Мария Сурьянинова - Дом мечтателей

Говоря о детстве Иннокентия, нельзя не упомянуть о событиях, предшествовавших его зачатию.

Тогда, летом тысяча девятьсот семидесятого года, когда солнце настолько низко опустилось к морю, что весь дневной жар сполз к земле, а в воздухе появились ароматы вечерних духов, свежих лангустов и крепких папирос, – вот тогда-то Альберт Бенедиктович и увидел утонченную русскую красавицу Веронику Павловну. Она была актрисой, по роковой случайности оказавшейся тем вечером с ним в одном ресторане. Труппа, в которой выступала Вероника Павловна, была на гастролях. И на Ниццу им отвели ровно три дня, но и этих трех дней вполне хватило, чтобы между молодой красавицей и таким же молодым, но уже успешным немецким бюргером вспыхнула настоящая страсть. И страсть эта оказалась такой сильной, что душевные томления Альберта через какое-то время привели его в Россию, поставили на одно колено и трансформировались в маленькую гравировку на колечке с совсем не маленьким бриллиантом. А написано на том кольце было всего пять заветных букв – «Л Ю Б Л Ю».

Именно за этот душевный порыв Альберт Бенедиктович винил себя большую часть жизни. Он был уверен, что столь авантюрный поступок был не чем иным, как проявлением генов его русской бабки, которая яростно желала, чтобы ее внук знал язык и культуру своих предков.

Вероника Павловна в надежде на лучшую жизнь ответила заморскому жениху согласием. И надо отдать должное Альберту Бенедиктовичу, который делал все для того, чтобы его красавица-супруга всегда улыбалась и не имела серьезных нужд. Он даже перевелся по службе в Россию, дабы карьера его благоверной не пострадала.

Было уже поздно, когда молодой муж осознал, что его брак смело можно назвать неудачным. По крайней мере, он так посчитал. Как ни странно, в России его дела пошли в гору, он уже основательно обжился, завел друзей и стал отцом. Альберт Бенедиктович принял решение не переезжать обратно в страну педантов и некрасивых женщин.

А разрушила брак сама Вероника Павловна, которая на седьмом году их совместной жизни призналась, что полюбила другого. Но из общего дома по неизвестным причинам так окончательно и не уехала. Она просто стала отсутствовать в нем по несколько месяцев в году. Супруги в конечном счете разъехались по самым отдаленным спальням второго этажа и продолжили соседское существование на одной жилплощади. Виделись они крайне редко, что свело к минимуму количество громких скандалов и сцен с оскорблениями в жизни маленького Кеши.

Возможно, из уважения к своей бывшей жене, а может и потому, что ресурс чувственной любви у Альберта Бенедиктовича исчерпался, но он так и не привел в дом другую женщину. Да и все чаще обществу дам предпочитал работу.

Воспитание сына у Вероники Павловны сводилось к редким совместным походам в кино или кафе. Кеша привык видеть мать не чаще чем раз в месяц.

Женщина еще много лет будет находиться в поиске личного счастья. Она не сможет окончательно расстаться с карьерой актрисы, но всеобщую славу так и не приобретет. Несмотря на выдающуюся внешность и наличие таланта, с каждым годом ее роли станут мельчать и доставаться ей все сложнее. Ровно так же, как и мужчины.

Будучи подростком, Кеша раскроет в себе важную способность – виртуозное владение искусством общения с людьми. То ли это накопленный за годы молчаливого детства ресурс, то ли острый ум, натренированный длинными диалогами с самим собой, но его внимательное отношение к деталям и тонкая щетинистая кожа, способная считывать самые глубинные сигналы собеседника, вместе дадут невероятный результат. Такой, что к двадцати годам он станет с особой легкостью заводить многочисленные знакомства. Среди его приятелей появятся люди совершенно разного достатка и социального статуса. Его признают своим парнем и коллеги отца на деловом ужине, и парочка вечных пьяниц у магазина за углом.

Осознанность Иннокентия, кропотливо взращенная им самим же, привела к неожиданному для его семьи решению. Он сообщил, что собирается стать психологом и для этого переводится на факультет клинической психологии, а вся эта инженерия и машиностроение, куда гордо запихнул его отец, ему «до одного места». Уточнять, до какого именно, Кеша не стал.

Мать немного попричитала, но сделала это больше для вида. Ведь она уже собирала чемоданы, дабы с концами переехать к седовласому генералу в маленький городок на берегу Черного моря.

Альберт Бенедиктович же схватился за голову и тяжело застонал: «Ай-ай-ай… разбаловал единственного наследника. Как же так?» Когда он, успешный дипломат в третьем поколении, упустил момент и потерял контроль над своим чадом? Может, когда отдал его учиться в лучшую частную школу с математическим уклоном или когда нанимал самых дорогих репетиторов, а может, виной тому ежегодные летние поездки в Германию к деду? Бесконечная череда вопросов будто плясала канкан в голове отчаявшегося отца и с каждым новым «прыжком» отдавалась острой болью в груди. Усиливало напряжение еще и то, что Альберту Бенедиктовичу было непозволительно надолго отвлекаться от рабочих вопросов, ибо это мгновенно сказывалось на результате его кропотливого труда. Поэтому им было принято решение успокоиться и принять тот факт, что его сыну никогда не быть успешным человеком и достойным наследником своего отца. Стоит заметить, что, поступая таким образом, Альберт Бенедиктович, отрицавший важность психологии как науки, демонстрировал одно из двух: либо свое лицемерие, так как, будучи успешным дипломатом, он не мог не согласиться с важностью владения психологическими приемами, либо свою невежественность в этой области знаний, и тогда его личный успех отчасти оправдывался счастливым случаем.

Иннокентий с успехом окончил институт, а затем и магистратуру. И с таким же успехом он оказался выброшенным в суровые реалии безработицы и ненужности никому в охапку со своим дипломом и кучей незаурядных талантов. Хотя нет. Работу ему все же предложили. Помощником профессора в том же институте. За жалование, на которое он мог достойно прожить целых три дня в месяц. Кеша, не задумываясь, отказался. Он понадеялся на высшие силы, что вели его по жизни. Ведь это их прямая обязанность – позаботиться о том, чтобы юное дарование по имени Иннокентий оказалось полезным обществу и самому себе.

К его удивлению, в этот раз от лица высших сил выступил Альберт Бенедиктович. Наслышанный о не слишком радужных перспективах сына, он еле удержался от громкого и унизительного: «Я же говорил…» Вместо этого он стал думать, как помочь Кеше. И неожиданно его посетила буквально гениальная по своей простоте и по количеству одновременно убиваемых зайцев мысль. Он поспешил как можно скорее уточнить все вопросы по этому делу. И как только ответы были получены, а все предполагаемые варианты развития событий им проанализированы, он еще раз восхитился своей находчивостью и пригласил Кешу на серьезный разговор.