Михаил Дорошенко - Проба пера

– Да я вам больше скажу, – вступает в разговор гость в офицерской форме. – Тут, в одном месте, не одного, а целую дюжину утопленников обнаружили. Бунтовщиков, должно быть, в прорубь спустили.

– Да вообще кругом тоска, бедность, голод, – проводит Савва рукой по залу со столами, заставленными изысканными яствами, – и, – добавляет, – разорение. О-о, какие гости сегодня у нас! – восклицает он. – Мое почтение, Сильвестр Фомич! Частный сыщик Крупицын. Наш петербургский Шерлок Холмс – не человек, а ум о двух ногах.

– Крупицын! Крупицын! Крупицын! – представляется человек. – Нервная у н-нас работа, господин Холмс! Нервная! Неровен час – убьют. Давайте отойдем в сторону от этого балабола Морозова.

– Вы что-то важное хотите мне сообщить?

– Я в курсе дела, знаю то, что вас интересует. Нам нужно встретиться, – и Крупицин трагическим шепотом бубнит на ухо адрес. – Увидите там люк в центре мостовой. Стукните три раза ногой. Да, Петербург – прекрасный город, – произносит он фразу нарочито громко, – но Лондон значительнее!

Холмс идет по улице, подходит к люку, смотрит на дом, на люк, но стукнуть ногой не успевает. Из люка высовывается ошарашенная личность во фраке, достает из кармана часы, смотрит на них, озирается по сторонам и закрывает люк. Прямо на Холмса несется пролетка, он еле успевает отскочить в сторону. Люк открывается, и личность снова озирается по сторонам.

– Вы кого-то ждете? – спрашивает Холмс.

– Да уж не тебя, иди куда шел, – огрызается личность. – Хотя постойте, вы случайно, ни Шейлок Холмс?

– Шерлок… Шерлок Холмс…

– А! Так что ж вы сразу не сказали? Пойдемте со мной!

Как только Холмс появляется в зале, собравшиеся начинают приветствовать его вразнобой, вопить от восторга, кричать «Браво». Его подхватывают на руки, несут к помосту и усаживают в кресло.

– Кто вы такие? Куда я попал?

– Мы – российское общество друзей Шерлока Холмса! – торжественно произносит один из гостей. – Да здравствует великий сыщик!

– К нам приехал, к нам приехал Шерлок Холмс наш дорогой! – поет толпа.

– Ну, что, господа, – спрашивает Холмс, стараясь перекричать всеобщий гул, – коль вы все здесь собрались, может, у кого есть свои версии происшедшего? Вы в курсе дела? По очереди, по очереди, господа! – отмахивается он от толпы жаждущих высказаться и, наконец, указывает на хмурого, мрачного гостя, похожего на обезьяну. – Слушаем версию этого симпатичного человека.

– Это обезьяна, – зло произносит он. – Влезла через форточку, выстрелила в нужный момент, а потом оттуда же и вылезла. Я видел, как в цирке одна обезьяна… умная, стерва… стреляла из рогатки вишневыми косточками и в меня угодила! Ненавижу!

– Ваша версия весьма любопытна, но, вот беда, окно было зарешечено, – говорит Холмс, с трудом удерживаясь от смеха.

– Простите, мистер Холмс, – привлекает к себе внимание другой гость, – Петрухин у нас большой чудак и оригинал. Послушайте лучше мою версию.

– Я вас слушаю, – говорит Холмс, доставая часы, – только покороче, я тороплюсь.

– Это был трубочист. Нет, не смейтесь, я вполне серьезно. Он специально залез в дымоход, вылез через камин, спрятался за портьеру, убил человека, а по совершении вернулся на крышу.

– Но, как же он мог пролезть в дымоход, где может уместиться только кошка?

– Да? Вы проверяли? Жаль… Может быть, он обладал способностью ужиматься.

– Мажет быть. Послушайте, а где Крупицин?

– Да убили его, сердешного, часом раньше.

– И… – застывает Холмс в изумлении.

– Уже увезли.

– К сожалению, я должен вас покинуть, господа.

– Останьтесь, останьтесь, мистер Холмс! Сейчас для вас будет сюрприз! Сюрприз для нашего дорогого гостя!

В зал входят с полдюжины загримированных под Холмсов актеров.

Холмс срывается с места и теряется среди своих двойников. В начавшейся суматохе он ныряет в узкий коридорчик, бежит по нему.

Холмс вылезет из люка, над которым видны сапоги двух полицейских.

– А ну-ка пошли с нами, голубчик!

Полицейские хватают его и волокут в пролетку.

– Господа, я – английский сыщик Шерлок Холмс!

– Ха, знаем, какой ты Холмс! – раздается ему в ответ. – Семен, надавай ему тычков!

– Вы что, вообще с ума сошли? – отчитывает Савва полицейского чина в участке. —Совсем уже рехнулись? Это же знаменитый сыщик Шерлок Холмс!

– Савва Тимофеевич, – оправдывается полицейский, – он без паспорта был.

– Да, кто у нас с паспортом по улицам ходит?! Вы не соображаете, господа, что он может подумать о России, о русских?

– Простите, Савва Тимофеевич, бес попутал! Возвращаем вам вашего сыщика в целости и сохранности.

– Дорогой мой, я так и знал, что вы вляпаетесь в какую-нибудь историю. Вы бы хоть меня спросили, прежде чем бродить одному по Петербургу. Это ж вам не Англия!

– Великий английский сыщик Шейлок Холмс, начальник полиции четырнадцатого участка сердечно извиняется перед вами в надежде, не совершать впредь и впоследствии невольную ошибку с вами. Засим примите наши сердечные заверения в искренней любви и дружеском расположении к вам и…

– Да будет тебе, грамотей! – останавливает его Савва. – Идемте, Холмс, из этой обители варварства!

– Да-а, веселится, гуляет наш Савва Тимофеевич, – говорит полицейский чин, когда Савва и Холмс выходят. – Вон еще какого-то шпындрика Шерлоком Холмсом обрядил.

– Пока нас никто не слышит, я вам скажу, – произносит Савва в пролетке. – По-моему, журналиста сам черт застрелил.

– Вы верите в черта?

– Нет, не верю. Но это – черт, помяните мое слово.

– Савва Тимофеевич, – задумчиво сообщает Холмс, – мне необходимо поехать в Лондон.

– Зачем?

– Мне бы хотелось полноценно собраться с мыслями на Бейкер-стрит.

– Так, Господи! Нет ничего проще! Сейчас же поедем в Кунсткамеру. Там как раз недавно выстроили копию вашего кабинета на Бейкер-стрит.

– Уберите, – войдя в кабинет, Холмс указывает тростью на свое чучело.

– А зачем? – спрашивает директор, но делает знак рукой, чтобы убрали.

– Затем, что «я» уже здесь, – и Холмс занимает освободившееся кресло. – Так: всех прошу удалиться.

– Пошли вон, пошли вон! – размахивает Савва руками. – Великий сыщик сосредотачиваться будет.

– Вы тоже, Савва, удалитесь.

– А вот это вы зря, – приподнимается с кресла Савва.

– Ватсон, вы тоже!

– Да я удалюсь, удалюсь! С превеликим нашим удовольствием-с, – встает с кресла актер, изображающий Ватсона. – Вошел в роль, извините.

– Настоящего Ватсона у нас лиходеи стащили, – объясняет директор, – и Порфирий Петрович за пять рублей любезно согласился заменяет его.

Выходя из кабинета, Савва останавливается на пороге: