Полина Жеребцова - Ослиная порода

– Вот какой замечательный матрас! – гордо сказала мама. – Все, что заработала за месяц, отдала за него. Дочка у меня неблагодарная, как известно, ослик вмешался при рождении, однако даже она оценит его мягкость и воздушность!

По случаю покупки все соседки пили лимонад, грызли сухари, охали и ахали.

Я, проснувшись посреди ночи, вспомнила, что меня покормить забыли, и решила не будить любимую мамочку.

На кухне я нашла недоеденный бутерброд с вареньем и, налив в стакан молока из бутылки, решила покушать на новой кровати.

Наутро обнаружив, что матрас сырой и на нем красуется яркое пятно от малинового варенья, мама впала в ярость. Мало того что она осыпала меня проклятиями и тумаками, предполагалось, что матрас я смогу отстирать.

– Вот тебе таз, мыло и тряпка! – бросила рассерженная родительница. – И чтобы чисто было!

Я чувствовала себя отвратительно. Болели уши, после того как за них мама протащила меня по комнате и ткнула носом в содеянное, зудела попа, отхлестанная ремешком, а еще я боялась, что мама выполнит главную угрозу – выгонит меня жить на улицу.

Матрас я терла тряпкой и мылом и даже поливала его водой, но маме все равно это не нравилось, поэтому она периодически заглядывала в комнату и охаживала меня полотенцем по спине. При ее приближении мне заранее хотелось плакать, но я сдерживалась, понимая, что бежать некуда.

– Вот негодница! – кипятилась мама, становясь похожей на большого красного рака. – Чтоб ты провалилась, гадюка! Матрас стоил дорого, а ты ничего не стоишь, только на шее сидишь! Все время болеешь, и мне приходится из-за тебя по больницам жить!

«И вовсе я не сижу на шее, – грустно думалось мне, – стою вот коленями на полу, тру матрас из последних сил».

– Ладно! – наконец смирилась мать. – Высохнет – посмотрим, как отчистила. Иди есть!

Я была рада, что меня простили.

День прошел как всегда в начале зимы: я была дома, строила замок из кубиков, рисовала и читала книги, а вечером мама решила проверить, что стало с матрасом. Оказалось, что его изначально сделали некачественным: от воды вата внутри свалялась, сбилась, превратилась в ком, и теперь лечь на него и уснуть было невозможно.

– Ох, ужас! – пощупав матрас, мама вновь разозлилась.

И тут ей в голову пришел план мести, который она незамедлительно осуществила: матрас скатала, а мне приказала спать на голой железной сетке, которая больно впивалась в кожу.

– Теперь ты узнаешь, что значит портить хорошие вещи! – сказала мама.

Так я и легла на железную сетку: без подушки, одеяла, простыни и матраса. Промучившись два часа, я не смогла уснуть, хотя полученные тумаки напоминали, что плакать бесполезно и нужно лежать тихо. Но тут случилось чудо: приехала бабушка.

– Что здесь происходит?! – с порога спросила она, строго посмотрев на маму.

Та, сделав вид, что не понимает вопроса, постелила мне чистую постель, правда, со стареньким матрасом.

Лошадка

Несколько раз меня отводили в детский сад, и я устраивала там «концерт по заявкам» – то есть кричала изо всех сил и плакала до прихода мамы. Я не просто заливалась горючими слезами, а кусалась, лягалась и плевалась, подобно злобному верблюжонку. Поэтому тетеньки-воспитательницы меня усердно шлепали и ставили в угол. Однако это не спасало их от жутчайшей серенады.

Мама, когда ей вечером жаловались на мое бессовестное поведение, спокойно пожимала плечами, вспоминала свою знаменитую теорию и делилась ею со всеми жаждущими познать истину.

Однажды, придя в детский сад раньше положенного времени, мама застала такую картину: на улице бушевала вьюга, а воспитатели открыли окна в группе и заставили детей ходить по кругу, как заключенных!

– Так вот почему дети болеют! – закричала мама. – Вы не хотите работать и открываете окна в морозный декабрьский день, когда на детях нет теплой одежды!

Воспитателям возразить было нечего. Они смутились оттого, что их поймали с поличным.

Мама со скандалом забрала меня, и мы ушли из этого государственного садика.

После этого маме пришлось бросить хорошую работу – о чем она сочла своим долгом ежедневно мне напоминать, найти простую низкооплачиваемую должность и сидеть по большей части дома, занимаясь моим воспитанием.

Но один раз меня все-таки отправили в другой детский сад. Он находился рядом с больницей, где делали прививки.

Отпустить маму я очень боялась, так как думала, что она ко мне не вернется из-за моего непослушания. Поэтому я хватала ее за платье и, не разжимая кулачки, повизгивала что есть мочи, несмотря на оплеухи, щедро сыплющиеся сверху.

К нам подошла воспитательница и сказала:

– Если отпустишь маму, деточка, я покажу тебе секрет!

Променять маму на секрет я не решалась минут пятнадцать, но потом сообразила, что посмотреть все-таки стоит, тем более что мама уже сняла сапоги и приготовилась биться со мной до победного конца. Отпустив ее подол, я пошла за воспитательницей и оказалась в комнате с игрушками. Учитывая, что мои собственные игрушки отправились к чужим детям, я изумленно рассматривала пупсиков, пищалки, дудочки и кубики. Внезапно мой взгляд остановился на белой лошадке с золотой гривой. Я подбежала, схватила ее и сразу успокоилась.

День прошел хорошо: я съела кашу, поспала. Разумеется, не выпуская из рук приглянувшуюся игрушку.

Вечером пришла мама, чтобы отвезти меня домой, и тут возникла проблема.

– Лошадку домой забрать нельзя, – сказала воспитательница.

– Нет! Не отдам! – закричала я в ужасе, что меня лишат игрушки. Она показалась мне драгоценностью, с которой невозможно расстаться.

– Отдай сейчас же! – устало потребовала мама. – Завтра придешь и снова будешь с ней играть!

– Нет! Нет! – плакала я. – Не могу оставить! Не могу!

Лошадку пытались отнять по очереди: то воспитательница, то мама, то прибежавшие им на помощь дети из старшей группы. Но все было тщетно. Я сжала руками лошадку, упала на живот, а ногами брыкалась.

Выбившись из сил, мама предложила:

– Оставьте вы ей эту лошадь! Я куплю для садика несколько других игрушек в детском магазине.

Но тут пришла старшая воспитательница и строго заявила:

– Это собственность детского сада! Ваше предложение не обсуждается! Заберите немедленно у вредной девчонки коня с золотой гривой!

В стране, которая называлась СССР, все игрушки были чьей-то собственностью, кроме детей, разумеется.

Я рыдала в голос, но взрослые, скрутив мне руки и ноги, отняли лошадку и куда-то унесли. Даже мама, которая обычно списывала подобное поведение на проделки осла, на этот раз встала на мою сторону и попыталась воззвать к совести работников детского сада:

– Дочка недавно чуть не умерла, еле спасли. Полгода под капельницами! Может, вы разрешите мне купить для нее эту игрушку?