Катя Стенвалль - Практика предательства и другие истории девяностых

Евгений Евгеньевич пожал руку Лаврентию, как один взрослый человек – другому. Он ещё похлопал Лаврентия по плечу и обнял его, а потом не спешил отпускать, и они стояли так, обнявшись…

Вот как он сказал. Возьмём – и поедем! Как здорово! Я не могу поверить моему счастью. Чтобы я – и вдруг поехала за границу? Да ещё и так далеко, в Америку, без мамы с папой. Сама себе хозяйка, буду делать, что хочу. Мы все вместе полетим на самолёте за океан. Какие, должно быть, удивительные приключения нас ждут. Как в кино! Нет, я, наверное, совсем с ума сошла от счастья. Как же нам повезло, что Евгений Евгеньевич наш классный руководитель. Он ведь мог достаться другому классу! Как удачно, что всё так сложилось, это настоящее чудо, это судьба. Школьная жизнь с каждым днём становится всё лучше и лучше, и скоро она станет такой невыносимо здоровской, что я даже и не знаю, что тогда будет!

Евгений Евгеньевич скоро поведёт нас в поход. Он отпросил нас со всех уроков. Мы выдвинемся в четверг, а домой вернёмся только в воскресенье вечером. Здорово! Четыре дня будем жить в лесу. Наша цель – дойти через лес до Лемболовского озера. Сейчас уже почти что тепло, май, так что не замёрзнем, всё будет отлично.

Однажды мы уже ездили на турбазу в лесу, это было год назад, тогда нашей классной была Стендапка Марья Ивановна. Это была такая тоска! С нами ещё поехали две другие училки: физичка и математичка. Следом увязались и взрослые, штук десять всяких бабушек. Они тащили с собой огромные сумки с едой, одеждой, кофточками, носочками, шапочками и другой детсадовской ерундой. Хотя мы были уже взрослые и сами могли о себе позаботиться. Но бабушки просто не смогли остаться дома, когда их ненаглядные детки, может быть, оголодают и замёрзнут в дремучем лесу. Они нас пасли всю дорогу, испортили нам эту поездку, курицы-наседки. Ко-ко-ко-ко-ко! Тряслись над нами, как будто нам по три годика. Все так боялись, что мы что-нибудь такое сделаем, напьёмся спирта или будем курить, или даже целоваться. Вечером нас всех развели по комнатам, два человека на комнату, и заперли снаружи на замок, чтобы мы не бегали ночью по коридору. А сами училки караулили всю ночь у нас под дверями, накинув пальто сверху на ночную рубашку.

Но мы, конечно же, их перехитрили. Если открыть окно, то можно по карнизу перелезть в окошко соседней комнаты. Только нельзя ни в коем случае сорваться и упасть, потому что тогда придётся сказать Стендапке, и будет скандал. Мы перелезли друг к другу и сидели в соседней комнате, весь класс туда постепенно подтянулся. Мы выпили спирта, который захватил с собой Серёжка, у него мама работает медсестрой, и дома всегда есть спирт. Потом играли в Бутылочку и «Кис-кис-мяу», это очень классные игры, но они для взрослых, маленьким в них играть нельзя. Потом Стендапка услышала, что у нас шумно. И заподозрила, что мы не спим. Она отперла дверь и увидела, что мы делаем. Ох, какой был крик! Училки и бабушки пинками выгнали нас из комнаты, некоторым и подзатыльников надавали.

На следующее утро нас увезли с этой базы, хоть мы собирались там оставаться целую неделю зимних каникул. Стендапка сказала, что не справляется с нами, и что она нас так не учила. Что мы просто как с цепи сорвались, когда почуяли свободу. Она сказала: «вам только дай волю, сразу на уши встанете. Совершенно не умеете себя вести.» Ага, а что же нам ещё делать, если этой самой свободы мы никогда в глаза не видали? Уж если есть хоть мизерный шанс, нужно его использовать. Когда ещё мы сможем побыть все вместе ночью, и чтобы никто не мешал? Потом было родительское собрание, где Стендапка распекала наших мам и пап за то, что они плохо нас воспитывают.

