Ольга Иженякова - Великая сила молитвы

Евгений в него пошел, в свои двадцать шесть считается уже опытным специалистом. В этом году планируют ему квалификационный разряд повысить с четвертого на пятый, пора, говорят, созрел…

Так вышло, что человек по наследству получил не только характер и доброе имя, но и умение преодолевать тяготы жизни. Рано осиротев, он во всем был помощником матери, занимался воспитанием младшего брата. И сейчас с гордостью признается: «Сережа в прошлом году окончил авиационный университет, механик высшего класса!» Любовь братьев к технике, кажется, не знает границ. В их руках любая вещь, словно по мановению волшебной палочки, оживает. А если у кого-нибудь из коллег бытовая техника выйдет из строя, принесут Евгению, он за две минуты любую неисправность устранит. Не зря говорят о нем: «Электрик от Бога».

Семье потомственных оленеводов Айпиных нефтяники предложили за бесценок продать родовое угодье под разработку месторождения. А они сказали: «Продадим только часть, и то по нашей цене, а на другую даже не смотрите, там оленье пастбище».

Род Айпиных известен в Югре и за ее пределами. Это только в кино показывают, как вроде бы недалекие ханты пляшут и на примитивных музыкальных инструментах играют. А в жизни они разные, есть такие, которые знают в совершенстве латынь, европейские языки и по высшей математике у них отличные оценки. Понятно, они исключения. Как и любые другие, впрочем.

Но таких северян показывать невыгодно, ибо сложился стереотип, раз ты из малых северных народностей, значит, должен быть недалеким и неопрятным. Ханты, одним словом. Сразу вспоминается евангельское: «Разве из Назарета может быть что-нибудь доброе?»

Вторая сторона конфликта – известная нефтяная компания. Тут другой стереотип.

Принято считать, что она представляет интересы русских людей, коих, как известно, большинство. Правда, бегло взглянув на список акционеров, убеждаешься в другом – не наши они. Русские там трудятся на рабочих должностях: сварщиками, помощниками бурильщиков, водителями, механиками и то почитают за благо, потому что зарплата вовремя плюс прибавка за вредность.

Так в сонном царстве возник конфликт, который постепенно достигает международных масштабов.

Где это видано, чтобы слабый сопротивлялся?

Разве может такое быть, чтобы в нашем мире не победили деньги?

Теперь уже всем интересно, чем закончится, ибо если победят ханты, то многие воспрянут духом. За них теперь молятся.

С ним говорить непросто. Он постоянно уводит разговор в сторону, увлекая разными фактами из истории государства Российского. А ведь я попросила Александра рассказать о себе.

Это в настоящее время он юрисконсульт в известной компании. А в прошлом – пулеметчик. Проходил срочную службу в составе мотострелкового полка в Чечне. О ней теперь напоминают многочисленные награды, в том числе орден Мужества, и фотографии. Но, к сожалению, осталась еще и боль. Во время боев в пригороде Грозного в 2000 году Александру снарядом оторвало правую руку. О тех событиях он, немного помолчав, рассказывает весьма скупо:

– При наступательных действиях я получил ранение из гранатомета, в результате чего…

И тут пауза. «Ну, конечно, он шел впереди, это в его характере, – позже скажут мне его коллеги. – Есть такие мужчины, для которых слово «честь» не утратило первоначального смысла. Они – настоящие защитники Отечества». Руководитель Александра – Кирилл – тоже прошел через войну, а потому не понаслышке знает цену подвигу. Видя этих мужественных мужчин, кажется, не знающих чувства страха, как-то неуместно задавать вопросы о том, что чувствует человек, рискуя своей жизнью. И все же я задала…

– Я боялся за своих ребят, которые были рядом, – признался Александр, – и прикрывал их огнем.

– Да, – соглашается его начальник, – на войне самое страшное – потерять друга.

После госпиталя вчерашнему солдату пришлось заново учиться жить. Он долго не мог привыкнуть к новому состоянию и даже родственникам не сообщал о случившемся, хотел отсрочить дурную весть. Мать узнала о трагедии лишь спустя четыре месяца. Приехала в госпиталь как-то быстро постаревшая, но держалась мужественно и молилась: главное – слава Богу, что живой. Приехавший с ней брат Роман тоже старался успокоить: мол, все нормально будет, важно жить не прошлым, а будущим. Пора строить новые планы и их воплощать. По-другому нельзя, ведь тебе только-только исполнилось двадцать. Вся жизнь еще впереди. А боль со временем пройдет. Братья впервые вместе переступили порог храма. Старший привел за руку младшего, как в детстве…

Но жизнь разделилась на до и после войны. И свои мечты пришлось пересматривать кардинально. Еще до армии он серьезно увлекался спортом. С первого класса занимался в секциях бокса и футбола, а повзрослев, перешел на штанги и гантели. Рассчитывал после армии продолжить заниматься тяжелой атлетикой. Но, увы…

– Знаете, – обращается он ко мне после долгой паузы, – никакого афганского или чеченского синдрома нет. Война дает каждому шанс стать сильным. Обязательно это напишите: мужчина не имеет права на слабость.

После демобилизации Александр поступил в университет на юридический факультет. Лекции конспектировал левой рукой. Кстати, почерк у него просто идеальный. На работе говорят, что он с одной рукой справляется быстрее и лучше других. И я, глядя, как он печатает на клавиатуре, в это охотно верю. Этому человеку, видимо, незнакомо чувство лени. Вполне естественно, что после успешного окончания университета, начался у него профессиональный рост. За что бы ни брался, всегда справлялся лучше других. Его личное дело пестрит поощрениями за хорошую работу.

Но что за этим стоит? – Мне пришлось начинать жизнь с нуля, – признается он. – Я уехал из родного города, учился, работал, много-много читал. Любимая книга – «История государства Российского» Карамзина. Одно время казалось, что я совсем забыл про войну. Как будто не со мной все это было.

Он снова замолкает. Ему трудно говорить. Считал, что самое страшное уже позади, а судьба приготовила ему испытание намного горше первого: пару лет назад в автокатастрофе погиб его брат Роман.

– Вот тогда я окончательно понял, что отсутствие руки по сравнению со смертью близкого человека – пустяк, – говорит он. – Мы совсем не умеем жить. Мирное небо, белый хлеб принимаем как данность. Без чувства благодарности Богу, а значит, и счастья.

Достает фотографию из нагрудного кармана, на которой запечатлен вместе с братом. Он чуть старше, но разница в возрасте не видна: одинаковые лица, улыбки, стиль одежды и, по-видимому, одна душа на двоих. Как будто они – близнецы.