Саша Морис - Эмпатия. Светлая диада

Я давно никого не зову в гости.

– Думаю, мы могли бы быть друг другу полезны.

– Да, могли бы.

– Тогда я согласен на кофе.

– Хорошо.

Не то чтобы у меня было желание давать согласие на приглашение. Просто очень хотелось поговорить.

Я первой поднялась по ступенькам, ведущим ко входу в кофейню, но перед тем как открыть дверь, помедлила, обернулась.

– Ты же понимаешь, что если нас кто-то увидит вместе, а потом расскажет об этом Игорю Ивановичу, тот очень удивится.

– Я тебя умоляю, Игорь Иванович со вчерашнего вечера в говно. Он будет рад, если ему хоть кто-то что-то расскажет о прошедших сутках. Заботливая ты моя.

Мы прошли внутрь кофейни и сели за тот же столик, за которым я недавно сидела с Алёной. Я оказалась на прежнем месте, а мой собеседник – на её. Он уселся в кресло так, будто это постель; потянулся и даже зевнул.

– Как жена? – из вежливости спросила я. Ну, скорее даже из вредности. Очень уж он был доволен собой.

Официантка оставила нам пару меню и удалилась. Кроме нас в кофейне больше никого не было.

– Неминуем развод. – беспристрастно констатировал он. – Впрочем, время ещё есть. Думаю, пара месяцев.

– Мне кажется, Игорю Ивановичу осталось примерно столько же, – осторожно заметила я.

Макаренко скорбно вздохнул в том духе, что «ничего не поделаешь».

– Ты уже присмотрел себе кого-то ещё? – спросила я.

– Я хотел бы тебя. – мне кажется, на этой его фразе я вздрогнула. – Но, вообще, – я в процессе.

Теперь тяжело вздохнула я. Мне, наверное, должно было здорово польстить его заявление. Но не польстило. Мы как-то уже были довольно близки, но тогда у того, кто был сейчас Макаренко, было другое тело. Впрочем, за 5 лет нашего знакомства, он сменил их уже три. Не важно, в общем, знакомство вышло довольно близким, но, сначала, очень, очень неприятным: я пыталась выкурить его из тела своего знакомого, а он – меня убить. Но потом мы как-то постепенно подружились. Впрочем, это отдельная история. В общем, желания продолжать близкие отношения у меня не было.

Я подозвала официантку, заказала черный чай со специями, тарелку сыра с орехами и мед. Игорь Иванович заказал двойной эспрессо. Девушка спешно удалилась. Мы молчали до тех пор, пока нам не принесли весь заказ.

– Сколько тебе нужно времени на раздумья? – спросил он перед первым глотком кофе.

– Я боюсь, что нисколько и мой ответ ты знаешь. Это решительное нет.

Он сделал еще глоток.

– Ты умная девушка, хорошо воспитанная…

– Да, ты говорил. Ближе к делу.

– Ну так что? Своего священника ты бросила, бегать по городу – с чем ты там бегала? – перестала, ты знаешь меня несколько лет. Думаешь, я наврежу тебе?

– Да. Дорогой, я знаю , что ты мне навредишь. Делить одно тело с тобой вредно. Мне и так уже испортили достаточно много крови.

Я налила себе чаю, который к тому моменту успел прекрасно заварится.

Игорь Иванович осушил свою чашку и задумчиво вздохнул.

– У тебя ресурсов больше, чем у обычных людей. Думаю, со мной или без меня ты проживешь достаточно длинную жизнь. Если тебе этого захочется, конечно.

– У меня ресурсов ровно столько же, сколько у остальных. Возможностей для их получения больше.

– Какая разница? – фыркнул Макаренко и жестом указал официантке повторить для него кофе. – Ну и ломака же ты.

Я улыбнулась.

– Какое слово! – заметила я. – Ты его так произносишь.

Он посмотрел на меня довольно странно, но промолчал. Видимо потому, что ему через секунду поставили на столик вторую порцию кофе.

Я принялась за орехи.

– Угостишь меня чаем?

– Нет.

– А орехами?

Я кивнула и пододвинула тарелку к центру стола. Макаренко потянулся к ней, захватил целую горсть и принялся уничтожать их по одному с весьма довольным видом. Он стал похож на большого кота.

– Ты такой милый, – заметила я.

– Милый? Я? – он перестал есть. – Обычно я слышу это от четырехлетних девочек. И то для этого приходится прилагать усилия.

Я пожала плечами. Он, конечно, скорее подходит под определение «беспринципная тварь». Но я, в общем-то, немногим лучше.

– Соглашайся, – мягко сказал он.

– Неа.

Я подкатила к своему краю тарелки немного орехов, зацепила парочку и отправила в рот.

– Я приду к тебе сегодня и мы поговорим ещё.

– Нет. Ты останешься там, где ты обычно остаешься.

– Я приду к тебе сегодня, – строго повторил он. – И мы поговорим ещё.

Секунды две я находилась в замешательстве. Как это он придет ко мне, если я только что ясно сказала «нет»? А потом до меня дошло.

– Что ты спросил у меня _на_самом_деле?!

– Я просто приду поговорить.

– Ты спрашивал про гости, сука. Когда, твою мать? – официантки, до этого что-то тихо обсуждавшие за стойкой, внезапно притихли. – Думаешь, это прибавит тебе очков? Блять, как?! Я же ни разу не сказала тебе «да».

– Ты говорила. И ты один раз кивнула.

– Это тоже считается? Отлично. – просто встать и уйти или все-таки сначала расплатиться по счету?

– Ты такая милая, когда злишься.

– Пошел к черту!

Очень хотелось швырнуть в него тарелку. Я держалась из последних сил.

– О, а я думал, что ты считаешь меня милым.

Я сделала большой глоток медленно остывающего чая, посчитала в уме до десяти и осторожно вдохнула и выдохнула. Ок, ну чем самое страшное мне это грозит? Ну даже, так и быть, предположим, что у него получится влезть в мое прекрасное тело (что само по себе довольно сомнительно). Выкурить его оттуда займет, ну, скажем, дня три. Поболит еще пол года. Или даже всего пару месяцев. Ну, в общем, не очень страшно. Терпимо. Хотя бы интересно.

– Ты очень милый, – процедила я, – сукин сын.

– Не могу поверить, что ты до сих пор злишься, – сказал Макаренко, азартно доедая мои орехи и сыр с блюда.

Ну да, в общем, это была такая веселая игра с элементами обучения. Типа, кто кого достанет. По ходу можно узнать немного нового, прокачать какие-нибудь скиллы (например, выучить несколько защитных заклинаний, научиться варить разговорный кофе) или вляпаться в дерьмо по уши.

– Злюсь. Но уже меньше. – я сделала ещё один глоток чая.

Я потянулась налить себе еще. Макаренко перехватил мою руку над столом и положил свою тяжелую ладонь на мою. Я вздрогнула от неожиданности (с тех пор, как я с ним не сплю, старательно избегаю тактильных контактов), но руку убирать не стала.

– Евгения, – произнес он своим самым доверительным тоном. – Я хочу…

Нас бесцеремонно перебил звонок моего мобильника.

– Прости, – я воспользовалась моментом и вернула себе свою ладонь, вытащила мобильник из кармана и ответила на звонок.

– Поверить не могу! – раздался жизнерадостный щебет. – Я тут в центре гуляю и, короче, в кофейне Макаренко держит за руку вылитую тебя.