Лариса Розена - Атлантида, любовь моя!

Он сначала так и сделал – лежал и улыбался. Но вновь вскочил, как ужаленный, и побежал за картой в каюту. Второпях, всмотрелся и решил – они именно на том месте, о котором он читал. Но как он докажет капитану, что на дне невообразимые сокровища? Над ним посмеются и всё. Они же знают, он мечтатель, фантазёр. Никто не поверит, что через столько веков корабль оставался на дне Атлантического океана, не разграбленным. Да и если спросят: «Почему он здесь оказался?», – он не ответит. Сам не знает. Но он верил – всё произошло именно так! Его охватила дрожь. Показалось, жизненно важным, именно сейчас уговорить капитна снарядить и спустить за борт экспедицию для поисков затонувшего судна… Он весь трепетал от запала. Так игроки, забывая обо всём, отдаются задору игры. Им не хочется – есть, пить, надо выиграть… Вот и Ансельмо, забыв обо всём, почти в горячке, решил мчаться к капитану на палубу. В руках он держал судовой журнал португальских моряков и документы донесений Кортеса. Откуда он это взял? Помимо тех старых, полуистлевших листов, что нашёл сам, ему кое-что перепало от родственников. Он был потомственным моряком. Его деды и прадеды, и прапрадеды всегда были моряками – капитанами, штурманами, боцманами. И вот как-то, давным-давно один из его предков нашёл судовой журнал на развалившемся, заброшенном галеоне. Его далёкий прапрадед решил выкупить и починить это судно. Разбирая всякий хлам на ветхой посудине, он натолкнулся на те бумаги. Сплюсовав то, что нашёл сам, с тем, что осталось от родных, Ансельмо получил полную картину. Эти документы, может, ранее тоже кто-то обнаружил на старом судне, но не было возможности спуститься на немыслимую глубину Атлантики. Не имелось соответствующего снаряжения и не верилось давнишним морякам, что данные документы – не подделка. Уж слишком всё было не объяснимым! У Ансельмо от возбуждения заныло даже под ложечкой. Он бросился на колени и взмолился Богу, дабы капитан поверил в эту версию и снарядил экспедицию на дно моря. Наконец он распрямился, вытер огромным носовым платком вспотевшее лицо, шею, сложил вчетверо платок, положив в карман, и, рывком выбежал из каюты, держа в руках почти рассыпающийся от ветхости журнал и прочие бумаги.

Капитан расположился на палубе и высвистывал вальс Иоганна Штрауса «Сказки венского леса». Ранее, он несколько раз со своей женой, тогда ещё невестой, смотрел фильм «Большой вальс». Ему он очень нравился. И когда на душе было спокойно, он мурлыкал эту мелодию Иоганна Штрауса. Иногда, даже, когда волновался, тоже насвистывал, дабы утихомириться.

Ансельмо поспешил к капитану, но нечаянно бросил взгляд на море и удивился. Оно было спокойно и отливало то сверкающей платиной, то – прозрачным изумрудом необъятной обширности, а то, казалось, само небо соединилось с ним. И всё это полощется в голубеющей лазури. Разве время теперь до каких-то несвоевременных разговоров? Ансельмо смутился. Человек находится в покое, весь отдавшись мечтам и воспоминаниям, а он сейчас подойдёт к нему и разрушит его беззаботное настроение.

Он замер, не решаясь двигаться далее. По природе своей, был он не очень решительным человеком. Почему сейчас так желает действовать? Решил, как в одной из симфоний Бетховена, по-видимому, в пятой, – судьба постучалась в дверь. Он ведь всегда ждал такого момента, и тот – наступил. Судьба постучалась сама. Очень громко, так, что у него чуть не выскочило сердце из грудной клетки от неожиданной мысли: «это» правда, и «это» здесь! Он стоял, нерешительно переминаясь, в четырёх шагах от капитана, спрашивая сам себя: «Что делать дальше?». И сам же отвечал: «Действовать!». И поспешил подойти вплотную к нему. Тот удивлённо посмотрел на него, прекратив высвистывать «Сказки венского леса», и замолчал в ожидании. Тогда Ансельмо начал торопливо что-то объяснять. Но ухо капитана не могло уловить, что ему надо? Он трещал, захлёбывался словами, махал руками, в коих были зажаты старые бумаги, показывал вниз, за борт, и, тарахтел и тарахтел, не умолкая.

Капитан удивился, взял из его рук бумаги, кои он протягивал ему. Ничего не понимая, подумал: не сошёл ли его помощник с ума от перегрева на солнце? Наконец они оба успокоились. Ансельмо взял себя в руки и начал толково и медленно объяснять капитану положение вещей, потихоньку подбадривая себя: «Ансельмо, спокуха! Говори отчётливо!».

Непонятно было – заинтересовало ли это капитана? Он слушал, рассматривал журнал, смотрел на древние листы, ничего не понимая из написанного. Тогда Ансельмо стал ему всё это переводить. Ведь не зря же он недавно восстанавливал свои знания португальского языка! Дело пошло.

Капитан слушал-слушал и, наконец, не вытерпев, произнёс:

– Дорогуша, мне кажется, ты мне и себе морочишь голову сплошной ерундой и романтикой. Но ты же понимаешь, – это давно минувшие века, а в двадцать первом веке люди не живут бреднями, не вникают во всякий вздор, думают о том, как реально заработать деньги и прокормить семью! Кто же сейчас увлекается такой ерундой, кроме тебя? Только выходцы из очень сомнительных заведений. Мне надо сейчас продумать, как ускорить доставку, чтоб продукты в трюмах не испортились. Ведь за их сохранность я отвечаю головой. Всё, мой друг, фантазии кончаются, начинаем думать, как быстрее добраться до цели!

– Это не задержит нас надолго. Одного дня достаточно. Даже полдня. Если там ничего не окажется, быстро убираемся!

– Если там ничего не окажется, половину твоего заработка за этот рейс я отбираю у тебя, как штраф за простой. О-кэй?

– О-кэй! – Воскликнул с жаром помощник.

– Команда, всё приготовить к спуску! – обратился он к матросам.

– Есть, капитан! – сразу откликнулись они, так как были в курсе, Ансельмо и им шепнул кое, что по секрету. Собрали всё нужное за полчаса, спускались в аквалангах внутрь оскалившейся пасти Атлантического океана по очереди трое моряков и четвёртый сам Ансельмо. Спуск был недолгим, но очень рискованным. Они уже злились, что сваляли такого дурака. Надо же, этот сумасшедший Ансельмо, втравил их в эдакую авантюру! Ну, пусть подождёт, они ему ещё покажут, когда выберутся на палубу!

– Ребята, осторожнее, – передал им по мобильнику, установленному у каждого рядом с ухом, Ансельмо, – вижу какие-то очертания.

– Уху, – захмыкали ребята с колебанием.

С сомнением подплывали к торчащей оснастке старого, полу развалившегося корабля. Впереди оказался Ансельмо. Он стал осторожно ощупывать край корабля, и… вдруг прыгнул прямо за борт. Всё обросло илом, водорослями. Он включил фонарь. Спустился в кубрик, затем пробрался в отсек. За ним направились другие. Наспех обыскав корабль, нашли небольшой кожаный, полуистлевший саквояж. Беглым взглядом окинули всё пространство, казалось, более нечего брать, и поспешили назад.