Макс Квант - Хроника Свайн-Эберской войны

– Где вы ходите?! – сразу спросил адмирал генерала и достал свои карманные часы. Ему очень хотелось помелькать циферблатом с невертикальной большой стрелкой перед носом Катера, чтобы хорошенько поставить его на место. Но рост адмиралу не позволял это сделать и маятник этот болтался на уровне генералова пупка. – Имейте совесть. Война ждать не будет! Уже восемь часов одна минута и двадцать одна секунда.

– Двадцать две, – робко и как бы невзначай поправил капитан.

– Это ещё хуже. Где наша доблестная Хазляндская пунктуальность? Вам нельзя procura 15 15 Доверенность. (плам.) !

– Знаешь, засунь эту пунктуальность, знаешь куда?! – ответил адмиралу Катер. – Твои часы спешат.

– Мои часы спешить не могут. Это сверхточный хазляндский хронометр фирмы «Сайрил» первого класса точности. Его мне подарил сам король, – адмирал указал на гравировку с обратной стороны и подчеркнул ногтём самые важные слова: «от Фридриха II1/2».

– Ральф, – спокойно позвал Катер своего адъютанта.

Подбежал солдат. В руках он держал радиоприёмник. Тот сначала молчал, потом пошли позывные, а затем появился голос диктора:

– Итак, в Шванбурге восемь часов, в Хавбурге восемь. Сейчас нов…

– Достаточно, – прервал его Катер, и Ральф ушёл. Катер вопросительно и с сарказмом посмотрел на морских волков.

Те сделали грустные лица.

– На борт, быстро! – нашёлся наконец-то Дерман и скомандовал.

Катер побежал на суперлинкор, а за ним его ребята. Когда все прошли, адмирал посмотрел на капитана и сказал:

– Главное ему надо pleno jure 16 16 С полным правом. (плам.) показать кто в море хозяин, пусть себе не воображает.

– Я понял, – кивнул капитан, и они вместе пошли в рубку. – Мы, морские, должны держаться вместе, чтобы сухопутные знали своё место.

В рубке уже стоял у штурвала матрос и ждал приказов. Капитан и адмирал вошли в рубку, и капитан сразу крикнул в рупор:

– Убрать мостик, все по местам, отдать швартовы, машины, полный!!!

– Incipiam 17 17 Начнём. (плам.) , – добавил адмирал.

Зазвенел машинный телеграф, из труб повалил чёрный дым, матросы забегали по кораблю и появились первые пузыри под кормой.

Длинная взлётно-посадочная полоса уходила за горизонт. Возле неё стоял маленький деревянный домик, а над ним значилось: «Аирсити». На крыше этого домика развевались барометр, флюгер и огромный термометр. На шедшей от домика дороге стояло несколько грузовиков с цистернами и фургонов с королевскими номерами. Грузовики пусты, а водители в них скучали. Справа от взлётно-посадочной полосы расстилалось синее море. Оно блестело на солнце, а над ним кричали чайки. На море покачивался, раскинув крылья, огромный гидросамолёт. На фюзеляже и на крыльях которого красовалась синяя строгая надпись: «Биовульф».

И тут в нашем произведении не обошлось без гигантов. Триста футов длиной, а высотой аж целых пятьдесят. Огромное крыло его могло укрыть целую роту. Четыре мощных самолётных двигателя марки «Лорд Дим» с золотыми буквами «Л-Д инк.» на боках разгоняли самолёт до двух сотен миль в час. На крыльях и на носу стояли пулемётные башни большого калибра. Мощные поплавки могли послужить и спасательными шлюпками для экипажа, если не повезёт. В мирное время «Биовульф» перевозили пассажиров, но сейчас, в не мирное время, и «Биовульф» сиал десантным самолётом или, в крайнем случае, бомбовозом.

Его назвали в честь древнего героя пуссляндского эпоса. Смелого и ловкого рыцаря. С Хазляндского же название переводилось, как «биологический волк», но из-за Свайн-Эберской войны пуссляндские филологи наотрез отказались принимать такое происхождение его имени.

И вся эта гордость пуссляндской авиастроительной промышленности привязана к земле обыкновенным канатом в два пальца толщиной, а рядом на берегу сидел её пилот и курил трубку. Он всё время посматривал на часы. И «время привело» к нему четыре «Ириса», из которых вышли несколько человек.

– Вы пилот этой «мухи»? – спросил один из них.

Пилот узнал его, встал и выпрямился.

– Да, – ответил он, – я Рональд Толкин.

– Вот ваш курс. И ваши люди. И разрешение на воздушный коридор. Всё здесь. Вам нужно провернуть одну операцию, – человек протянул пилоту толстый конверт. – Удачи.

– Спасибо, сэр.

– Пожалуйста.

– Но почему я один?

– Это приказ полковника Спая.

Человек сел в свой лимузин и уехал. Остальные «Ирисы» потянулись за ним. Люди остались.

– Ну, что же, – сказал пилот и указал на мостик, спускавшийся с самолёта, – стюардессы у нас нет, так что, по-простому лично прошу на борт.

Когда все расселись по местам, отвязали канат и убрали мостик. Толкин сел на своё место и сказал в микрофон:

– Итак, – отдающий металлом голос пилота разошелся по салону, – всем пристегнуть ремни, не курить, не сорить, – пилот открыл конверт и начал просматривать курс, – следующая остановка, – он нашёл координаты, – мамочка моя. Белодолия, – пилот некоторое время молчал. – Не волнуйтесь, братцы, всё будет в абажуре, – он отложил бумаги и достал ключ из кармана с брелоком в форме черепа. – Попорхали!

Ключ повернулся в замке, и загудели моторы. Гидросамолёт развернулся в море и начал разгонятся, рассекая волны. Вот он оторвал нос от воды, вот поднялись поплавки и, наконец, весь громадный «Биовульф» летел над водной гладью…

Так как «Козерог» находился на равном расстоянии, как от Пиона, так и от Хавбурга. Экспедиции выбрали разные пути. «Альтаир» шёл западным путём через Вернский океан и южные берега Западной Федерации, а «Циприт» восточным путём через Верчский и Чайный океаны, возле побережий Чернии, Пористана, Чайная и Блэкнии. «Биовульф» летел через Белодолию и Чайнай. «Альтаиру» и «Циприту» на весь путь придётся затратить две недели, «Биовульфу» почти три дня. Но стоит помнить и про «Буцефал», следующий на юг в Монио.

«Циприт» шёл в Лоурнейском проливе. Слева тянулись пустынные берега Пористана, справа – зеленоватые тропические колонии Пуссляндии – Блэкнии. На капитанском мостике суперлинкора находились капитан, адмирал и генерал. Вазерфалл держал в руках огромный бинокль и смотрел направо, в сторону Блэкнии. С берега на них с интересом и некоторой ненавистью наблюдали башни пушек береговой охраны. Все молчали.

– Может, спустить флаг? – предложил Катер.

– Да ты что?!! – как один набросились на него адмирал и капитан.

– У тебя все дома, сухопутная крыса? – спросил (мягко говоря) его Дерман. – Флаг на флоте – это честь. Мы не должны его спускать ни в коем случае. Мы не боимся каких-то там недоумков пуссляндцев!!! – после последних слов на берегу закопошились. Прозвучало несколько пуссляндских военных команд. Затем башни закрутились, и прозвучал залп из нескольких орудий. – Вот недоумки, – суперлинкор тряхануло, зазвенело, пошёл гул, а за ним и взрывы.