Алексей Котов - Победители вещей

– Слышь, толстый, хочешь, отпущу тебя? – хищно улыбнувшись, спросил Витька.

Толстяк отрицательно замотал головой.

– Правда, не хочешь?

Витька и сам немного побаивался Эразма. Даже не смотря на то, что поведение лесного кабана по отношению к людям было понимающе-предупредительным, а его редкие проделки вызывали только улыбку, Витька всегда старательно обходил Эразма стороной.

Толстяк снова замотал головой и всхлипнул. У него было настолько жалкое и потерянное лицо, что Витька перестал улыбаться.

– Ладно, пошли.

Возле холла центрального корпуса Иван Ухин устроил небольшое совещание. Его первоначальный план – отвести воришек прямо к Василисе Петровне – вдруг показался ему сомнительным.

– Пол-второго уже, – сказал Петр, взглянув на часы. – Спит, Василиса.

Будить хозяйку «Сытых боровичков» из-за уже пойманных воров было и не тактично и просто глупо.

– Может быть, утром в милицию их сдать? – предложил Витька.

– А за кабель кто платить будет? – возмутился Иван. – Нет уж, пусть Василиса с ними сама разбирается.

При очередном упоминании имени хозяйки «Сытых боровичков» Витька блаженно улыбнулся. Во-первых, судя по всему, за поимку воров ему наверняка полагалась премия, во-вторых, появлялся вполне законный повод выпить и, в-третьих, похвала из уст красивой и деловой женщины была очень и очень приятной сама по себе.

На какое-то мгновение Витька совершенно отчетливо представил себе яркую картину: Василиса Петровна благодарит его в присутствии селян. Он сжимает ружье и снисходительно выслушивает ее длинный монолог. Разошедшееся воображение ночного сторожа сделала речь красивой женщины довольно пылкой, а берданка в руках Витьки вдруг превратилась в ковбойский винчестер.

– Ну, так что решим? – спросил Петр.

Витька вздрогнул и осмотрелся вокруг.

– Дядь Вань, а ружье мое где? – спросил он.

– А что ты у меня спрашиваешь? – Иван махнул рукой в сторону траншеи. – Там лежит. Я его таскать не нанимался.

Все отлично знали, что на перезарядку, в сущности, бесполезной Витькиной берданки уходило больше минуты, а, кроме того, иногда она совершенно самостоятельно, без разрешения ее владельца, могла пальнуть в воздух. Поэтому Витька всегда носил свое оружие дулом вверх и никогда не входил с ним в помещение. Прикасаться к своей берданке Витька не позволял никому. В сущности, Иван как раз и опасался независимого характера Витькиного ружья.

Ночных воров заперли в пустом домике под номером «шесть» рядом с главным корпусом. Перед этим их милостиво развязали. Как только дверь домика захлопнулась, в форточку сразу же просунулась хитрая физиономия длинного воришки.

– Ребята, вы за нашей машиной присмотрите, пожалуйста, – попросил он.

– А что за машина? – поинтересовался Петр.

– Черная «Ауди» рядом на стоянке у главных ворот. Как раз у столба.

– Сперли, наверное? – высказал свое предположение Витька.

Длинный ничего не ответил. Петр протянул к форточке руку.

– Ключи давай. Я ее сюда подгоню.

– Нету, – длинный льстиво улыбнулся. – Потерял, когда вы укладывали меня на лопатки.

– Тогда придется разбить окно и открутить замок зажигания.

– Это пожалуйста, – легко согласился длинный.

Через пять минут Петр подогнал к домику машину, а запыхавшийся Витька вернулся со своей берданкой. Пока Витька чистил извалянное в песке ружье, Иван и Петр не без интереса осмотрели новенькое «Ауди». Казалось, машина еще пахла свежей краской.

– У Василисы такая же… – сказал Иван.

– Только темно-серая, – добавил Петр.

«Куплю себе такую же, – решил про себя Витька, закончив с берданкой. – Только красную. Красной ни у кого нет».

Он тоже приблизился к машине и осторожно погладил ее по капоту. Капот был приятно гладким и прохладным.

«Ауди» стоило довольно дорого. У Витьки на сберкнижке не было и трети этой суммы. Правда, совсем недавно и эта сумма казалась ночному сторожу едва ли не астрономической, но теперь вдруг напрочь утратила свой прежний золотой блеск.

«Все равно куплю!» – сердито засопел Витька.

– Шабаш, – сказал Иван Ухин и строго посмотрел на Витьку. – Мы с Петькой в котельной переночуем, а ты этих стереги…. – Иван кивнул на домик. – В случае чего нас зови.

Витька механически кивнул, все еще любуясь машиной. Мечта была такой близкой, что ее можно было снова и снова потрогать руками.

«Может денег занять? – размышлял про себя ночной сторож. – Или в кредит купить?..»

«А ездить ты на ней куда будешь? – вдруг спросил Витьку ехидный внутренний голос. – Из села в «Боровички» и обратно?»

Витьку неприятно удивило, что совсем недавно этот же самый голос подсказывал ему вопросы и аргументы в защиту Джордано Бруно, а чуть раньше помогал строить планы, как добыть бутылку.

«В город ездить буду!» – огрызнулся Витька.

«А зачем?..»

Прежде чем уйти, Иван Ухин и Петька решили осмотреть домик со всех сторон. Стены и окна выглядели довольно надежно.

– Витька, смотри не спи! – снова предупредил сторожа Иван и зачем-то погрозил пальцем.

Петька засмеялся и приобнял отца за плечи.

– Пошли, пап. Витька теперь свою добычу ни за что не упустит.

Да-да, напутствие Ивана Ухина было явно излишним, Витьке было не до сна. Не растраченная во время недавней схватки энергия вдруг превратилась в нервную взвинченность, а только что рожденная мечта будоражили мозги. Там, внутри черепной коробки Витьки, словно распахнулась огромная пустая комната, чем-то очень похожая на школьный спортивный зал, тот, который он помнил с самого детства. В воображаемом зале лежала горка мягких матов, стоял спортивный, кажущийся горбатым, «конь», а с потолка свешивался канат. Но в зале не было людей. Витька отлично помнил, как он мог запросто покувыркаться на матрасах, прыгнуть через «коня» или забраться к самому потолку по канату. Было возможно все, но это «все» не требовало разрешения учителя, и Витька вдруг снова показался самому себе мальчишкой, зачем-то пришедшим в зал после уроков. В пустом зале нельзя было поиграть с кем-то, но отсутствие этой возможности только усиливало ощущение свободы. Она, эта свобода, жила где-то под сердцем, приятно холодила его и сулила неведомые, заманчивые перспективы.

Витька оперся спиной на дверцу машины и закурил. Он с каким-то болезненным удивлением рассматривал происходившее внутри него.

«Вот ведь, а?.. – Витька слабо улыбнулся. – Вот думаешь-думаешь-думаешь, но чувствуешь совсем не то о чем думаешь, а… не знаю… ерунду какую-то!»

Мысли, не находя себе опоры, снова и снова сбивались. Они перескакивали от воображаемого спортивного зала к машине ночных воришек, потом к пасеке, оценивая, сколько она может дать дохода в этом году и снова возвращались к машине. Витька вдруг припомнил, что это странное чувство неопределенной, но непреодолимо манящей перспективы всегда бывает у него перед выпивкой, когда у него резко поднималось настроение. Потом его глушила водка. Но теперь Витька стоял на важном посту в полном одиночестве, и о выпивке не могло быть и речи.