Владимир Цимбалистов - Кодекс имиджмейкера

– Да я не тороплюсь, шеф. Ну, не пойдет Игнатов на мэра.

– Сергей!

– Да мы с ним вчера на заседании Думы об этом говорили.

– С чего это? – Кутовой опустил на кончик носа очки и поверх оправы строго посмотрел на Звонарева, словно подозревал в чем. Зам растерялся. Вспотел и принялся оправдываться.

– Да он сам как бы невзначай разговор завел.

– Что спрашивал?

– Ну, пойдет ли Кутовой снова в мэры или нет?

– А ты?

– А я сказал, что об этом надо у шефа спрашивать.

– Правильно. А он?

– Да посмеялся только и все.

Профатилов молчал и внимательно слушал диалог, наблюдая за реакциями.

Звонарев обмахнул враз вспотевший лоб платком и добавил:

– Я его тогда и спросил: «Уж не хочешь ли ты сам в мэры пойти?» Так он мне про деньги, и все такое. Да, еще сказал, что он председателем Городской думы Свободно пока не наработался. Вот и все.

– Что ж ты молчал?

– Да я просто не успел вам доложить, Иван Иванович, извините.

Пот градом катился со Звонарева. Рубашка под мышками расплылась темными кругами.

– Ну-ну…

И уже обращаясь к Профатилову, мэр произнес, продолжая начатый до появления Звонарева разговор:

– Иосифович, и эти люди говорят, что я злопамятный. Нет, я вовсе не злопамятный. Я злой. И память у меня хорошая.

Грустные результаты исследования обеспокоили Кутового. Он перестал увиливать от Профатилова, прятаться за секретарями и неотложными делами. Он озадачился своими выборами всерьез. Начал пиариться. Пошел в народ пешком по простынеобразным планам советника. Каждый выход репетировал.

Теперь день мэра Свободно начинался с пешей инспекции города. Выйдя из дому, Кутовой шел в мэрию разными путями, по разным улицам. По пути, проверяя санитарное состояние и благоустройство городских территорий, он общался с горожанами.

Первый же его выход произвел в городе фурор. Дойдя до несанкционированной свалки, а по-простому говоря, мусорной кучи на газоне перед жилой многоэтажкой, он вызвал к себе по мобиле какого-то чиновника из ЖКХ. Тут же, на этой самой куче Иван Иванович учинил ему разнос. Эффект, как и обещал Профатилов, был потрясающим. К негодующему Кутовому враз подтянулись жильцы дома и прохожие, которые чуть ли не радостными криками поддержали мэра. Появилось муниципальное телевидение, направленное ко времени и в нужное место умелой рукой. Дралово несчастного превратилось в шоу. Жэкэхашник краснел, бледнел и обливался потом. Выглядел он полным дураком. И на вопросы мэра, обрушивающиеся на его бедную голову громовыми раскатами, мычал что-то невнятное.

– Да гнать его в шею с работы, Иван Иванович! – советовали окружившие мэра свободнинцы. – Под зад коленом!

– Что? Что вы говорите, люди? – словно не расслышав выкриков, обратился к горожанам мэр.

– Гнать его с работы, Иван Иванович! Гнать! – разноголосо и радостно загомонил народ.

– Вы слышали, как люди оценили вашу работу? – спросил Кутовой жэкэхашника, и подвел под разносом черту. – Вы уволены!

Толпа взвыла от восторга.

В другой раз по плану Профатилова мэр устроил выездную городскую планерку. В семь утра сонных мэрских заместителей, начальников департаментов, отделов и служб – всех гамузом, усадили в автобус и вывезли на лобное место – площадь перед центральным рынком. Место людное и проблемное. Там, на глазах сотен горожан, спешащих на работу или на рынок, чиновники держали ответ.

Отвечать пришлось за все. И за плохое санитарное состояние рынка, и за нарушения в работе торговли, и за перебои в движении общественного транспорта, и плохое состояние дорог, и еще Бог весть за что. Сонным, ошалевшим от раннего подъема и необычности происходящего столодержателям было явно не по себе. Смущенные людским вниманием они опускали глаза и на вопросы мэра отвечали невпопад. Кутовой был в ударе. «Рубил» заученными накануне текстами, цифрами и цитатами. Играл интонациями. «В сердцах» даже матюкнулся на нерадивых подчиненных под одобрительные возгласы горожан. Этим утром Иван Иванович был великолепен: принципиален, объективен и непреклонен в праведной беспощадности к ленивым и тупым чинодралам.

Хмурые свободнинцы, обступившие плотным кольцом чинуш, наконец-то увидели воочию тех, кто виноват в конкретных городских проблемах. Увидели, какого труда мэру стоит двигать неподъемный воз городских проблем.

С площади мэр уходил под аплодисменты и одобрительные возгласы горожан.

– Похоже, я опять становлюсь популярным? – шепнул на ухо Профатилову Кутовой, когда они садились в машину.

Ко Дню города Профатилов запустил через муниципальное телевидение целый сериал. Документальный исторический фильм рассказывал об истории Свободно от времен Адама и до сегодняшних дней. Гнали по серии в неделю, мчась через века к сегодняшнему светлому далеко.

Мария, жена Профатилова, писавшая сценарии сериала, делано поднимала бровки. Косила под Вишневского:

– Любимый, так ты еще и продюссер.

– Да, Маня, люби меня теперь таким.

Погоды стояли великолепные. Снимали на улицах, в парках, и, конечно на набережной – панорамы впечатляли. В проект вовлекли множество известных и уважаемых горожан, авторитетных предпринимателей. В массовке был весь город. Эйзенштейн обзавидовался бы. Съемки на пленэре получались живыми и естественными. Сами свободнинцы рассказывали из серии в серию историю своего родного города. Их узнавали, им верили. В силу своей народности и местечковости, сериал моментально полюбился горожанам и каждую новую серию ждали с нетерпением. На пике популярности фильмы и по исторической логике разворачивающихся времен в ленту слегка вкрапляли Кутового. В каждом из эпизодов Иван Иванович был к месту.

Профатилов случайно подслушал разговор двух бабулек в продовольственном магазине. Они активно обсуждали в очереди у кассы увиденную серию, сверяя ее со своими личными историческими хрониками.

– Наш мэр дело по телевизору говорит. Все так и было.

– А то.

– Толковый он у нас.

– Это да.

– Эх, мне бы годков двадцать сбросить, я бы его закрутила.

– Куда тебе, старая?

– А что?

– Ты бы лучше к встрече с вечным готовилась.

– С чем встреча?

– С землей-матушкой, старая ты развратница.

– Что готовиться-то? Голому собраться – только подпоясаться. А я на последок наоборот, чуток бы распоясалась.

– Э-э-эх! Молчи, старая шалава, а то еще люди услышат.

Профатилов тихо ликовал. Кутовой снова на слуху. Народ бесконечно перетирал решительные действия мэра по увольнению нерадивых, тупых и ледащих. Старики не могли нарадоваться твердой и решительной руке. Возможности напрямую, по «горячему» телефону пожаловаться Ивану Ивановичу, и уже на следующий день решить все свои проблемы, которые годами не решались из-за волокитчиков и головотяпов. Административный механизм реформировался: вводились единые окна оформления документов, дни контроля, советы микрорайонов. Пропагандистский маховик, запущенный советником, набирал ход. Народ и Кутовой – едины! Читать дальше