Макс Квант - Хроника Свайн-Эберской войны

– Что он сказал? – спросил генерал Панцер.

– Он… он назвал вас козлом, герр генерал, – ответил адъютант генерала.

– Та-ак… Напалм к бою!

– Есть, генерал!

Башня развернулась и осуждающе посмотрела на крестьянина. Абориген взял вилы и погрозил танку для пущей строгости. Напалм плеснул струю огня. Пламя чуть не дошло до крестьянина, но жаром своим опалило усы, брови и волосы. Он стоял поражённый. Тронул подгоревший ус и тот рассыпался в прах.

– Ой, – сказал крестьянин. Чуть отошёл в бок и посмотрел на башню сбоку. Он увидел два красных параллелепипеда и надпись по-хазляндски: «Генерал Панцер». – Извините!

Только и ответил местный житель и убежал.

Самым северным поселением в Пуссляндии являлась не деревня Аквавилаже и даже не Фишерес, а обсерватория «Телесцоп». Она находилась в двух с половиной милях от Аквавилаже на север. Правда жители в ней появлялись сезонно, во времена ясных ночей.

В обсерватории находилось два профессора Старри и Даст, они-то заправляли всем от направления зрения телескопа до обеда. А также десять младших и средних научных сотрудников болталось под ногами, мешая сооружать очередную научную статью. Обсерватория представляла из себя большой белый цилиндр с закруглённым концом. В «Телесцопе» занимались наблюдением за северным звёздным небом, точнее за звёздами находящимися в зените для этой северной местности, точнее и за атмосферой тоже. Вот такой узкой специализации был «Телесцоп».

В это время учёные проверяли очередные данные, полученные ночью и наблюдали за утренними звёздами – планетами системы. И надо было такому случится, что прямо над телескопом пролетел самолёт-разведчик Хазляндии. Профессор Старри поморщился, и снова посмотрел в телескоп. Но Афродита стояла на месте. А никаких красных и голубых линий не было. Профессор зарядил фотоаппарат и стал ждать ещё одного «атмосферного явления». Через полчаса он дождался его и даже успел зафиксировать на плёнку. И тут же побежал проявлять. Все его действия наблюдали остальные сотрудники обсерватории.

– Что это с ним? – спросил профессор Даст. Низкий худой астроном в очках и с бородой.

– Не знаю, – ответил младший научный сотрудник Вьювер и пожал плечами. Он был очень длинный и очень худой.

Тут пришёл профессор Старри с проявленной пластинкой. Внимательно осмотрел её напросвет у лампы, проглотил слюну, посмотрел на свой орден «Комета» и хриплым голосом сказал:

– У нас спиртное есть?

– Что это? – спросил профессор Даст, подбежал к Старри, подпрыгнул, выхватил из его рук пластинку (профессор Старри очень высокий, худой и с бородой). – Что это? – профессор Старри опустил лампу и посмотрел на снимок. – Что же это такое? – вопрос предназначался Старри.

– Это я только что засёк… Это какое-то новое астрономическое явление… или тело… Де… Дело пахнет ещё одной «Кометой».

– А это мог быть самолёт, ну или птица?

– Здесь? Это что-то новое!

– М-да, – профессор посмотрел внимательно на пластинку, потом на Старри. – Джордж, готовь дырочку. Алкоголь у нас есть – на складе есть спирт, для протирания оборудования. Три к одному, чай, сахар и получается такой звёздный коньяк…

И все тут же ринулись на склад…

Генерал Катер поднялся и достал бинокль. Он осмотрел залив, скалы, поля. Всё пусто. Генерал увидел прямо перед собой большой белый цилиндр, возвышающийся над долиной. Обсерватория «Телесцоп»! Катер жестами показал солдатам, что собирается идти туда с ними и без лишнего шума. Морские пехотинцы дружно кивнули. Генерал начал спускаться к долине, а за ним и солдаты.

Глупец тот, кто думает, что среди учёных только трезвенники и слабопьющие интеллигенты. Это просто наивное предположение, диктуемое стереотипами об человеке науки. В любом фотоальбоме доктор или академик покажут вам фотографии которыми он поистине гордиться и будет приговаривать: «А это мы с академиком N в его лаборатории», «А это я со студентами B-ого Университета, у них в лаборатории», «А это мы пьём чай с доктором M», «А это мы пьём вино с академиком P», «А это я не помню, что мы пьём», «А это я даже не помню, где я и с кем пью» и так далее на усмотрение вашей фантазии. Так что ложь, что учёные не пьют. И тут у них есть несколько оправданий по этому поводу: №1 «А что, мы не люди, что ли?»; №2 «А как вы думаете движется прогресс? На трезвую голову электрон с Теорией Цвайштейна не придут!»; №3 «Да если бы мы не пили, весь мир жил бы в постиндустриальном обществе, но с загаженной окружающей средой!» И все они по-своему правы. Так что ничего нет необычного в том, что произошло в обсерватории «Телесцоп» в начале операции «Ледяная дуга»…

– Расстояние до этой звездюльки, – заплетающимся языком говорил Старри, – порядка семидесяти трёх и двух десятых парсек…

– Мужики, а что мы отмечает? – спросил младший научный сотрудник Грей и икнул.

– У Старри спроси!

– Старри, что мы отмечаем?

– А, знаешь, я так подумал… действительно… с чего всё началось?

– Ты попросил спиртного, – с сомнение сказал Даст и для верности добавил: – Кажется.

– Да?

– И сказал, что это пахнет новой «Кометой»!

– Какой кометой? Какого класса кометой? Какого происхождения?

– Это премия!

– Ах да, я заметил что-то в небе. Сейчас, – Старри встал и пошёл к фотографиям. В дверь громко постучали.

– Стучат, – сказал Грей.

– Да, стучат. Пойду открою.

Старри спустился к выходу и открыл дверь. На пороге стоял генерал Катер с морскими пехотинцами.

– Слушаю вас, сэр, – сказал Старри и дыхнул на генерала. Катер разогнал облачко перегара и сказал:

– Ага, оклад пропиваем.

Старри повернулся и сказал астрономам:

– Ребята, кто пиво заказывал?

– Какое, к квазару, пиво, – крикнул кто-то из обсерватории. – Коньяк пусть несут!

– Ну, вот видите, никто пиво не заказывал.

– Пьянь, – сказал Катер, схватил Старри за грудки и понёс в обсерваторию. Старри ничего не оставалось, как беспомощно болтать ногами. Генерал принёс профессора к астрономам и кинул на диван. На котором уже отдыхал Вьювер.

– Профессор, – сказал он, – а вы что здесь делаете?

Пришли морские пехотинцы.

– Привет, ребята, – сказал Грей пехотинцам.

– Это пиво принесли? – спросил Даст.

– Какое, на хрен, пиво?! – крикнул на него Катер.

– Жёлтое и прохладное, – ответил старший научный сотрудник Дилан. – А тёплое и красное нас не интересует!

– Вы что здесь все в стельку?

– В стёклышко! – ответил Грей.

– Почему «в стёклышко»?

– Сапожник пьян в стельку, плотник в доску, стекольщик вдребезги. А мы, астрономы, в стёклышко!

– Трезвые здесь есть?

– Мы все трезвые… ик… – ответил Вьювер.