Алексей Котов - Победители вещей

С ее приездом работа в «Сытых боровичках» закипела с утроенной силой. Селяне с интересом присматривались к новой хозяйке санатория и шептались о том, что первый визит Игоря Петровича в Верхние Макушки наверняка был спланирован его сестрой. Сам Игорь Жуков все реже появлялся в санатории. Во время своих коротких визитов он целовал сестру в щеку, улыбался, но эта улыбка не была снисходительной. Игорь Жуков больше слушал и часто, соглашаясь со всем, что говорила сестра, кивал головой.

Через месяц после своего прибытия Василиса Петровна огорошила селян тем, что выделила им беспроцентный кредит для строительства частных теплиц – специальные диеты для толстяков и толстушек требовали большого количества овощей, и Василиса Петровна смогла получить их уже следующей зимой по довольно низким ценам. Два десятка теплиц в Верхних Макушках приносили неплохой доход и «Сытым боровичкам» и селянам.

Узнав новую хозяйку «Боровичков» поближе, верхнемакушкинцы открыли в ней новое качество – Василиса Петровна никогда не давила на людей, что, впрочем, не мешало ей добиваться очередного успеха. Например, после сбора первого зимнего урожая овощей селяне могли бы рискнуть и попытаться сбыть в «Боровички», мягко говоря, не совсем первосортную продукцию, а остальное можно было приберечь для рынка на узловой железнодорожной станции. Но так не поступил никто. Селяне ясно понимали, что за мягкой улыбкой Василисы Петровны таится характер отнюдь не женской твердости. Уже через год Верхние Макушки практически полностью удовлетворяли довольно не простые потребности санатория в продуктах питания.

Поскольку заразительным бывает не только дурной пример, но и добрый, селяне, подражая хозяйке «Сытых боровичков», начали оглядываться по сторонам и присматриваться, нет ли где еще чего-нибудь такого, что помогло бы им зашибить лишнюю копейку. Копейка могла оказаться не только очень весомой, но еще довольно интересной самим процессом ее зашибания.

Народный умелец Федор Мазуркин учился ремонтировать компьютеры. Фанатик паяльника и давно устаревших транзисторов полгода разбирался в айбиэмовской «четверке» первого поколения. Федора несколько раз било током, пару раз он, уже отчаявшись, пытался выбросить компьютер в окно, но, в конце концов, сломанный заграничный агрегат ожил и заработал. Воодушевленный Федор научил компьютер разговаривать. Самодельная программа оказалась не столь совершенной, и компьютер заговорил с китайским акцентом.

– Сдластвуй, хозяина, – будил Федора по утрам электрический голос. – Однако, мала-мала, вставать и пахать нада.

Дело нашлось всем. Старушки вязали веники и метлы для санатория, кое-кто из селян экспериментировал с сепараторами, получая первое масло и сыр, а другие осваивали столярное дело, постепенно повышая свое мастерство от начального уровня, когда мастер был рад простейшей не кособокой табуретке, до довольно высокого, когда даже длинный комод не казался ему верхом мастерства. Третьи искали что-то более индивидуальное, они изредка консультировались лишь с Василисой Петровной, загадочно улыбались и молчали,

Иван Ухин выложил в холле-пристройке главного корпуса огромный, но, даже не смотря на его величину, достаточно красивый камин. Заведующий котельной работал азартно и заразил своим вдохновением весь санаторий. Толпившиеся возле него «боровички», считали за честь подать бывшему спиртозаводчику кирпич или подержать отвес. Иногда мастер высокомерно покрикивал на собравшихся, но только не в присутствии Василисы Петровны. Дед Ивана был самым настоящим печником и в далеком детстве мальчик видел несколько раз собственными глазами таинство создания русской печи. Именно этот факт придавал Ивану уверенности в собственных силах и благополучном завершении работы.

На торжественное открытие камина пришли все, включая Василису Петровну. Иван Ухин разжег дрова слегка подрагивающей от волнения рукой. Дым почему-то пошел не в трубу, а внутрь холла. Повеселевшие толстяки радостно вдыхали сосновый аромат и ехидно сочувствовали мастеру. Иван затушил пламя и тут же, не теряя времени, приступил… Нет, не к ремонту камина, а, по его словам, «к усовершенствованию». Спокойнее всех восприняла неудачу начинающего печника Василиса Петровна. Она не утешала мастера, а просто улыбнулась ему.

Камин «заработал» через три дня и так, что вышедший из темной чащи Эразм долго стоял возле огромной стеклянной стены холла, любуясь укрощенным пламенем. От радости Иван Ухин напился до такой степени, что из его горла вместо слов вылетало только поросячье похрюкивание… Его пришлось везти домой на двух связанных, детских санках. Санки тащили двое сыновей мастера. Сзади шел Эразм. Кабан часто тянул в себя воздух, всхлипывая длинным рылом, словно пытаясь разгадать по исходящему от мастера запаху секрет постройки каминов.

«Сытые боровички» росли и росли. Через полтора года зимние теплицы стояли во всех без исключения дворах Верхних Макушек. Даже горький пьяница и неудачник Витька Кузьмин и тот, под неослабевающим давлением своей маленькой, тщедушной женушки, согласился обзавестись стеклянной махиной, требующей катастрофически много времени в тихую запойную зиму.

Верхнемакушкинцы научились выращивать грибы, лечебные травы, развели пчел и ранее не виданных кроликов. Когда диета «боровичков» потребовала козьего молока, селяне обзавелись целым стадом на следующий день после просьбы Василисы Петровны.

Вскоре у селян появились излишки продуктов. Василиса Петровна размышляла над проблемой, подсказанной ей Иваном Ухиным, не более трех минут. С помощью верхнемакушкинских мужиков она построила магазин на узловой железнодорожной станции Меловая. Десятикилометровый участок лесной дороги, ведущий от Меловой к Верхним Макушкам, заасфальтировали ударными темпами. К удивлению и радости селян магазин на железнодорожной станции был назван «Сытыми боровичками». Так народное название наконец-то приобрело официальный статус. Вскоре новый магазин стал настоящим проклятием директоров вагонов-ресторанов. После прибытия на станцию Меловая пассажирские поезда покидало все живое, начиная от случайных кошек и кончая работниками ресторанов.

В магазине «Сытые боровички» было все: уже знаменитые верхнемакушкинские копчености, масло, сыр, мед, грибы, творог, круглогодичные клубника, яблоки, зеленый лук, лимоны и даже козье молоко. Продукты стоили дешевле городских, что же касается их качества, то редко какой пассажир мог довести, допустим, до не столь уж далекой Москвы верхнемакушкинскую ветчину, с ней расправлялись еще в пути.

Проблему с рэкетом со стороны местной шпаны Василиса Петровна решила очень просто и быстро. Вскоре после возникновения этого вопроса в местную милицию были приняты на работу двое рослых парней с грубыми, сосредоточенными лицами. Эти ребята успели побывать во всех горячих точках бывшего Союза, и риск был их профессиональным делом. Казалось, Веня и Сеня – так звали новых милиционеров – сами искали приключений. Однажды ночью они заявились ночью к главе местного «мафиозного» клана Эдику Козлову. Эдика вытащили из теплой постели и в том же виде, в котором тот спал, то есть в трусах и майке, привели к магазину «Сытые боровички».