Виталий Комаров - НОЧЬ

Было бы не слишком человеколюбиво ставить шлагбаум у самой дороги – в образовавшемся «закутке» могла развернуться легковушка или «Газель». Такое случалось, к слову, частенько. Здешние места были довольно скудными на дорожные указатели, и автомобилисты, то и дело, давали маху, сворачивая совсем не туда посреди глуши.

Поговаривали, что ночью из леса иногда выходят волки. Причём, довольно-таки здоровые – просто мутанты какие-то, если верить рассказам. Рита полагала, что никаких волков нет, а если и есть, то они уж точно самых обыкновенных размеров. Страх ведь известен своими гипертрофированными зрительными органами. Как бы то ни было, далеко она старалась не отходить. Мало ли, кто там, в чащобе…

Обогнув преграждающее устройство сквозь ещё один довольно тесный проход, Рита остановилась у самой кромки асфальта.

Лес, начинавшийся через десяток шагов, стоило только перейти на ту сторону, был теперь совсем близко. Отсюда он и воспринимался как-то иначе. Деревья сделались настоящими. Большими, высокими и величественными. Настоящими. Такими они и были. И была эта темнота среди толстых стволов. Она казалась невообразимо огромным чудищем, запертым за редким частоколом. Как если бы и не существовало там ничего другого, кроме этой темноты, никаких других деревьев, никакой глубокой чащи.

«Темнота – это просто отсутствующий свет. Ничего такого, что можно было бы потрогать», – с неясной целью напомнила себе Рита и чуть приподняла голову, мазнув взглядом по верхушкам.

В серое небо над чёрными деревьями взметнулась вдалеке такая же чёрная россыпь. Совсем как искры от костра. Только не яркие и горячие, а наоборот. И не скажешь даже, что птицы… Никакого шума, хотя с такого расстояния крик, вероятно, и нельзя было услышать.

«Наверное, ума у нас с ними примерно одинаково, – не факт, но вроде бы её губы искривились в не имевшей адресата ухмылке. – Раз уж торчим в этих широтах в такое время года. Это же немыслимо».

Россыпь скрылась за лесом. Будто бы вновь стала с ним одним целым. То ли сама растворилась, то ли была поглощена.

Рита опустила голову и увидела, что через дорогу от неё стоит волк. При всей невероятности, это не выглядело ничем другим: морда, характерный окрас шерсти и четыре конечности, утопающие в снегу. Не мутант-переросток, однако же, размер вполне взрослой особи. Особь смотрела ей прямо в глаза. Рита не заметила, как так получилось. Взгляд просто наткнулся на животное, и будто притянуло к тому, другому взгляду. И они уставились друг на друга.

Ощущение попервой возникло такое, будто остановилось сердце. Выключилось одним щелчком – точно кнопку нажали.

Кнопки. Тревожная. Открывающая шлагбаум… Она слишком далеко от поста. Сделала всего несколько шагов за периметр, а оказалась так далеко… Какие-то пространственные аномалии, не иначе.

Рита стояла на месте, не до конца понимая, как поступить. Страх ещё не подкатил к горлу – только-только зарождался где-то в самом низу живота. И она будто бы увидела себя со стороны. Поняла, что надо принимать какое-то решение прямо сейчас, покуда не захлестнула паника. Время словно покатилось в обратном направлении. В ушах появился стремительно нарастающий глухой стук. Рита развернулась, не ощутив веса собственного тела, и бросилась бежать. Снег и темнота запрыгали вокруг, вызывая рвотный рефлекс. Рита неслась на безумной, как ей самой казалось, скорости. Не останавливаясь, она упала на спину и прокатилась под шлагбаумом. Вскочила и краем глаза заметила бегущую приземистую тень. Та уже перемахнула через трассу и была в паре метров. Лучше бы не смотрела…

Двор будто мчался навстречу. Низко наклонив голову, Рита на бегу прикидывала, сколько осталось до крыльца. Успеет ли она добраться до двери, прежде чем до неё самой доберутся? Её топот смешивался с шумом крови в ушах. Вот и ступеньки. Рита не могла ни увидеть, ни услышать, но каким-то образом всё равно поняла, что расстояние между ней и зверем за её спиной практически свелось на нет. И эта дверь. Она же её заперла… Когда Рита поняла, что дверь закрыта на замок, чувство ориентации в пространстве исчезло напрочь. Она запнулась носком о первую же «полуступеньку» и рухнула лицом вниз на остальные, едва успев сгруппироваться. Удар о деревянное ребро пришёлся в район предплечья. Рита не почувствовала боли. Страх догнал её как цунами, накатив оглушающей волной. Вот сейчас, вот сей…

Она подняла другую руку, отчаянно закрывая горло. Да, главное – не дать вцепиться в горло. Тогда ещё есть шансы. Хоть какие-то, у неё же фонарь, на худой конец… Лёжа на ступеньках, она перевернулась на бок и приготовилась неистово молотить руками и ногами. Куда вопьются клыки? Где взорвётся фонтан горячей нестерпимой боли? Получится ли сделать хоть что-то, когда мозг захлестнет такая сильная боль? Что…

Две мягкие лапы опустились на её бок, и она услышала частое шумное дыхание прямо над ухом. И больше ничего. Лишь теперь до Риты дошло, что она, оказывается, зажмурилась от неконтролируемого страха. Она медленно разомкнула веки и посмотрела наверх широкими зрачками выпученных глаз. Сторожевая собака – та единственная из пяти, которая не была пристёгнута и свободно разгуливала по территории, – весело таращилась на неё, высунув длинный розовый язык.

Какое-то время Рита так и смотрела. Лёжа наполовину на боку, наполовину на спине посреди лестницы. Собака – теперь она вспоминала, что это был пёс, то есть, кобель, – как будто бы ждала продолжения «игры». Широкая морда нависала над Ритой на фоне ночного неба, затянутого облаками, и ветер трепал собачью шерсть, отчего она напоминала колышущуюся на том же ветру траву. Хорошенькое дельце – весело же они сейчас, должно быть, смотрятся со стороны. Видел бы кто из работающих здесь эту «захватывающую погоню» от и до, анекдоты бы ходили долго.

Обеими руками Рита упёрлась собаке в грудь, деликатно отстраняя последнюю от себя. Та отступила, но ровно настолько, насколько, по её расчётам, требовал человек. Глаза пса были слишком добрыми, и всё возможное раздражение, какое могло бы появиться у Риты, утонуло в этих добрых глазах, не успев расцвести.

Рита вздохнула. Край ступеньки больно вдавливался ей в поясницу. Не слишком-то удачное, как ни посмотри, место она выбрала, чтобы «прилечь»…

«Куда, вот тебя понесло, а»? – тихо спросила Рита, хмурясь на собаку. Тут она поняла ещё одну вещь – из головы совершенно выпала кличка этого четвероногого любителя погоняться за двуногими веселья ради. И вот ведь, как забавно устроено: если и забыла что-то такое, то не можешь не только вспомнить, но и даже понять, в какой именно момент это произошло. Помнила ли она кличку этой собаки, например, вчера или в предыдущую смену? Она оторвалась от неуместного рассуждения и попыталась встать, но с первого раза не вышло. Тело оказалось неожиданно тяжёлым для ног. Впрочем, это, скорее, сами конечности ослабли и ещё не до конца вернулись в норму после такого испуга. Ей не оставалось ничего, кроме как вновь обратиться к собаке: «Чего молчишь? Вот скажу, что ты за территорию выходишь – и забудь про кость из борща. Кобелина ты гулящая…»