Лев Сысоров - Города и моря

предпочитали море. Между городами курсировал великолепный белоснежный

лайнер – теплоход «Советский Союз». Бывший «Адольф Гитлер», полученный

Дальневосточным пароходством по ленд-лизу, изумлял роскошью внутренних

интерьеров. Витая дубовая лестница вела в ресторан первого класса,

оформленный в духе лучших заведений Унтер ден Линден. Ресторан второго класса

украшался ореховыми панелями.

Нас поселили в каютах четвертого класса – ниже ватерлинии. Ресторана

четвертому классу не полагалось – имелась грязноватая столовая. Но мы туда не

ходили. Перед отправкой на практику в Камчатскую гидрографическую партию

каждому из нас выдали в кассе университета командировочные – по сто сорок

рублей. Поэтому мы гордо покинули каюты четвертого класса (шестиместные) и

перебрались в третий (четыре шконки и умывальник). Завтракали, обедали

и ужинали в ресторане первого класса. Рассаживались за стол и заказывали коньяк.

– Сколько? – спрашивала ироничная официантка.

– Килограмм, – небрежно отвечали мы.

– Не много ли, ребята?

– Мы потом закажем еще…

Рейс проходил по строгому расписанию: Владивосток—Находка—

Курильские острова—Петропавловск. На Курилах в то время очень много добывали

и перерабатывали рыбы. Работников на промысловый сезон собирали по всей

стране. Местного населения не хватало.

Мы познакомились с девушками из Белоруссии. Их завербовали на

Кунашир – самый крупный из островов Курильской гряды. Девчонки были очень

милые, с забавным белорусским выговором.

– А вы знаете, у нас есть такой ансамбль – «Песняры»?

– Слышали…

Можно представить, с каким нетерпением ждали их приезда Шикотанские

бичи…

Мы выпивали с девочками, играли в жмурки в каюте, ночью гуляли по галерее.

Целовались…

К острову «Союз» подошел ранним утром. Скалистые берега скрывали

полосы тумана. Пароход непрерывно давал гудки. Под этот бесконечный рев

к борту причалил катер. Опустили трап. Крупная зыбь бросала катерок, била о

борт. Неопытным спускаться по трапу трудно, белоруски боялись и визжали.

Мы молча стояли на палубе.

На следующий день ударил крепкий шторм. Штормило до самого прихода

в Петропавловск-Камчатский.

***

На автомашине приехали в село Сергеевку. Там находится знаменитое

Шойгинское городище – археологические раскопки на месте поселения древнего

народа чжурчжэней. Заехали в центр села, спросили у проходящего мужика:

– Слушай, где тут у вас археологические раскопки?

– Раскопки? Не знаю… Магазин вона, церква есть, а раскопки… Не знаю.

Городище мы так и не нашли.

Петропавловск-Камчатский, 1976 год

Город окружен сопками. В июне на склонах лежит снег. Хотя в общем не

холодно, даже жарко.

В штабе гидрографической партии нас встретили с энтузиазмом. Летом

немного желающих идти в каботаж, в холодное Охотское море. Студенты-

практиканты оказались кстати.

Распределение получили на гидрографическое судно «Глубомер». После

«Союза» оно казалось микроскопическим. Расселили по каютам, я попал к

завпроду. Так на флоте называют ответственного за продовольствие.

Гидрография – организация военная, но в ней могут работать по найму

гражданские специалисты. Поэтому на судне командный состав – офицеры,

остальные штатские.

Среди моряков работа в гидрографии не престижна. Работа тяжелая, платят

немного, «загранзаплывов» нет. Поэтому туда шли в основном те, кто расстался

с пароходством или ушел от рыбаков. В основном по причине пьянства.

Пили страшно. По крайней мере, мне тогда так казалось.

Ночью, когда я сладко спал, в каюту ворвались пьяные матросы.

– Завпрод, сука, ты мою жену драл, давай закуску!

– Да не драл я никого, не драл!

– Давай закуску, блядь, давай закуску, сука! Убью!

Перепуганный завпрод визжал как заяц. Моряк с пьяным, странно искривленным

лицом тряс его за грудки. Я на верхней койке пытался спрятаться под

одеялом.

Закончилось все мирно. Завпрод, матерясь, кое-как оделся, спустился в

трюм, принес колбасу, соленые огурцы, капусту. Матросы ушли.

«Ни хрена себе», – думал я, пытаясь уснуть.

Завпрод – тихий сорокалетний алкоголик, без семьи и детей. Пил

исключительно в одиночку.

…В рейсе команда иногда высаживалась на берег. С целью отдохнуть, то есть

выпить. Пароход оставался на рейде, на воду спускался катер. Счастливчики,

получившие от капитана добро на увольнение, весело в нем размещались. Курс

держали к ближайшему поселку.

На берегу из достопримечательностей – магазин и местные красавицы.

Завпрода интересовало исключительно первое. Он покупал две бутылки порт-

вейна, возвращался к катеру, усаживался возле трапа и быстро, без закуски,

выпивал все. Потом засыпал.

Под вечер, насладившись береговой жизнью, команда возвращалась. Последним

приходил старпом. Быстро поднимался на катер, стараясь не замечать

пьяных физиономий.

– Все на борту? – спрашивал.

– Все, – виновато отвечали мариманы.

– Грузите завпрода, и поехали.

Во время одной из таких экскурсий мой друг Аркаша решил посетить

библиотеку. Студенту-практиканту необходимо быть в курсе мировых новостей.

Зачитался свежей прессой и опоздал к отходу. Старпом ждал его сколько мог

и даже больше.

В Охотском море очень сильные приливы и отливы. Море отступает мгновенно.

Старпом задержался дольше положенного, и катер сел на мель. «Обсох»,

или, как говорят моряки, «встал на киль». Всю ночь старпом вместе с командой

следил, чтобы плавсредство не перевернулось. Ставили подпорки по пояс в

воде. Утром, с приливом, вернулись к причалу. На пирсе идиллически сидел

Аркадий и читал газету.

Старпом, грязный и небритый, выбрался из катера. Твердо ступая, подошел

к моему другу. Аркаша заинтересованно приподнялся.

– Чтоб ты обосрался, мудак хренов, – тихо произнес капитан третьего

ранга.

***

Жена купила к ужину кролика. Продавцы крольчатины обычно оставляют

мех на одной из лапок – желая показать, что это на самом деле крольчатина,

а не бывшая «мурка». У нас гостил четырехлетний племянник. Жена показала

ему тушку.

– Савочка, что это?

– Кися была, – грустно ответил мальчик.

Владивосток, 1978 год

Владивостокские карманники очень любили автобусный маршрут номер

один. Было за что. Маршрут проходил от морского вокзала до маяка,

на середине пути находился знаменитый магазин «Альбатрос». Во времена тотального

дефицита это торговое заведение было вполне официальным дистрибьютором

множества знаменитых зарубежных фирм. Там продавалась икра, виски, джин-