Алексей Зайков - Сумасшедшие

И все же русский деспот решил поговорить со мной.

– Бонапарт, – начал он, – ты прекрасно видишь, что мы стоим у ворот больших перемен. Маятник истории и ее голос, кто их слышит, становятся великими людьми современности, зовет меня взять власть в свои руки. И дать этой измученной стране порядок. Когда-то сторонники иудушки Троцкого упрекали меня в том, что я забыл заветы великого Ленина и стал предателем и могильщиком революции. Но эти болтуны не учли одного, подавив оппозицию, я спас революцию от термидора! Да, да, Бонапарт, ты не ослышался…от термидора! Это ленинское охвостье, не понимая политической ситуации, и увязнув, как в болоте, в мечтах о мировой революции, медленно толкало страну к нему. Первым шагом к этому был ленинский нэп. Да мы не могли тогда без этого второго Бреста. Кронштадт и Тамбов показали нашу слабость. И найдись в тот момент достойные противники, то наша песня была бы спета. Народ смел бы нас, как мы смели Колчака и Деникина.

Тогда нам пришлось отступить и взять паузу. Кто-то наивно думал, что нэп – это уже термидор, а наши попутчики, типа Устрялова, видели в красной России редисочную, бело-красную. С помощью ГПУ нам удалось распространить эту иллюзию в среде русской эмиграции.

Наивный Шульгин отправился в турне по красной России! В пути его сопровождали переодетые чекисты. Конечно, можно было схватить и расстрелять этого монархиста и заклятого врага советской власти. Но чего бы мы добились в итоге? Убив одного врага, мы дали бы нашим противникам нового мученика. К тому же против нас вновь бы сплотилась и консолидировалась вся эмиграция от Европы до Шанхая. И это, не считая тех угроз, которые исходили от панской Польши и набирающей военную силу Японии.

Политическая логика перевесила. Шульгин был отпущен и, не понимая того, что он делает, стал из нашего противника нашим самым ревностным союзником.

Такой же политической необходимостью был мой союз с Зиновьевым и Каменевым. Эти слабачки уже видели себя преемниками Ленина, за них была часть народа и часть партии. Но логика истории диктовала бить Троцкого. Его тезис о мировой революции давно устарел да и пролетариат постепенно переметнулся к фашистам. Но тупой старик не понимал происходивших в мире изменений. Он плавал в плену своих грез. Конечно, это было бы еще полбеды. Но за Троцким была армия и партия. Да и сам этот опереточный Бонапарт тоже был не прочь стать преемником Ильича. Я решил помешать этому.

Троцкий был ошельмован и выкинут из страны. В ходе чисток и армия, и партия лишились его сторонников. По сути, тогда я один спас революцию, позволив СССР избежать термидора. Затем последовали мои главные победы такие, как коллективизация и индустриализация. Я мог бы почивать на лаврах. Но начали волноваться военные, которым тоже захотелось власти. И ладно бы еще это были талантливые полководцы. Так нет же все эти Тухачевские, Гамарники, Якиры и Корки мыслили стандартами гражданской войны и не были готовы к войне современной. Наглядный пример этого позорный разгром Тухачевского под Варшавой. Вдобавок к этому он еще страдал гигантоманией, а его фантастические планы были довольно далеки от возможностей страны и ее народа.

И этот зарвавшийся поручик метил на место Клима! Попадись я тогда на удочку военных, то катастрофа 41 года была бы цветочками по сравнению с тем, что нас ожидало. Вслед за Польшей и Францией пробил бы час СССР. Чекистам пришлось почистить и армию. Согласен были допущены тогда перегибы, но без них не обходится ни одна чистка.

Этот упреждающий удар не только позволил нам продержаться четыре года, одержав Великую Победу, но и освободить народы Европы от фашизма, а народы Азии – от японского милитаризма. Вдобавок англосаксы и Штаты вновь зауважали Россию. А когда Курчатов изобрел атомную бомбу, то мы стали говорить с империалистами на равных.

Теперь, когда раскрыты архивы, то вся подлость англосаксонской дипломатии вылезла на свет в своем грязном и неприглядном виде. Старина Черчилль, с которым я после Гитлера делил Европу, оказывается планировал в 45 соединится с немцами и нанести по СССР подлый удар. И это в тот момент, когда наша доблестная армия, ведя кровопролитные бои, приближалась к Берлину!

Не отставили от Черчилля и американские демократы, мечтающие советские города превратить в новые Хиросимы.

Поверь мне, Бонапарт, история еще заклеймит своим позором этих лживых союзников.

Закончив свой монолог, Сталин набил табак в трубку и вышел.

Была ли это искренняя исповедь его души, не знаю. Конечно, как всякий политик Иосиф умеет факты оборачивать в свою сторону и выставлять себя в выгодном свете. Но чем я заслужил его симпатию или он тоже надеется, что его монолог будет мной воспроизведен в Дневнике? Вероятно, последнее. Его тоже мучит мания величия и тщеславие исторического деятеля. Тем более ему есть что с чем сравнивать.

День 9

Сегодня мне Сталин сказал по секрету, что главврач сходит с ума. Не метит ли русский деспот себя на его место?

Вот он его долгожданный Тулон! Сначала получить власть над отделением, а потом над всей страной. Азиатская Россия созрела для брюмера. И Сталин его совершит. Ряды сторонников деспота множатся, даже два дюжих амбала, которых так не любит бесноватый фюрер, заискивают перед ним и называют по имени-отчеству.

Мне противен этот народ, напоминающий послушную собачонку. Стоит ему только показать пряник, и он готов бежать куда угодно и за кем угодно. И все это идет из императорского Рима. Тогда плебс тоже требовал "хлеба и зрелищ". Но русский деспот умеет не только потакать прихотям, но и жестоко править. Почему-то вспоминаются слова Тиберия о Калигуле "я взрастил змею для Рима". Так и главврач взрастил Сталина для России. Теперь он должен уйти и освободить свое место Иосифу.

Сталин, как тогда в случае триумвирата с Зиновьевым и Каменевым, ждет своего часа и набирает себе сторонников. Больные на его стороне, медперсонал пока выжидает. Но странное дело повар уже оставляет ему лучшие куски. С воли Сталину передают первоклассный табак, чтоб не переставала дымить его легендарная трубка.

Он вновь в седле. Прачки стирают и гладят его френч, рубашки и брюки, получая за это шоколадки. Однажды плохо постиранные брюки он даже швырнул в лицо одной из них, вдобавок еще обругав ее по матери.

Да, русский деспот входит во вкус власти, потихоньку создавая свою тайную полицию. После свободы слова у нас уже процветает цензура и доносительство. Стоит что-то сказать не то о Сталине, как ты запросто попадаешь в оппозиционера и врага народа. Пока еще не стреляют, но не согласных либо привязывают к койкам, либо сажают в темный и холодный карцер.