Владимир Цимбалистов - Кодекс имиджмейкера

– И каковы сегодня мои шансы, советник? – спросил Кутовой Профатилова, кивнув на список.

– Один к семи, раз есть семь потенциальных кандидатов, Иван Иванович.

– Сборем вражью силу?

– А то! В три шага Вишну овладеем землёй, небесами и вселенной.

– И вселенной? – мэр задумчиво тронул подбородок, словно проверяя, хорошо ли тот выбрит.

– В вертикальном её делении.

Такой теплой осени старожилы не припомнят. Уже давным-давно закончился и курортный сезон, и бархатный, приезжие разъехались по своим стылым и слякотным городам, а на побережье все еще было тепло и безоблачно. Солнце грело, море не отпускало тепло. Каждые выходные свободнинцы вываливали на набережную. На пляже – вповалку голые тела. Уж новый год не за горами, а в Свободно все еще лето. Зацвела сирень, а в парке вылезли подснежники. Сбрендившая природа отказывалась жить по скучному календарю.

– Вот вам и последствия глобального потепления, – указал на полыхающий фиолетовым куст Павел Павлович Камчатский, присланный из губернского центра курировать свободнинские выборы.

– Да-да-да! – подхватил Звонарев. – У нас такого сроду не было.

Еще нестарый Пал Палыч отпустил себе на начальственных харчах брюшко, поседел висками и некогда пышными усами. Раньше он и сам занимался выборами, был «полевиком», руководителем избирательных кампаний, но в какой-то момент понял, что не поспевает за молодыми да рьяными. Повторяется в рассказах и советах. Вот тогда он и решил осесть. Ввинтился в местный истеблишмент и возглавил какое-то небольшое предприятие с бюджетным финансированием. Дистанциированное консультирование местечковых выборов и грамотная подача губернским чиновникам и разнопартийцам себя любимого как незаменимого эксперта делали его жизнь ненапряжной и финансово удовлетворительной. И хотя курировать чью-то работу совсем не то, что делать ее самому, ехать ни свет ни заря в субботу в далекий Свободно ему совершенно не хотелось. А уж теперь, растрясясь в дороге и разомлев на солнышке, он совсем не хотел идти в штабейку Профатилова, знакомиться с планами и слушать отчеты о проделанной работе.

Поэтому куратор лишь обошел помещения, рассеяно поглядывая по сторонам и кивая сотрудникам. Затем немного поумничал о том, какая ответственность ложится на всех в связи с выборами мэра и, зевнув, поинтересовался, когда будем обедать.

– Предлагаю, Пал Палыч, поехать на лиманы, рыбки половить, а там, на свежем воздухе и отобедать, – отрапортовал Звонарев.

– Отлично! – оживился гость.

– Тогда в путь! – скомандовал Звонарев.

К встрече высокого гостя он подготовился. Два внедорожника были заранее загружены под завязку едой и питьем и, лишь прибыли на место, как волшебным образом развернулась скатерть-самобранка, щедро выставив на раскладные столы угощенья.

Кроме Профатилова, Звонарева и Камчатского, был главный городской эмчеэсник с замом и начальник отдела образования на подхвате, представившийся Толиком.

– Рыбалка – лучшее оправдание для выпивки в столь раннее время, – сумничал куратор.

Начали за знакомство с вискаря. Камчатский пил текилу, ловко управляясь с солью и лимоном. Звонарев восхищенно пожирал куратора глазами. Камчатский принялся учить его пить кактусовку.

– Значит так! Запоминай алгоритм действий, Серега!

– Я весь внимание, Пал Палыч.

– Соль лизнул. Текилу глотнул. Лимон куснул. Понял?

– Понял!

– Повтори!

Сергей Васильевич попытался повторить, да что-то напутал. Ловкого единого движения руки не получилось. К тому же лимон почему-то оказался в другой руке. Пришлось наливать по-новой.

Глядя на упражнения с рюмкой, Профатилов подумал: «К концу дня ребятки нажрутся до поросячьего визга. Ну его, бухалово, пойду рыбки половлю», – и, подхватив удочку, пошел на мостки в камыши. Солнце припекало и Михаил сбросил рубашку.

«Не обгореть бы», – глянул на свои бледные плечи и забросил удочку. Клюнуло сразу. Он подсек и потащил леску. Взлетевшая над водой рыбина полыхнула золотом и махнула большущим веерообразным хвостом.

– Золотая рыбка!

Вторая была такой же. И третья. Они горели на солнце червонным золотом, словно рыбу отчеканили на фабрике Госзнака. Хоть пробу на плавнике смотри.

– Чудны дела твои, Господи.

Профатилов перекрестился, схватил рыбешек и побежал к столам.

– Мужики, я золотую рыбку поймал! Желания можно загадывать!

Звонарев повернул к Профатилову уже пьяное лицо и, блеснув золотой оправой очков, строго спросил:

– И чего же золотая рыбка пожелает?

За столами загоготали. А эмчеэсник Заур, на чьих вездеходах мы сюда прикатили, пояснил:

– Иосифович, это карасики.

– Да какие, к черту, карасики? Я что карасиков не ловил?

– Это китайские декоративные карасики.

– Заур, это что, программа «Розыгрыш»? И в камышах спрятана камера?

– Нет. Расслабься. Все гораздо проще.

И Заур рассказал о том, как на заре перестройки нормальные пацаны Кузнецов и Магмудоев занялись рыбоводством. Это теперь они крутько. Один хозяин мясокомбината и сети магазинов, другой хозяин рынка. А тогда они были то ли, бандиты, то ли начинающие предприниматели. Казалось бы, дело не хитрое – расти рыбу и продавай. Решили арендовать и зарыбить пруды. Сказано – сделано. Отправили за мальками своих нукеров. А так как парни они деловые, то и поручение дали конкретное – карасиков купить, да самых лучших.

Те приперли издалека две водовозки с мальками и выгрузили их в пруды. Через неделю вода в них покраснела.

Думали, что мальки заболели и вызвали рыбьего доктора. Тот рыбешек осмотрел и сказал, что мол давно не видел таких замечательных здоровых мальков китайского декоративного карасика.

Это было потрясение. Притащили рыбьих купцов-нукеров. А те и объяснили: «Вы заказывали самых лучших и дорогих карасиков? Заказывали. Вот они». Что с идиотов взять?

– А дальше-то что было? – спросил Профатилов.

– Дальше карасики быстро выросли. Их попытались продавать, но рыбу столь необычного вида свободнинцы есть не стали. А Кузнецов с Магмудоевым с тех пор не разговаривают.

– Но моя-то рыбка золотая.

– А это, Миша, уже мутации какие-то. Рыбу в прудах удержать не смогли и она пошла вниз по течению. Дошла до лиманов. Смешалась с местной. Красного карасика теперь и не встретишь. Все больше золотые да зеленоватые.

– Есть-то ее можно?

– Конечно, Миша. Карась – он и в Африке карась.

Обед растянулся на несколько часов. Поначалу Профатилов дергался по поводу запланированных на сегодня, но не сделанных дел. А потом напомнил себе, что если он не в состоянии изменить реальность, то стоит изменить свое отношение к ней. И, растянувшись на солнышке, преспокойно уснул.