А теперь Евгений Евгеньевич сказал, что мы поедем одни, без охраны из учительниц и бабушек. Он сказал, что этот «бабский батальон» нам не нужен. За нами не надо следить, мы проследим за собой сами, мы ведь уже большие. Мы сами решаем, что и как нам делать, когда, где, зачем и почему, правда? И вообще, наш тьютор говорит, что запереть на замок человека можно только на основании ордера на арест. Никому и никогда не давайте себя запереть. Без ордера ни у кого нет таких полномочий. Но даже и этот ордер адвокат может опротестовать.

Сегодня четверг и наш поход уже начался! Мы доехали на электричке до одной станции, на которой никто не входил и не выходил, потому что она была среди лесов и полей, далеко от всякого жилья. Там ни автобусов не было, ни магазинов. Выходишь – и сразу природа. Как увлекательно, как романтично! Ух, какие нас ждут невероятные приключения!

Мы все оделись в старые и рваные джинсы, которые не жалко. В кеды, куртки, свитера и шапки, которые можно потом просто выкинуть, и никто о них не вспомнит. За плечами у нас были многокилограммовые рюкзаки. Их было тяжело нести, особо с непривычки.

Мы были одеты, как беспризорники, но Евгений Евгеньевич пришёл, как обычно, в своих белых узких брючках и в белых кроссовках. Мне кажется, что слово «кроссовки» пишется неправильно. Надо его писать через А, вот так: красовки. Это же от слова «красоваться»! Евгений Евгеньевич выглядел так красиво, как будто собрался на воскресную прогулку в парке. Мне кажется, такие люди, как он, вообще никогда не наступают в грязь. За спиной у него был маленький рюкзачок из светло-жёлтой замши. Я бы не взяла с собой в лес такой хорошенький рюкзачок, он же испачкается, или порвётся! Такая прелесть, я бы его оставила для каких-нибудь прогулок по городу, когда хочется выглядеть особенно нарядной. Или для нашей летней поездки в Америку. Но у Евгения Евгеньевича, наверное, таких рюкзачков дома, так же как и белых кроссовок, целый шкаф, ему не жалко.

Мы шли и шли, шли и шли. Лес, кажется, и не собирался кончаться. У Евгения Евгеньевича был с собой компас, и он уверял, что мы не заблудимся. Мы все очень устали, но наш классный руководитель не устал ни капли, он бодро и весело шагал вперёд, пел всякие английские песни, и мы подпевали, несмотря на усталость. Но ведь в походах всегда так, нужно преодолевать трудности, нести тяжёлый рюкзак и не ныть, правда же?

Близился вечер, но Евгений Евгеньевич так и не сказал нам, где у нас запланирована ночёвка. Мы уже выбились из сил, ноги гудели, ныли плечи, к тому же начало темнеть и холодать. Видимо, скоро уже дойдём. Но никакой турбазы или другого жилья видно не было. Тут на одной из полянок наш тьютор остановился. Он раскинул руки, мечтательно закрыл глаза и сказал:

– Лес! Это храм природы! Природа даёт нам и еду и ночлег. Вот здесь мы проведём эту ночь, ребята, устраивайтесь поудобнее.

Он ещё сказал, что мы будем спать, как американские индейцы, на земле, без палаток. Индейцы – настоящие дети природы, они в лесу, как у себя дома. Мы положим спальники прямо на траву, по кругу, а в центре разведём костёр, и нам будет тепло и уютно. Это звучало так замечательно! Спальники были у всех, а вот палаток не было. Мы ведь почему-то были уверены в том, что ночевать мы будем на турбазе, как в прошлый раз. Но Евгений Евгеньевич не расстроился, он сказал, что нужно быть всегда готовым к любым неожиданностям, что в жизни ничего не бывает так, как мы себе представляем.