Вадим Норд - В поисках Евы

– Я убеждена, что отношения между людьми должны развиваться гармонично, – продолжала Августа, совсем позабыв про кофе. – Если приносятся какие-то жертвы, то это рано или поздно аукнется, добавит напряженности. Поэтому скажи мне, положа руку на что угодно, – какими ты хочешь видеть наши отношения? Только честно!

– Я хочу, чтобы мы были вместе! – не раздумывая, ответил Александр. – Хотел и продолжаю хотеть. И по-прежнему ничего не имею против переезда в Питер с регулярными наездами в Москву, но немного позже. Это не отговорка, а реальное положение вещей. Клиника переживает не самый радужный период в своей истории. Появилась новая проблема – какие-то деятели хотят ее купить и угрожают создать проблемы, если их предложение не будет принято.

– Но так будет всегда, – перебила Августа. – Не одно, так другое, не другое, так третье. Собственная клиника – это хлопоты, проблемы и всяческая суета. Разве ты еще не понял?

– Я в курсе, – кивнул Александр. – В Москву я буду приезжать регулярно. В первую очередь, потому что здесь мама, ну и по делам тоже, на операции. Но для этого положение должно выправиться. Одно дело, когда все стабильно и приходится решать текущие проблемы, и совсем другое, когда на горизонте маячат потрясения. К тому же мне хочется открыть филиал в Питере. Лучше же работать в своей клинике, а не в чужой, верно?

– Не знаю. – задумалась Августа. – Я врач-лаборант, у нас своя специфика. Сделала все исследования, записала результаты, сняла халат и ушла. Дома я о работе не думаю и нахожу в этом свою прелесть. Делу время – потехе час. Но у тебя пациенты, а про них нельзя не думать, у тебя бизнес. Мы такие разные люди.

– И так замечательно, что мы вместе!

Александр потянулся через стол к Августе, опрокинул ее чашку, и на том серьезный разговор закончился, потому что пора было делать гарнир к доходившему в духовке лососю. Августа вызвалась помочь, но Александр пресек ее попытки, сказав:

– Ты у меня в гостях? Вот и не мешай проявлять гостеприимство!

– Индивидуалист! – констатировала Августа. – Таким мы в школе говорили – не стану с тобой пельмени лепить. Это такой девчоночий аналог «не пойду с тобой в разведку».

– Ты права, – согласился Александр. – Пельмени со мной лучше не лепить, потому что за мной не угонишься.

– Ой ли?! – усомнилась Августа.

– Если хочешь, то в следующую встречу устроим состязание, – предложил Александр. – Только учти – мы, потомственные сибиряки, на раз-два три штуки лепим!

– Налепим, подсчитаем, тогда и похвастаемся! – осадила его Августа. – Я, может, и не сибирячка, но как мама самого прожорливого ребенка современности меньше двухсот штук не леплю. Иначе и связываться нечего, благо морозилка большая. А вообще-то все собираюсь машинку купить. Закладываешь тесто в один контейнер, а начинку в другой и знай себе – ручку крути. Красота!

– Маме дарили такую, – поморщился Александр. – Ничего хорошего – лепятся только малюсенькие «равиольки», и фарш должен быть довольно жидковатым. А зачем фарш должен быть жидким? Лук с мясом дадут сок в свой черед. И пельмени предпочитаю крупные, чтобы, как выражаются украинцы: «Берешь в руки – маешь вещь.»

Расстались на хорошей ноте, без чего-то невысказанного, проскальзывающего лишь во взгляде, и без неприятного осадка на душе. Было немного грустно обоим, но светлая грусть – это, в общем-то, светлое чувство.

– Я постараюсь выбираться почаще, пока ты занят, – пообещала Августа перед тем, как скрыться в вагоне.

Полная молодящаяся проводница поощряющее улыбнулась Александру. То ли одобряла его выбор, то ли ей понравился романтизм прощания с долгими объятиями и поцелуями на перроне. А может, вспомнила что-то из своей жизни. Александр улыбнулся в ответ и подумал, что каждый проводник может написать целую книгу о проводах и встречах. Сколько они их видят во время работы. И еще он подумал о том, что надо попросить Августу сообщить о своем следующем приезде. Сюрприз – дело приятное, но еще приятнее приехать на вокзал, предвкушая встречу, стоять на перроне с букетом и волноваться. А время будет тянуться медленно-медленно, и будет в этой медлительности особая сладость. А потом поезд приедет, двери вагонов распахнутся и.

Погрузившись в приятные думы, Александр едва не забыл о встрече с Виталием Максимовичем. Но спохватился вовремя, еще до входа в метро, и не опоздал, даже немного раньше приехал.

Виталий Максимович появился точно в назначенное время, не минута в минуту, а прямо секунда в секунду. Выглядел он представительно, даже, можно сказать, элегантно. Весь в черном – черный плащ, черный костюм, черный шарф, черные полуботинки, на голове – черная шляпа а-ля Аль Капоне. Все чистое, ни пылинки, плащ сидит как влитой. Одно из двух – или такой педантичный перфекционист, или же, как выражались в старину, «саврас» – немолодой дамский угодник, еще не успевший растерять свой пыл.

Но уж в том, что Виталий Максимович – подкаблучник, сомнений не оставалось. Дома он был какой-то весь «зажатый», скованный, «второстепенный», как сказала бы мать, а сейчас прямо расцвел и вид имел горделиво-важный. Если не знать, что перед тобой бывший школьный завуч, а ныне, судя по упоминанию дежурств, скорее всего охранник или, скажем, диспетчер ДЕЗа, то можно и за небольшого начальника принять. Впрочем – нет. Небольшие московские начальники (как и большие со средними) таких шляп не носят. Они как привыкли к кепкам, так до сих пор отвыкнуть не могут. А вот на режиссера или какого-нибудь другого деятеля искусств Виталий Максимович был определенно похож. И пахло от него хорошим одеколоном, чем-то пряно-дымчато-мшистым, приятным. Александр не очень хорошо разбирался в парфюмерии, но главное отличие хорошего парфюма от плохого знал. Хороший парфюм пахнет, а плохой шибает в нос или, хуже того, душит.

Невероятно – но на сей раз Александр был удостоен рукопожатия вкупе с приветливо-скупым: «Рад вас видеть!»

– Здравствуйте, – сказал в ответ Александр, ибо радости никакой не испытывал и большой пользы от этой встречи не ждал.

Если бы у Виталия Максимовича была свежая информация о Еве, то он не утерпел бы, сказал еще вчера. Но, с другой стороны, никогда наперед не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

– Отойдем, – предложил Виталий Максимович.

Отошли немного в сторону. «Площадь Ильича» не из самых многолюдных станций, а воскресенье под вечер здесь почти не было пассажиров.

– Я вот что хотел у вас спросить, – торопливо начал Виталий Максимович. – Скажите мне, как врач, а можно обратно сделать из женщины мужчину? Восстановить все в полном объеме, так сказать?

«Ну, уж это точно можно было узнать по телефону», – подумал Александр.