Елена Котова - Акционерное общество женщин

– Так это до президентских три, а парламентские – считай, завтра. Берем парламент, правительство в отставку, президента убеждаем сложить полномочия. В крайнем случае импичмент. – Побитая Кыса просто рвалась на баррикады.

– Мэтью, а в нашей Конституции есть импичмент президенту, или это тоже выбросили? – Алена не оставляла попыток сделать Мэтью равноправным участником стратегического совещания.

– Не в импичменте сейчас вопрос, а в том, что мы конкретно можем предложить. – Катька, как всегда, хотела ясно видеть весь план. – И женщинам, и мужчинам, электорату в целом.

– Ты хочешь, Кать, чтобы мы уже сегодня это решили? – Влад пыхтел, открывая вторую бутылку виски.

– Что-то я не пойму, – вмешалась Полина. – Все вроде пьют шампанское, а вы с Олегом уже вторую бутылку виски открываете. Притормозили бы, мальчики.

– Не трогай мужиков, это мы с Катькой им помогаем. – Кыса подняла свой стакан, наполненный виски со льдом.

– Все равно, вчетвером за час бутылку вискаря уговорить – больно ходко идете.

– Не беспокойся! При таком количестве стресса и адреналина напиться невозможно, – категорично заявила Кыса. – Ты, Кать, тоже не беспокойся! Править будем не хуже покемонов. Хуже просто трудно. Ваше здоровье!

– Кыса, ты слово в слово повторяешь Вульфа…

– Только мужчины могут так рассуждать: «Давайте брать власть, а потом разберемся, что с ней делать!» – воскликнула Алена. – Это в корне неверно, я не согласна.

– Вот именно, а где нравственность? Полина, я тебя спрашиваю, где нравственность? – спросила Степанова.

– Вы надо мной издеваетесь, что я все к философам апеллирую, а я именно о нравственности хочу сказать.

Это Катькино вступление не сулило ничего хорошего. Но трогать человека, все еще не до конца избавившегося от следствия, было бы негуманно, тем более что отвлекаться на очередную мелкую склоку никому не хотелось. Катька, ободренная отсутствием протеста, продолжила:

– Кант говорит, что в задачу государственной власти не входит забота о счастье граждан, это свойственно только деспотиям, которые навязывали всем счастье, одинаковое, как социалистический реализм. Власть обязана обеспечить свободу нравственного выбора. А мы-то до сих пор думали о том, как сделать женщин счастливыми, отвечая только за себя. Если придем к власти, женщинам придется отвечать за все общество. Это вопрос вопросов, и я вижу тут ловушку.

– А я никакой ловушки не вижу. Женщины, которые уже умеют быть счастливыми и управлять мужчинами, да еще и по определению более гуманны, берут власть. Почему их власть может препятствовать свободному нравственному выбору каждого – не понимаю, – сказал Олег Мурлов.

– Потому что это будет матриархат, – уже менее уверенно произнесла Катька.

– Матриархат – это общество, где царит гуманизм, матери не посылают детей убивать друг друга. Просто ни один мыслитель или даже утопист не описал общества, где за женщинами были бы публично признаны власть и авторитет, превосходящие властные полномочия и авторитет мужчин. Но это только потому, что матриархат всегда наблюдался в жизни лишь в примитивных обществах, где не было строгой иерархии, только коллективный контроль. А в современном обществе право и общественное сознание уже выстроили всю иерархию верховенства и подчинения под мужчин. Бери готовую кальку и наполняй ее нравственным содержанием.

– Я так и сказала Вульфу! Мы будем строить матриархат! А теперь вы все сами пришли к такому же выводу. Первым делом поставим по всей стране биде. Как в Японии, – развеселилась Полина.

– А что, в Японии тоже матриархат? – поинтересовалась Кыса.

– Нет, но Катька говорит, что по всей стране биде стоят. Даже в поездах…

– О’кей. Тогда о взятии власти. Я считаю, что это необходимо, причем с высокой вероятностью поддержки у вас будет даже больше, чем вы думаете. Какая-то часть верхушки власти, взять хотя бы того же Опанаса, может быть и не особо против такого развития событий, – продолжал Олег Мурлов. – И покемоны всех достали, и грызни будет меньше. В общем, для многих из мужчин в таком решении есть много плюсов.

– Вот-вот, Вульф и об этом мне говорил, – подтвердила Полина.

– Предлагаю не вязнуть в дискуссии, а переходить к конкретике, – настаивал Влад. – Первым делом надо создавать партию.

– Прежде чем ее создавать, – возразил Олег, – надо с Кремлем согласовать. Тем более если можно рассчитывать на поддержку Опанаса.

– Опять все с ними согласовывать? Мы что, проект Кремля? – Побитая мужем Кыса прямо-таки горела жаждой немедленного захвата власти.

– Это называется не проект Кремля, а нормальный диалог с властью. Мы же не поведем женщин на бунт. – Алена поддержала Олега.

– Я об армии думаю, и эта мысль мне покоя не дает, – произнесла Катя. – Допустим, часть мужиков, которые сейчас при власти, пойдет с нами. А те, кто против? Они кинутся к армии, начнут взывать к низменным чувствам и краникам одичавших мужиков… Может, я сгущаю краски, но мы же говорим не о революции, а о бескровном приходе к власти. Мы же не мужчины, чтобы захватывать почту, телеграф, телефон.

– Кать, что ты всегда усложняешь. Ну накинет им избирательная машина процентов десять, больше не получится. Эрна, Наташа и Иноземцева, не говоря уже о Мэтью, международных наблюдателей мобилизуют. Все равно мы победим!

– Кого вы победите? – спросил Александр, входя в дом.

– Замышляем захват власти, – сообщила Кыса.

– О как! Утром еще все было как у людей, а вечером уже ГКЧП заседает. Мэтью, у тебя так было когда-нибудь в жизни, что ты утром на работу пошел, а вечером домой вернулся, а там государственный переворот?

– Шурик, жену без контроля нельзя ни на час оставлять! – снова хохотнул Олег.

– Что происходит в моем доме? Обед хоть готов?

– Революционерам не до еды, – бросил Олег.

– Так может, мы и спать сегодня на гвоздях будем, нет? Это интересная мысль, я на гвоздях еще не пробовал. А ты, Мэтью, пробовал на гвоздях?

– Все сказал? – ласково спросила мужа Полина. – Вошел, увидел, что зрителей полон зал, и обрадовался. Если не прекратишь спектакль, точно сегодня будешь на гвоздях спать. Пошли за стол, действительно, а то мы в тупик зашли с Катькиным нравственным выбором.

– Это главная книга Канта «Метафизика нравов», – сочла необходимым уточнить Катька.

– У тебя, Кать, то алхимия, то метафизика. – Шурик любил поддразнить именно Катьку. – А как насчет моего естественного права пожрать и выпить после работы в собственном доме? А потом сразу пойдем власть захватывать, обещаю. Ваську кликну, чтоб братву подогнал, и тут же двинемся.

– Вот, здоровый взгляд на предмет! – воскликнула Кыса. – Мастера не мудрствуют!