Виктор Юнак - Возьми меня замуж! Проза XXI века

– Молодой человек, вам никогда не дарили машинку для закатывания губ?

– А что, есть такая? – искренне удивился он и тут же не выдержал, засмеялся.

Вслед за ним засмеялась и она.

– Да, ладно! Я шучу. Если вы мне дадите свою визитку, я вам не только копию фильма пришлю, но и путеводитель.

– Ой, конечно!

Она открыла сумочку, достала в одном из кармашков пачку визиток, одну протянула ему.

– Турфирма «Светлана», директор, – прочитал Шумилов. – А почему «Светлана», а не «Екатерина»?

– А вы где-нибудь встречали фирму с таким не очень благозвучным названием?

– Ну да! «Ромашка лтд» или «Иванушки интернешнл» звучит куда благозвучнее. Есть же, в конце концов «Инна-тур».

– Ну, вот видите, как звучит – «Инна-тур»!

– Я не понял, вам что, не нравится ваше имя?

Ответить она не успела – появился ректор Академии с господином Гюлетом и ректор, увидев Шумилова, тут же позвал его:

– Петр, поехали!

Шумилов поднялся, но уходить не спешил. Наконец, решился спросить:

– Кать, вы в какой гостинице остановились?

– «Göreme House».

– Отлично! Я тоже там же. А какой этаж?

– Третий.

– Значит, соседи. Можно, я к вам вечерком загляну?

– Можно, – кивнула она.

Но в тот вечер Шумилову заглянуть к Екатерине не удалось: ректор забрал его с собой на переговоры. Гюлет решил открыть курсы русского языка для своих гидов и кто, как не Шумилов, мог лучше всего подсказать, как это сделать. Более того, в конце переговоров турок даже пытался уговорить ректора Академии туризма, чтобы эти курсы, хотя бы на первых порах, возглавил Шумилов.

– Этот вопрос вполне обсуждается, – согласился ректор. – Покажите ваши условия господину Шумилову и возможности для его работы. По возвращению в России мы их обсудим. Ты же не будешь возражать против того, чтобы поработать в Турции, Петр Владимирович?

– Все может быть, – неопределенно ответил Шумилов.

Переводчик даже не успел перевести эту фразу, его жестом руки остановил Гюлет.

– Окэй! Договорьилис? – по-русски спросил он и протянул руку Шумилову.

Тот руку пожал, но в ответ улыбнулся:

– Пока еще не совсем окэй? Условий-то я не услышал.

Дождавшись окончания перевода, Гюлет засмеялся. Вслед за ним засмеялся и ректор.

– Ждем ваших предложений, господин Гюлет.

Зато следующий вечер, а это был предпоследний день поездки, ничто не помешало Шумилову провести вместе с Екатериной.

– Господин Гюлет обещал завтра, на прощание, если, конечно, погода позволит, устроить полеты на воздушных шарах над Каппадокией. Я не знаю, хотите вы или не хотите посмотреть на все с высоты, но я вас записал на экскурсию.

Они ужинали вместе, сидя за одним столом.

– Если это в качестве извинения за мой вчерашний пустой вечер, то я это принимаю, – сказала она.

Он улыбнулся.

– Увы! Я не всегда властен здесь над своим временем. Но в качестве извинения я бы все-таки предложил нечто другое.

– Что же?

– Выпить на брудершафт.

– Да вы нахал, Петя. К тому же, мне не очень нравятся здешние турецкие вина.

– Что же делать, если других здесь нет… Хотя постойте!

Он встал и подошел к барной стойке. О чем-то долго говорил с барменом по-английски. Тот сначала качал головой, но потом согласился и ушел в служебное помещение. Шумилов вернулся к своему столу.

– Куда вы его послали?

– Я спросил, есть ли у них французские или итальянские вина. Он сначала отнекивался, потом сказал, что хозяин запрещает подавать иностранные марки. Но я его все-таки уговорил, он обещал принести что-то итальянское. Такое вино вас устроит?

– Я смотрю, вы умеете добиваться своего. Жена, наверное, вас за это особенно ценит.

– У меня нет жены, если вас это интересует. А вообще, умение добиваться своей цели – одна из важнейших черт любого человека. Человек без цели, как роза без шипов – вроде бы и пахнет так же, и красива так же, но – не то, потому как не колется.

Бармен принес пузатую бутылку «кьянти» с черным петухом на горлышке и два тюльпанообразных бокала, поставил бокалы на стол, наполнил их вином, снял с рукава белоснежную салфетку, поклонился и ушел.

Шумилов поднял бокал, посмотрел, как на свету переливается темно-красный цвет вина, меняя окрас, в зависимости от угла наклона. Затем поднес бокал к носу, провел рукой справа налево, удовлетворенно кивнул. Екатерина зачарованно следила за всем этим действом. Она чувствовала в себе какую-то перемену, но какую, и в чем она заключается, понять пока не могла.

Наконец, Шумилов произнес, глядя прямо в глаза женщине:

– Надеюсь, теперь вы не откажетесь от своего слова и выпьете со мной на брудершафт?

– А я разве давала такое слово?

– Конечно! – решительно произнес Шумилов, чем заставил Екатерину засомневаться в самой себе.

– Ну, раз я обещала, то я готова.

Они перекрестили руки и пригубили бокалы. При этом он внимательно следил за ней, а она, смутившись, прикрыла глаза.

– Ну, вот! – сказал он, ставя бокал на стол. – Ты уже знаешь, что у меня нет жены. А ты замужем?

– Не рановато ли вы… ты начал устраивать допрос? – деланно возмутилась она.

– Почему, допрос? – пожал он плечами. – Всего лишь праздное любопытство. Мы же на отдыхе, а на отдыхе принято праздно любопытствовать.

Она хмыкнула, прикрыв рот рукой, он в ответ улыбнулся.

– На отдыхе принято и курортные романы заводить. Уж не хочешь ли ты и этим заняться?

Он снова наполнил вином оба бокала, взял свой в руку и замер в ожидании. Екатерине ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

– Споить меня хочешь?

– Одной бутылкой вина на двоих? Смешно!

Они чокнулись и выпили. Он наколол вилкой оливку и положил ее в рот. Вытирая губы салфеткой, произнес:

– И что касается нашего курортного романа – тоже смешно.

– Почему это? – пережевывая кусочек киви, спросила она.

– Курортный роман бывает где?

– Где?

– На курорте. Правильно? А мы с тобой где?

– Где?

– В служебной командировке! Поэтому, если у нас и роман, то никак не курортный, а, скорее, служебный, – он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, а она не смогла удержаться и засмеялась.

Он снова наполнил бокалы, опустошив бутылку. Но теперь уже она взяла инициативу в свои руки.

– Петя! Я не могу, как ты, высокопарно выражаться, поэтому скажу прямо: мне было приятно с тобой познакомиться поближе, приятно, что ты скрасил здесь, в Турции, мой досуг. Видимо, богу было угодно, чтобы мы с тобой встретились. И тогда, в Москве, и сейчас, здесь.

– Взаимно!

Их взгляды встретились, они, казалось, целую вечность смотрели друг на друга. Губы их задрожали, сердце защемило в сладостной истоме, повлажневшие глаза подернулись легкой дымкой печали. Их лица стали приближаться друг к другу, но Екатерина, подняв свой бокал, остановила это движение и начала жадно, будто долго мучимая жаждой, пить сладкое, вкусное вино. Голова у нее от выпитого слегка закружилась, глаза стали слегка косить.