Маша Трауб - Замочная скважина

– Да, все болезни от нервов, все от нервов, – поддакивала врачам Ольга Петровна.

Только Светлана молчала и требовала нового обследования.

– Мам, с ней явно что-то не то, – шептала она Ольге Петровне в коридоре больницы. – Какой гастрит? Какие нервы? Посмотри на нее!

– Светочка, надо доверять профессионалам, – возражала Ольга Петровна. – Две разные больницы, разные врачи, а диагноз один и тот же.

– Нужно найти третью больницу, других врачей, – не отступала Светлана. – Давай обратимся в платную клинику. Ты сама говорила, что врачам нельзя доверять!

– Откуда такие деньги? Ты представляешь, во сколько это обойдется?

– Мам, ты сама себя слышишь? Давай ее вообще бросим: выживет – выживет, а нет так нет.

– Светочка, прекрати такое говорить!

Таня умерла через месяц. В третьей больнице, куда ее привезли опять по «Скорой» и где сразу, с ходу, поставили диагноз – рак. Что-либо делать было поздно. Даже наркотики были не нужны – она лежала без сознания и уже ничего не чувствовала, даже боли.

– Откуда? Как? Почему? У нее же гастрит! – Ольга Петровна тогда совсем лишилась разума. Она могла повторять только эти три вопроса, на которые не было ответа. Даже когда Таня умерла, Ольга Петровна отказывалась в это верить. Не может быть. Таня ничем никогда не болела. Даже в детстве.

– Света! Скажи, что они врут! Скажи!

– Мам, тихо, успокойся.

– Почему они врут? Давай поедем в другую больницу! Заберем Таню и уедем отсюда!

– Мам, поехали домой, нам надо Наташу как-то подготовить. Что-то ей сказать.

– Что сказать? Что ты такое говоришь? Ты с ума сошла? Ты специально? Вот Таня выздоровеет, и все будет хорошо.

– Мам, Таня умерла. И надо Наташе сказать правду.

– Не позволю! Не смей! Никто не умер! Слышишь? Запомни, никто не умер! Таня выздоровеет. Полежит в больнице и выздоровеет.

Светлана сидела на банкетке и плакала.

Наташа сначала спрашивала, когда мама вернется, и только вечером подошла к тетке и прямо спокойно спросила: «А мама к нам не вернется?» Она все поняла. Почувствовала. Светлана ей ничего не ответила.

Хоронили Таню Светлана с Димой. Валерки не было – он забрал к себе Наташу на время. Ольга Петровна осталась дома с маленькой Полей. Больше никого Светлана не позвала – ни бывших одноклассников, ни знакомых. Не хотела никого видеть. Поминки тоже не устраивали, чтобы не пугать Наташу. И траур не надевали. Посидели втроем на кухне, тихо выпили. Даже не плакали – держались ради девочек.

Прошло меньше месяца. Светлана поздно вернулась с работы. Дома все спали. Светлана раздевалась, когда из комнаты вышла Наташа.

– Ты чего не спишь? – спросила ее Светлана.

– Тебя жду.

– Зачем?

– Спросить хотела. Мы когда к маме поедем?

Светлана брала с собой Наташу, когда Таня лежала в первой больнице. Девочку тогда завалили подарками – соседки по палате надавали ей яблок, печенья, а медсестра разрешила послушать в стетоскоп и показала рентгеновские снимки. Светлана подумала, что Наташа опять просится в больницу.

– Мама уже не в больнице, – ответила она.

– Я знаю. Она умерла. Когда мы поедем ее могилу проведывать?

Светлана заплакала. Она устала как собака. Ей было страшно. Она не знала, как они будут жить дальше. Как все это вынесет. Что будет с девочками? И что будет с ней? У нее на руках теперь остались двое детей и пожилая мать.

– Не плачь, – сказала ей племянница и погладила по голове. – Папа сказал, что я могу с ними жить.

– Нет, ты будешь жить дома. – Светлана прекратила рыдать и взяла себя в руки. Голова заработала в бешеном режиме. Надо было сделать так, чтобы Валерка не разделил девочек, не отобрал. Он ведь хотел забрать только Наташу, Поля ему была не нужна. Но Наташу нельзя отдавать. Ни в коем случае. Надо оформлять документы или договариваться с Валеркой. Наташу она ему не отдаст. Ни за что.

– Ты будешь жить со мной, Полей и бабушкой. Как раньше, – сказала Светлана.

– А папа?

– А папа будет приходить.

– Я хочу с ним пожить. У него квартира большая, тетя Наташа разрешает громко разговаривать, бегать и петь песни. И в квартире у бабушки Лиды мне тоже нравится. Там столько красивых вещей, и папа разрешает мне их брать. Только маме нельзя было про это рассказывать. Это секрет. А если она умерла, то не узнает?

Светлана смотрела на племянницу и плакала – слезы текли сами собой.

– Ты и дома можешь разговаривать, бегать, петь и брать все, что захочешь, – сказала наконец она.

– Ага, только бабушка будет ругаться.

– Не будет. Я тебе разрешаю.

– Тогда хорошо.

– Иди спать. Уже совсем поздно.

– А правда, что мама станет смотреть на меня с неба и следить – если я буду плохо себя вести, то она будет сердиться?

– Кто тебе такое сказал?

– Воспитательница.

– Ерунда. Мама не будет на тебя сердиться. Никогда. Ни за что.

– А правда, что все мертвецы на небе сидят и на нас смотрят?

– Неправда. Ваша воспитательница – дура.

– Нельзя так про взрослых говорить, – строго сказала Наташа.

– Мне можно. Я взрослая. – Светлана решила, что завтра же зайдет в детский сад и оторвет воспитательнице голову за такие разговоры. Идиотка, хоть и с педагогическим образованием.

Светлана сидела на работе, когда зазвонил мобильный телефон. Она поморщилась – дел было полно, завал, и начальница, которая не приветствовала личные переговоры во время рабочего дня, покосилась на нее недобро. Светлана достала телефон из-под бумаг и уставилась на экран, где высветилось имя: Таня. Ей звонила сестра. Светлана покрылась холодным потом и не могла заставить себя взять телефон в руки.

– Ты ответишь или мы так и будем слушать этот трезвон? – прикрикнула на нее начальница.

Светлана, ополоумев от страха, нажала кнопку и прижала телефон к уху.

– Тетя Света! Тетя Света! Это я! Я мамин телефон нашла! – кричала в трубку Наташа.

Про мобильный телефон сестры Светлана совершенно забыла. Он лежал, видимо, в ее сумочке, выключенный, а Наташа нашла, включила и позвонила.

– Господи, как ты меня напугала, – выдохнула Света. – Выключи телефон сейчас же. Нельзя им пользоваться.

– Почему? Тут игры есть. Можно я поиграю?

– Нет, нельзя, я сказала. Выключи немедленно. – Светлана нажала отбой. – Это племянница, она маленькая, балуется, – объяснила она начальнице.

У нее еще долго колотилось сердце. Стучало, как отбойный молоток. Она не могла успокоиться, услышав звонок с того света.

Вечером Светлана дрожащими руками включила телефон сестры. Там было не так много контактов – подруга детства, с которой они со школьных времен не общались, одноклассница, знакомая по детской площадке, приятельница из роддома – лежали в одной палате, мама-активистка из детского сада… Дальние, давно забытые, вспоминавшиеся только по праздникам люди. Светлана, поддавшись порыву, набрала номер знакомой по детской площадке, которую сама не раз видела.