Алиса Ганиева - Праздничная гора

По дороге в будке у какого-то салона красоты он купил горячую, хрустящую буханку хлеба, только что выгруженную из заводского грузовика. Расплачиваясь, заметил за окном салона дочку соседки Камиллу. Она сидела на крутящемся кресле, откинув густые волосы в руки мастерицы и не глядя на Шамиля. Он двинулся дальше, на ходу разрывая буханку на части и запихивая хлеб за небритые щеки, а Камилла продолжала рассказывать парикмахерше про свадьбу Ханмагомедовых.

– Уя, миллион за платье! – удивлялась та, освобождая Камиллины пряди от бархатных бигудей.

– Я его видела даже, сама Эльмира показывала. Там жемчуг настоящий, сразу видно, кружево ручное.

– Машалла, машалла{Как угодно было Аллаху ( араб .).}, – завороженно шептала мастерица, ловко перебирая пальцами. – А у меня соседка сэкономить решила, взяла себе простое. Фасон «Русалка» же есть, но без блесток, без ничего. Ты знаешь, так смотрелось беспонтово, потом все обсуждали, что она в дешевке замуж выходила.

– А может, оно дорогое было.

– Да ну, не было! Люди сходили в «Малину», узнали, что почем, у нас не скроешь. Может, мы тебе золотое опыление сделаем?

– Нет, не надо, я опыление не люблю.

– Я тут вчера одной женщине маникюр делала. Такая умная женщина, в хорошем месте работает. И, короче, она мне жалуется, типа у нее дочка – лешка{В Дагестане некультурная и необразованная девушка.}.

Камилла засмеялась:

– Как это лешка?

– Вот так. У меня дочка, говорит, любого пацана на районе завалить может, ходит в спортивках, как борцуха. А когда на маршрутку опаздывает, всегда ее догоняет.

– Да ты что!

– Отвечаю, так сказала! И раз идет дочка-лешка в школу, а маршрутка уже мимо проехала. Дочка начинает догонять. Догоняет, догоняет…

– Догнала?

– Нет, на углу маршрутка взорвалась! – Парикмахерша почему-то сипло засмеялась.

– Когда это у нас маршрутки взрывались? Не было такого.

– Было на Ураза-байрам, не помнишь? Весь город отмечал, ансамбли танцевали, столы накрытые стояли на Ленина. А бородатые разозлились, что народ пьет, и маршрутку взорвали.

– А, помню. Только это не бородатые сделали. Там парень ехал и просто гранатой жонглировал, друзей развлекал. И выронил случайно, хIайван!{Животное, скотина ( араб .).}

– Это другой случай. Это не парень жонглировал, это военный ехал выпивший, держал гранату в руках и выронил. Там еще девушка сидела из Кизилюрта, она нагнулась и своим телом закрыла эту гранату, чтобы другие меньше пострадали. Сначала менты не разобрались, подумали, что она шахидка, а потом выяснили, что она геройский поступок совершила.

– Нда…

– А я вчера в маршрутке ехала. Все места забиты были, даже кто-то стоя ехал. И тут женщина останавливает вот с такими ногами, – парикмахерша раскинула руки шире плеч, – смотрит, сесть некуда. «Чуть-чуть подвинься», – мне говорит. Все как стали смеяться. Пришлось мне ей уступить и стоя ехать.

Камилла усмехнулась:

– А ты не видела в наших маршрутках надпись: «Не можешь влезть – уступи место другому».

Парикмахерша закивала:

– А еще: «Зайцев не возим – Дед Мазай едет следом». Такие ха-ха. А еще я видела: «Водителя руками не трогать»…

– «Хлопнешь дверью, станешь льготником»…

– Ты скажи лучше, что там у них на свадьбе еще будет?

– Там, короче, уже вчера отмечали у Эльмиры, невестина свадьба была.

– А ты что не пошла?

– Пусть девчонки идут, а меня зато на жениховскую позвали, туда, говорят, из Москвы Омарбеков приедет с сыном, олигарх. Кого только не будет.

– Слушай, а правда, говорят, в Москву рейсы отменили? – оживилась мастерица.

– Это ремиксы, я не верю, дядя два дня назад летал.

– Сегодня моей невестки брата жена не смогла улететь, и еще слух есть, что в России у наших какие-то непонятки с местными. Поэтому с сотовой связью проблемы.

– При чем здесь сотовая связь? У наших пацанов всегда непонятки бывают, мой брат каждый день на стрелки ходит.

– Оставь, да, наши не быкуют, пока их не тронешь. Еще они трусов сразу видят. Если кто-то очкует, они его сразу роняют… – Она отбросила бигуди, прыснула чем-то Камилле на волосы, потом капнула белую жидкость из красивой бутылочки и легонько растерла по прядям. – Вот, смотри, какие кудри у нас получились.

– Спасибо, Рахмат, прическа от души!

Камилла самовлюбленно вгляделась в свое отражение: крупно накрученные и напрысканные лаком кудри обрамляли чуть полноватые щеки и спадали по расшитому блестящими камешками короткому платьицу. На ухоженных ногах сверкали такими же камешками высокие босоножки.

– Челку оставляем? – спросила парикмахерша.

– Да, пусть будет, – довольно отозвалась Камилла, вставая с кресла и доставая подделанный под фирменный клатч, – я, честно говоря, уже опаздываю.

– А че так рано? Обычно после обеда все начинается.

– В одиннадцать сегодня, строго по пропускам. Хорошо, мне за Эльмирой ехать не надо, я сразу в банкетный зал иду.

Камилла выбралась на улицу и, завидев подъезжающее маршрутное такси под номером «5 как троллейбус», махнула рукой и залезла внутрь. В маршрутке сидела пара молодых людей, широко расставивших ноги и загородивших весь проход, женщина в летней шляпке с красным цветком на полях, дородная женщина в леопардовом халате и девушка в голубом платке.

Камилла захлопнула ржавую дверь, над которой висела надпись «Для удара головой», и села на потертое сиденье. Несмотря на запущенность и бедность, салон был снабжен моднейшей аудиосистемой с большими динамиками, над которыми выделялась еще одна надпись: «Девушкам в хиджабе – скидка». Звучал тюремный шансон.

Водитель маршрутки, к сожалению, был не тот, которого она любила. Ей больше нравился голубоглазый водитель «7Г», вылитый Ди Каприо. Однажды он даже не взял с нее плату за проезд. Лишь один эпизод смущал ее привязанность. Как-то, проезжая из университета мимо торгового комплекса, она увидела из окна своей маршрутки, как какой-то человек хватает Ди Каприо за волосы и бьет его головой об руль маршрутки. Жуткое зрелище!

«Газель» мчалась, то и дело резко притормаживая, вихляя и визжа. На поворотах водитель прикладывал руку к сердцу, чтобы его пропустили, ухитрялся на ходу здороваться за руку с проезжающими мимо коллегами и перекрикиваться с пассажирами поверх громыхающего шансона. Пассажиры то и дело просили остановить «там-здесь», «возле женщины в зеленой юбке», «где получится» и гордо не брали рубль сдачи.

Камилла выбралась наружу недалеко от парка, когда-то разбитого здесь одним немцем. Не успела она сделать несколько шагов, как сзади послышались насмешливые голоса и свист:

– Красавица, ты где юбку потеряла? Телефон дай, да!

Камилла шла дальше, не оглядываясь и привычно не сбавляя хода. Торговцы музыкальными дисками уже развернули свои шумные палатки, на тротуаре стали попадаться табуретки с менялами, размахивающими пачками денег, тут и там со спортивными мешками за спиной сновали дети.