Саша Канес - Жизнь без спроса

В личной жизни действительно ничего не клеилось. Мужчины, которых я встречала на работе или в отпуске, оказывались или неинтересными, или уже женатыми. Как правило, впрочем, они были и скучны, и несвободны одновременно. Сексуальные эпизоды были и редкими, и убогими. Я с удивлением убедилась, что вовсе не фригидна, но ни подлинного счастья, ни страсти мне испытать не удалось.

Чтобы не замыкаться лишь на бизнесе, я придумывала для себя, а иногда и для нас с Машкой какие-то хобби. Мы ходили в походы, ездили на лошадях. Вот только дайвингу я училась одна. Пару раз мама соглашалась побыть с Машкой целую неделю и отпускала меня съездить на Красное море понырять с аквалангом.

Я никогда не забывала нашего с Олегом разговора по дороге из театра. Как же он был прав тогда, восхищаясь коралловым миром! До меня доходили слухи, что Точилин опять не женат и занимается подводным плаванием профессионально. В глубине души я надеялась, что жизнь подарит мне еще один шанс на новую встречу с моим… соседом по парте. Но, увы…

Впрочем, единственным по-настоящему вожделенным мужчиной для меня по-прежнему, как это ни глупо, оставался тот самый великий актер и режиссер. Я накупила кучу кассет и дисков с его фильмами и спектаклями и чуть ли не каждый вечер, уложив спать Машку, проводила хоть немного времени перед экраном телевизора, любуясь мужчиной своей мечты. Разумеется, я и не надеялась повстречать его лично и побывать у него дома. Но судьба все же подарила мне такой шанс!

После окончания школы я не общалась практически ни с кем из одноклассников даже из своей последней, любимой школы. Человек я мирный и никогда не ругалась, но жизнь как-то быстро нас развела. С кем-то я иногда встречалась на улице, о ком-то слышала из тех или иных источников. О Кате Михайловой, которую я «сосватала» в свое время в гуманитарный класс, говорили, что она процветает, хорошо и успешно работает редактором где-то на телевидении. А ведь в школе Катя казалась стеснительной и немного замкнутой, но милой и чрезвычайно интеллигентной девушкой, такой изысканной и грамотной речи не было ни у кого из нас.

Однажды я купила целых две ее книжки. Увидев Катину фамилию на обложке книги, продававшейся на развале возле метро, я перевернула для верности томик и увидела фотографию, свидетельствующую о том, что моя одноклассница не сильно изменилась. «Слава богу!» – подумала я и купила и эту книжку, и еще одну, немедленно предложенную мне бойкой продавщицей.

– Прекрасный выбор! – похвалила меня она и тут же уверила, что, раскрывая любой из Катиных романов на первой странице, никто не может уже остановиться до самого конца.

В глубине души я и сама полагала, что так все и есть. Но, увы, жестоко я ошиблась. Тем же вечером я плюхнулась в кресло и начала чтение. Оба приобретенных мной детектива не имели связного сюжета, зато были до отказа переполнены всевозможной «расчлененкой». Кровь пропитывала каждую строку Катиных произведений и даже не сочилась, а потоками стекала со страниц. Разумеется, я несколько расстроилась, но это было не первое и, боюсь, не последнее мое разочарование в художественной литературе.

И надо же: именно в тот день и час, когда я с раздражением захлопнула на середине второй томик Катиных шедевров, зазвонил телефон, и я услыхала в трубке характерно грассирующий Катькин голос. Легка на помине!

– Здравствуй! Ты меня узнаешь? – спросила она.

– Катька?

– Да…

– Конечно, узнаю!

– Значит, мне Ленка правильный телефон дала! И здорово, что ты меня помнишь!

«С какой стати моя подруга Ленка могла дать Кате неправильный номер?» – удивилась я про себя.

– Как же я могу забыть тебя! Я как раз читаю твои шедевры: «Совесть под замком» и «Тело на выброс».

– Ой!.. Тебе понравилось?

Я вздохнула и ответила как могла корректно:

– Честно говоря, не очень… Прости…

Катька тоже вздохнула на другом конце провода:

– Ты вежливая! Мне совсем не нравится. Не мое это…

– Так зачем же тогда…

– Деньги зарабатываю. Такое чтиво сейчас в мейнстриме. Ничего другого пипл не хавает. Приходится…

Из Катиных уст «пипл не хавает» звучало неестественно. «Эх! – подумала я про себя. – И эту сивку-бурку укатали крутые горки!» Но вслух произнесла только:

– Сочувствую…

– Спасибо, конечно, за понимание… Но я тебе по делу звоню.

– Интересно!

– Не хочу по телефону. Мы можем встретиться?

Через сорок минут мы сидели в небольшом подвальчике «Дикобраз» возле гостиницы «Украина». Это не совсем обычное заведение, магазин-бар, один из любимых моих проектов. Мы так удачно оформили этот магазин, что владельцы потом неоднократно заказывали моей фирме дизайнерскую работу в других своих точках. В основном сюда приходили для того, чтобы купить бутылку очень хорошего вина, деликатесного сыра или безумно дорогого зеленого чая. Среди новорусской богемы становилось модно разбираться в зеленом китайском и японском чае.

Приобретенные в «Дикобразе» деликатесы можно было или забрать с собой, или попросить откупорить, нарезать и заварить прямо на месте. Для подобных целей в небольшом закутке за винными стеллажами стояли четыре маленьких стеклянных столика и имелся набор необходимой «правильной» посуды. Еду здесь не готовили, поэтому посидеть приходили в основном «свои» – совладельцы заведения и несколько дюжин постоянных клиентов, любящих пообщаться в тишине за рюмочкой чего-нибудь неординарного. Я имела в «Дикобразе» большую скидку и особое внимание персонала, меня регулярно приглашали на закрытые дегустации вин, коньяков и сыров. А кроме того, я прослушала целый курс лекций по китайским и японским чайным церемониям. Разумеется, занятия не были исключительно теоретическими, так что в элитных сортах чая я тоже научилась разбираться. Однажды я даже привела туда маму. Но она не только осталась равнодушной к утонченным гастрономическим радостям, но и выразила неудовольствие и разочарование тем, что я готова тратить время на лекции про дорогую еду и питье.

– А на что мне тратить время? – спросила я.

– Разумеется, на свою дочь!

– Но она как раз любит сюда ходить. Ей нравится и хорошее вино, и сыр, и еще она очень любит чай, особенно японский. Просто сегодня она пошла на день рождения к подружке…

– Она молодец! – ответила мне мама. – Общение со сверстниками – это очень важно! Жаль, что ты этого так до конца и не поняла…

Мне нечего было маме ответить. Больше я ее с собой не брала. Я продолжала дегустировать бордоские и бургундские вина, закусывая их рокфором и сент-агюром, но, несмотря ни на что, меня мучили угрызения совести, когда я представляла себе, что в это время мама ест дома бутерброд со странно пахнущим пошехонским сыром и запивает дрянным чаем, купленным в сетевом супере.