала, что ее мама происходила из семьи тех, кого раньше называли богомазами. Дедушка с бабушкой и вся их родня расписывали церкви. Как-то, проходя мимо храма, она увидела настенную икону и подумала, что ее вполне мог написать дед. «Интересно, – размышляла она, – а как он мог нарисовать портрет святого, которого никогда не видел. Наверное, со своей фотографии». Она запомнила этот взгляд, показавшийся ей тогда знакомым.

Анна росла очень строгой и ответственной, к тому же училась только на «отлично».

За личные успехи и пролетарское происхождение она в числе других восемнадцати советских девушек была отобрана стенографисткой на Ялтинскую конференцию, которая происходила в 1945 году.

Из воспоминаний: – Нам выдали белые блузки и серые юбки. На юбке нашиты специальные петлицы для карандашей. Каждой стенографистке выдали по восемь-десять остро заточенных карандашей. Перед началом конференции всех тщательно осмотрели в специальной комнате, заглядывали даже в белье. У меня была прическа, и мне приказали снять все заколки, оставили только гребешок. На конференции через каждые три часа был перерыв. Стенографировали по очереди. Когда я уходила, отработав свое время, меня опять осматривали, проверяли, не взяла ли с собой какой-нибудь бумажки. Но мы бы и так не взяли, мы же подписку о неразглашении государственной тайны давали. В выступающих поразила культура речи, все – и переводчики, и ораторы говорили понятно, правильно расставляли ударения, и записывать за ними не составляло особого труда.

Поразила своим торжеством и встреча первых лиц. Очень пышно зал принимал Черчилля и Рузвельта. А когда появился Сталин, то даже не поняли, откуда он зашел. В отличие от других высоких гостей он вел себя очень скромно и был в простом, не модельном костюме.

Мы все очень ответственно выполняли свою работу. Нас потом сам товарищ Калинин лично поблагодарил и каждой девушке вручил отрез из синей шерсти. Тогда такого ни у кого не было…

С этого времени Анна работала на разных высоких должностях и всегда была ответственна за материальные ценности, порой в большом количестве. Со временем получила высшее образование, и казалось, ее ждет безоблачная жизнь. Но не тут-то было. Вскоре от ран умер брат, военный летчик. А потом Анна вместе с мужем попала в автомобильную аварию, после которой не смогла родить. Спустя какое-то время умер муж. Так всю жизнь ее преследовали беды.

Выйдя на пенсию, она поселилась в Полтавской области, неподалеку от карьеров, вырытых немцами в войну. Мало кто знает, что германцы по железной дороге увозили тонны полтавского чернозема, благодаря которому уже в семидесятых годах им война окупилась в несколько раз. Святая земля, что тут скажешь…

Проходя мимо сельской церкви, Анна снова увидела взгляд «деда», икона точь-в-точь как та, в севастопольском детстве. Тогда ей подумалось, что богомазы по всему свету рисуют («малюют») одно и то же. А наивные необразованные люди им верят. В ту же ночь сгорел ее дом вместе со всеми документами и наградами, самым ценным из которых был подарок Калинина, она так и не сшила ничего из отреза. Очень дорожила подарком. Анна восстановила, что смогла, и уехала в Россию, но и тут по несчастной случайности сгорел только что купленный дом, а как раз в это время распался Советский Союз и собирать справки со всех мест работы, доказывая права на льготы, стало делом длительным и затратным. Когда она осознала ситуацию – ее разбил паралич. Нашлись люди, которые за ней ухаживают и кормят с ложечки, с трудом расшифровывая фразы, и, наверное, не случайно ей повезло с богобоязненными нянечками, ведь ее предки по линии матери, о которых отец сказал коротко: «Никто и звать никак», на протяжении многих поколений расписывали храмы. Анна же его мнение всегда разделяла и даже сейчас на православных сиделок смотрит как на убогих, а они, наоборот, видят в ней образ Божий. Все-таки какое счастье встречать в каждом Христа…