Виталий Комаров - НОЧЬ

Она завела руку за спину и принялась нервно сбивать снег с формы. Резкие взмахи предплечья сопровождались такими же резкими визгливыми звуками, от которых по коже прокатывался мерзкий зуд. Убедившись, что превращение в снеговика оперативно остановлено, Рита сорвала с головы шапку и запихнула её в карман. Тёмно-коричневые, высветленные ближе к кончикам волосы спускались ниже плеч и были стянуты в тугой хвост. Было бы даже неправдоподобно, не забейся снежная пыль и туда. Рита схватила себя за хвост – кошки порой гоняются за своим, но поймать, как правило, не могут, а у неё, глядите-ка, получилось – и перекинула его через правое плечо. Ещё больше распыляясь от зрительного подтверждения собственной нелепости, она потрошила гущу волос, а вратарь всё парировал и парировал удары, несмотря на то, что мяч вновь и вновь уходил на угловой. Кое-как Рите удалось разобраться с наловленными «репейниками» от мира зимы, а вот нападение сделать с защитой так ничего и не смогло.

«Футболистка», – на выдохе прошипела Рита, оставив хвост в покое и согнувшись, совсем как умотанный игрок, которому давно пора на замену. Её ладони упирались в гладкую ткань брюк, и влажная от растаявшего снега кожа плавно соскальзывала.

Разогнувшись, Рита схватилась за спинку стоявшего возле стола кресла и дёрнула к стене. Колёсики покатились с мажущим грохочущим звуком, покуда кресло не врезалось в шкаф, чуть откатившись в обратном направлении. Рита села и, уставившись в телевизор, какое-то время просто сидела неподвижно, водрузив руки на подлокотники. Предплечье, которым она приложилась о грань ступеньки, тихонько поднывало. Ну, хорошо хоть морду не расквасила. Свою собственную. Собаку оставь в покое.

Покусанные холодом пальцы пришли в норму. Начали ощущать шероховатость дешёвой пластмассы. Да и внутри вроде бы поулеглось. Это всё эмоции – вполне возможно, что завтра она и вовсе позабудет о случившемся во дворе недоразумении. Впрочем, технически недоразумение произошло за всё теми же пресловутыми «пределами территории». Именно там она приняла одно за другое. Как всё же легко обмануться… Особенно ночью.

На исходе восемьдесят третьей минуты матча, счёт которого так никто и не удосужился открыть, с улицы громко просигналили. Громко и протяжно – как будто подчёркивая той самой протяжённостью обращение к конкретному, заранее известному человеку. Само собой, Рита знала, кто такой есть этот вышеназванный человек…

Её голова лениво повернулась к мониторам. В окно пробивался смутный свет, направленный приблизительно в её сторону. Он распространялся явно не от фонаря сверху вниз, а наоборот горизонтально. Представлялось нетрудным понять, что это такое. Вот и одна из камер, выведенных на средний монитор, фиксировала, что на въезде во двор остановилась машина. Рита шумно выдохнула через нос. Попробуем сэкономить энергию… Она развернулась в кресле, оттолкнулась ногой и подъехала к столу с мониторами. По кнопке, открывающей шлагбаум, она ни разу ещё не промахивалась. Не промазала и на сей раз. По другой кнопке – как-раз вызывающей тех, кто припарковался в данную минуту – по идее, тоже не промахнёшься. Только потянуться надо к другому столу… Той кнопкой Рита никогда не пользовалась. Вот и не надо. Вот и незачем.

Облизав успевшие засохнуть губы, она поднялась на ноги и, снова открыв дверь, вышла на улицу.

Серая «Лада Гранта» с красной полосой на боку успела заехать во двор, когда Рита появилась из-за угла, став более чем заметной в ярком искусственном свете. Снова просигналили. Только коротко – будто бы радостно. Пришлось вымученно улыбаться в лобовое стекло: ну не плеваться же в ответ такой душевности…

Приглушённо сработал запирающий механизм водительской двери. Рита смотрела, как последняя неспешно открывается, выпуская силуэт Юры в холодное царство хрустальной сказки. Которую здесь никто никому не рассказывал. Ну а худую долговязую фигуру, в свою очередь, не узнать было попросту невозможно. Рита притормозила шагах в десяти от переднего бампера. Сунула руки в карманы, готовясь простоять на холоде какое-то время. Юра ведь никогда не торопится, правда? В её смену – уж точно.

Вот по снегу и захрустело. Человек в тёмно-синей форме приближался небрежной раскачивающейся походкой, и Рита задалась вопросом, видели ли они, интересно, шлейф, оставленный не так давно на снегу под самым шлагбаумом… Могли и не заметить. Могли и не придать значения. Да и вообще – едва ли до чего-то подобного можно дойти своим умом при одном лишь взгляде… Ей следует расслабиться – вот и всё.

– Ритулька-красотулька, ты ли это? – весёлый голос натолкнул на мысль о чём-то маслянистом и лоснящемся.

– Не называй меня так, – хрипло сказала Рита, сделав из губ тонкую прямую линию.

Она вообще говорила чуть с хрипотцой, да и тембр был ниже, чем у большинства представительниц её пола, однако мужчин данное обстоятельство не отпугивало. Возможно, даже наоборот…

– Прошу прощения, Маргарита Сергеевна, – одёрнул себя Юра, и это было сделано с таким правдоподобием, что ирония почти не улавливалась. – Как вы тут? Всё без происшествий?

– Ну мы ж не в гетто, – Рита пожала плечами. – Обычно здесь всё спокойно. Ну или я бы на кнопку нажала.

– Ну так это же хорошо, – Юра дошёл до неё и поцеловал в щёку успевшими остыть губами. Затем стал прямо напротив. Контуры его вытянутого лица подсвечивались автомобильными фарами, которые били ему в спину. – Молодец. Всё у тебя тут, как надо, значит. И сама на боевом дежурстве. Загляденье.

– Ну так дисциплинарочку схлопотать тоже как-то не хочется.

– Да брось. Я ж не тебя лично проверять приехал. Просто смотрим, как тут что… Охраняем, так сказать. Это ты коллег по ЧОП-у шугайся, если вдруг снизойдут до таких удалённых пунктов. А я тебе – друг, товарищ… и брат по оружию.

– Любезно с твоей стороны, – оценила Рита и начала немного подпрыгивать на месте, как бы намекая, что погода не слишком располагает к беседам на открытом воздухе.

– Сложно быть грубым рядом с красивой женщиной, – плечи Юры тоже поднялись и опустились, так что чёрный бронежилет поверх куртки заметно дёрнулся.

– Может быть, – Рита заглянула ему за плечо и обнаружила, что у ВАЗ-а теперь открыта и вторая дверца тоже: – Привет, Егор!

Юра растерянно оглянулся вслед её выкрику. Его совсем ещё молодой напарник, сидевший боком на переднем пассажирском и сбросивший ноги в проём открытой двери, вскинул руку в молчаливом приветствии. Прямая рука поднялась так высоко, словно он опасался, что его не заметят. Почему-то в голове Риты возникла ассоциация с футбольным судьёй, показывающим жёлтую карточку. А то, может, и красную.