Максим Петросян - Река несчастья

Приковав велосипед к ближайшему столбу, я пошёл за посылкой отца. Центр был достаточно оживлен для такого дня. Несколько машин разъезжает рядом с главной площадью, группка туристов с гидом стоят около церкви святого Александра, двое стариков играют в карты на скамейках около фонтана. Отделение почты было недалеко, и путь до туда потребовал пары минут. По пути назад, держа в руках среднего размера коробку, перемотанную скотчем, я заметил на скамье, в близь со столбом с велосипедом, парня, который усердно писал что-то в маленький блокнот, попутно осматривая крону дерева рядом. Меня он не замечал. Но я должен был подойти к нему, чтобы отвязать велик. Я не хотел с ним говорить, но интерес поборол меня.

Я подошёл ближе, и начав отвязывать, поймал его взгляд, который отвлёкся от писанины, на меня.

– Я сегодня видел тебя, утром. Ты ведь Рей, да? – мне было неловко, но сказал я это непринужденно.

– Да, я тебе помешал? – его голос был спокойным, но необычным по сравнению с коренным населением.

– Нет, всё хорошо – я отвязал велосипед, и перед тем как уйти, сказал – Меня зовут Марк кстати.

– Приятно познакомиться – он не знал как на это можно ответить иначе.

– А ты бы – вдохнув – хотел прогуляться как-нибудь на днях? Если ты конечно хочешь.

– Думаю, почему бы и нет. Я могу зайти к тебе завтра, ты свободен?

Я бы мог сказать, что свободен каждый день, и это было бы правдой.

– Да. Тогда, до завтра!

– До завтра!

Мысль о том что я проведу время с кем-то кого только узнал приносило мне силы, и в моей крови стало больше кислорода. Так давно у меня не было подобного. Одновременно, это мелочь, пустяк, и я не должен так на него реагировать, но он зайдёт за мной. Он зайдет за мной. Я повторял эту фразу много раз, и она нравилась мне с каждым разом всё больше.

По дороге назад я встретил нескольких семейных друзей, они как всегда сказали как же я быстро расту, и попросили передать привет. Наша жизнь была как большая стая. Все друг друга знают, приветствуют, и уважают. Конечно, некоторые в вражде, другие в пьянстве, но все они создают тот самый образ городка, ради которого сюда и едут малочисленные туристы. Думаю, побывав здесь какая-то звезда, то Крема была бы центром туризма в северной Италии. Но я рад что это не так. Ведь это бы разрушило ту идиллию, которая развивалась и сохранялась столетиями. И я участник этого.

Погода не сгущалась, а лишь цвела, даже когда начинало темнеть. Она заменялась с жары на легкую прохладу, когда ты ходишь в одной рубашке и шортах, и ощущаешь как ветерок шелестит листья деревьев, и короткие волосы на твоей груди, и заполняет внутренности рубашки, создавая мешки, и изгибая её плавность. В такое время я всегда пил воду с кубиками льда, дабы почеркнуть состояние природы. Я был един с ней, а она не была против.

Я отдал посылку отцу, поцеловал в щёку свою маму, которая сегодня весь день готовила еду для послезавтрашней вечеринки, которая по правде представляет из себя собрание всех соседей, где они выпивают, делятся историями, и показывают, кто сколько ещё родил детей. Таковы здесь обычаи, хоть они иногда мне смешны, я всегда там присутствую. Конечно, мало слушаю, но слежу за их поведением, узнаю слухи и интриги, и после окончания следующую неделю шучу про это всей семье. Им это нравиться. Слушать мои упрёки и замечания о соседях, пока мы сидим в гостиной, посмеиваясь и радуясь такой связи с сыном.

Утро. Солнце снова освещает часть моей комнаты. Я всё еще в постели, и мои ноги пока не собираются вставать. При нашем климате, я всегда сплю в одних шортах, которые больше напоминают трусы. Или же, в трусах, больше походящих на шорты. Я плох в названиях одежды.

Рука за головой, другая на животе, а взгляд на окно. Я ждал его. Только сейчас я понял что он не сказал во сколько придёт. Вдруг он уже пришёл а я спал, или же мне придётся ждать его весь день, вздрагивая каждый раз когда буду слышать звуки ходьбы, или мяча.

Я благодарил бога, когда услышал знакомый мне голос со вчерашнего дня, и увидел камень, залетевший в открытое окно моей спальни. Взяв камень в руки, я увидел его, с сияющей улыбкой, загорелой кожей, черными волосами, и скулами, с лёгкой утренней щетиной.

– Привет!

– Привет! Я сейчас спущусь, минуту.

Я открывал шкаф с одеждой. Недолго думая я надел тонкую майку, и заменил низ на более презентабельные шорты. Они были серо-голубого цвета, и всегда напоминали мне воду в озере неподалёку.

Мои ноги быстро попрыгали вниз, и предвещающая улыбка не сходила с меня. Я пробежал около настенных ковров, картин, и расписных стен. Попрощался с родителями, они не спросили куда я, лишь сказав чтобы я вернулся не позже десяти. Они такие.

– Снова привет – я изучал его лицо.

– Привет, пошли?

– А про это, куда мы вообще пойдём?

– Ты был в ближайшем леске?

– Был несколько раз, но не более того – я следил не только на ним, но и за своими словами, пока мы шли к велосипедам.

– Хочешь поплавать?

– А ты знаешь хорошие места?

– В том лесу есть одна река, я не был на ней, но очень наслышан. Говорят, вода в ней идёт из рудника откуда-то из Альп, и поэтому в ней много минералов. Но туда редко ходят, потому что она далеко достаточно.

– Звучит прекрасно, я согласен – его идея и правда была мне интересна. Я слышал о той реке, но никогда не пробовал до неё добраться.

И мы сели на наши велосипеды, осмотрелись вокруг, и поехали к загадочной реке.

По пути Рей заговорил после долго молчания, когда мы остановились передохнуть и выпить воды.

– Знаешь, у моего отца, была одна песня. Он жил здесь после того как женился на моей матери, и в детстве всегда говорил мне, что когда-нибудь поведёт меня с ним на реку, где-то в лесу. Он бывал там, и по его рассказам я и создал себе её возможный вид и месторасположение.

Я удивился что он, поведал мне такую историю так быстро, без предпосылок, или долго общения. Он просто рассказал мне это, смотря на дерево, через многочисленные ветки которого пробивались лучи солнца в зените.

– А про что была та песня?

– Думаю, она была про любовь. Я часто её вспоминаю, и по памяти переписал её, и всегда ношу с собой.

– Даже сейчас? – почему он мне это рассказывает?

Вместо ответа он просунул руку в карман шорт, и достал согнутую в пару раз бумажку, и передал её мне. Открыв её, я вслух прочитал песню на ней, написанную разборчивым почерком.